– Следственного, голубчик, следствия, – изрек капитан, подмигивая Вуйко и таким манером давая понять тому, чьё теперь настало время для веселья.
– Не понимаю, – проблеял тот, растерянно наблюдая за прогрессивно бледнеющим лицом руководства. – Дормидонтыч!.. Скажи, что это неправда... Что это не может быть правдой...
Президент же, находясь на грани не то обморока, не то очередного инфаркта, делал лишь хилые попытки кивнуть головой и даже не старался прибегать к словам. На его уж совсем посеревшем лице выделялись только глаза. Их отчаянный взгляд был истолкован Анатолием Михайловичем как признание вины.
– Никогда не пытайтесь найти в поведении обвиняемого иных мотивов, кроме жадности, – подлил масла в огонь, бушующий в груди начальника охраны, капитан фразой, напрашивающейся в классические. – Это было заранее обдуманное, циничное и жестокое преступление. И запомните, что ваше поведение будет учтено в ходе дальнейшего следствия.
Вуйко с благодарностью посмотрел на человека, который помог ему избавиться от змеи, на чьей груди он думал, что пригрелся.
– Вот, наконец, мы дружно пришли к выводу, что все может быть, все может статься! И телега может поломаться... – последние слова Пивеня почти пропел. Снова взяв в руки ручку, он прицелился ею в Петра Дормидонтовича, которому, к его сожалению, вроде немного полегчало. – Итак, следствием установлено, что начальник службы военизированной охраны был фактически устранен с места несения службы под предлогом прогонения... Нет, выгонения или даже, скорее, угона... Впрочем, неважно. На месте преступления в нужный момент его все равно не оказалось. Образно выражаясь, вы были посланы тигру в зубы, так?
– Точно так! – с ненавистью взглянув на президента, подтвердил Вуйко.
С глаз словно спала пелена. Последние события предстали перед ним в истинном свете. Долгое время льстивший себя надеждой, будто ему известно о человеческой подлости решительно все, он только сейчас понял всю истинность народной мудрости: «Век живи – век учись».
– Святая правда! – подтвердил Анатолий Михайлович еще раз, но капитан уже потерял к нему интерес.
Во всяком случае, так могло показаться.
– Что было дальше? – задал следующий вопрос Пивеня, проклиная неспособность высших приматов следить за двумя объектами одновременно. Ему доставляло немалое удовольствие наблюдать лицо банкира, однако и за начальником охраны нужно было присматривать, даже несмотря на то, что факты говорят, будто он не является сообщником. – Я к вам обращаюсь, гражданин Вуйко!
Анатолий Михайлович продолжил давать показания. По мере того, как он говорил, ему вспоминались все новые и новые подробности. Они тут же приобретали самый подозрительный и коварный оттенок в новом же контексте.
Когда Вуйко закончил, капитан оборотился к президенту и строго спросил:
– Где вы находились во время, когда совершалось преступление?
– Здесь, – это слово Петру Дормидонтовичу удалось выдавить из себя вполне членораздельно и на радостях он повторил. – Здесь!
– И есть свидетели?
Президент растерянно открыл и закрыл рот.
– Да как же...
Капитан прервал его, смачно захлопнув блокнот. Сунув ручку в рот, он обвел мечтательным взглядом потолок сначала по периметру, а затем крест-накрест. Свершив сие действие, своей серьезностью сильно похожее на ритуал, Пивеня вынул из зубов ручку и цыкнул кариесом верхнего левого клыка:
– Алиби, по всему выходит, у вас отсутствует.
Петр Дормидонтович встретился с ним взглядом и понял, что алиби у него в самом деле отсутствует. Он отвел глаза и наткнулся на злорадную улыбочку начальника охраны. Ему стало совсем уж не по себе, потому как невооруженным глазом было видно, что Анатолий Михайлович ни рожей, ни кожей не напоминает святого Петра и будет отрекаться от своего президента всю оставшуюся жизнь.
– Собирайтесь, гражданин Криворучко, – просто сказал капитан.
– Куда?!
– На очную ставку, вестимо.
– ...?
– С директором зверинца, с которым вы вошли в преступный сговор с целью похищения вверенных вам денег акционеров.
От обилия свистящих звуков у Петра Дормидонтовича зазвенело в ушах. Исторгнув сдавленно из груди предсмертный звук, он художественно закатил глаза под лоб и кулем сполз на пол. Изо рта у него выкатилась слегка обсосанная таблетка и попрыгала к ногам капитана.
Белая точка черного дела.
***
Анализ шерсти, найденной на месте преступления, неопровержимо доказывал, что она принадлежит уссурийскому тигру не первой молодости, который, в свою очередь, является собственностью зверинца. Именно с этого и начал капитан Пивеня беседу в кабинете директора зверинца.
– Ну и что? – задал встречный вопрос директор – человек весьма неопределенного возраста, глядя прямо перед собой глазами неотчетливого цвета. В них, несмотря на то, что время приближалось к полудню, казалось, стелился утренний туман.
– Как что? – возмутился вызывающей тупости капитан. – Ваш тигр – единственный в этом городе!
– Вы хотите занести его в местную «Красную книгу»?
– Он, повторяю, ограбил банк!
– Кто?!
– Ваш тигр!
Туман в очах директора начал медленно рассеиваться. Сквозь тающую пелену проявилось выражение, которое психиатр-оптимист рискнул бы назвать осмысленным. Он недоверчиво переспросил:
– Кто ограбил что?
– Тигр ограбил банк!!
Зрение директора окончательно сфокусировалось чуть ниже крючковатого носа капитана. Отсутствие улыбки там наводило на мысль, что тот не шутит. Из этого со всей беспощадностью элементарной логики следовало, что перед глазами либо псих, либо в самом деле капитан уголовного розыска. Испытывая некоторое душевное стеснение, директор извиняющимся тоном спросил:
– Документики ваши еще раз можно?
Документы, даже если они и были фальшивыми, выглядели совсем неплохо. «Капитан... Пивеня Василий Михайлович... Сотрудник...» и т. д. и т. п. Директор посмотрел на фотографию и вздохнул. Она была идентична физиономии, которая сидела перед ним, вплоть до левого уха.
– Нельзя ли с самого начала и поподробнее? – попросил он, возвращая документы.
«Дурочку валяешь», – подумал Пивеня, но виду, что раскусил уловку, не подал. Хорошо валяет дурочку тот, кто валяет ее последний.
– Около девяти часов утра в пятницу, 27 мая сего года ваш тигр ворвался в акционерный банк «Дормидонтыч». Воспользовавшись возникшей суматохой, он способствовал похищению значительной суммы...
– Да что вы говорите! – неожиданно и по непонятной капитану причине развеселился директор. – Этот старый полудохлый кот ворвался в банк?! Ха-ха! Да эту ленивую тварь во время уборки трудно с места сдвинуть! Ха! И мне очень интересно было бы узнать, как она могла способствовать похищению и кому?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});