Бизнес – дело заразительное и молодой Крейдман, всегда старавшийся держать шнобель по ветру, решил открыть свое небольшое дельце. Сегодня утром он, со свойственной его народу предприимчивостью претворив в жизнь весьма оригинальную идею, уже час стоял около здания банка «Дормидонтыч» и терпеливо ожидал результатов.
В своих надеждах Славик был не одинок. У крыльца вышеупомянутого заведения сидел нищий, вооруженный двумя головными уборами. Было похоже, что он, понадеявшись на судьбу, ангела-хранителя и тот факт, что в банк ходят или с деньгами, или за оными, первым застолбил свежее и «ягодное» место.
Время шло. Крейдман смотрел на нищего. Тот не смотрел ни на кого. Было еще слишком рано, чтобы бормотать обещания помолиться за владельцев рук неоскудевающих, и попрошайка, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, уныло разглядывал свои лохмотья и черную кепку на коленях. Во всяком случае, у прохожих должно было складываться именно такое впечатление.
Некоторые из них заходили в банк и вскоре весть о присутствии нищего достигла Петра Дормидонтовича. Новоиспеченный президент отнюдь не был бессердечным человеком, но калика перехожий никак не вписывался в имидж банка. У клиентов могло сложиться превратное впечатление, что до такого уровня жизни может дойти каждый вкладчик.
Руководствуясь этими чисто деловыми соображениями, Петр Дормидонтович вызвал к себе начальника охраны и спросил:
– Толик! Ты сильно удивишься, если я тебе скажу, что у нас появился конкурент?
– Уже?! – сильно удивился Вуйко. – Еще один банк?
– Нет, но он тоже просит вкладывать деньги.
– Куда? – равнодушно поинтересовался начальник охраны, в свою очередь удивляя президента вопиющей нелояльностью.
– В свою шляпу!
– Значит, все дело в шляпе. Ха-ха! – оценил остроумие начальства Вуйко.
– Ваше «ха-ха» неуместно, – перешел на официальный тон Петр Дормидонтович. – Идите и разберитесь!
– Хм, – подчиненный не сдвинулся с места.
– Что еще?
– С кем я должен разобраться?
– С нищим, черт побери!
Вуйко посмотрел на свой достойный внимания животик и механически начал играться пуговицей на форменной рубашке, как будто собираясь ее расстегнуть и погрузиться в медитацию. Пуп, говорят, самая для этого подходящая точка.
– Ты что, оглох?!
– Не надо на меня орать! – еще не забытым милицейским голосом попросил экс-майор ГАИ и его глаза вытаращились на президента подобно двум фосфоресцирующим жезлам. – У нас свободная страна! Если нищий хочет, пусть сидит!
– Это что, б-бунт? – поперхнулся словом Петр Дормидонтович. – Ты на кого работаешь? На меня или на «свободную страну»? Слушай, а этот нищий, случайно, не твой родственник?
– Не хватало, – фыркнул начальник охраны.
– Так я сделаю его твоим коллегой!
– Зачем вам два начальника охраны? – поразился Вуйко, забыв о таинствах восточных мистиков.
– Мне даже один такой не нужен. Смирно! – президент тоже знал толк в командах. Колхоз – тот же трудовой лагерь. – Выполнять!
– Есть! – у подчиненного вылетели из головы последние мысли о прошлых заслугах.
Закрыв за собой дверь кабинета, он снял фуражку и отер со лба пот. Давненько, наверное еще с лейтенантских погон, он не получал таких взбучек. И какой типун его язык?..
– Ну, сейчас я этому убогому башку оторву!!! – поклялся Вуйко, пересекая холл.
Как и многие, Анатолий Михайлович не подозревал, что будет услышан Богом.
***
В стратегическом плане Крейдмана выигрышным было то, что банк находился на улице, ведущей к рынку. Народ, как стремящийся туда попасть, так и возвращающийся обратно, уже начал пошвыривать мелочишку в кепку нищему.
Картина эта Славика радовала. Он довольно улыбнулся и закурил, но не успел даже затушить спичку, когда на крыльцо вылетел красный, как задница обезьяны, толстяк.
– Пошел вон!!!
Нищий даже не шелохнулся. Его руки в разных перчатках остались неподвижными и как протезы продолжали поддерживать кепку.
– Я кому говорю, сволочь! – толстяк уже занес ногу, чтобы съездить убогому по уху, но, оглянувшись по сторонам, наткнулся на неодобрительные взгляды прохожих.
Те по привычке уже начали сбиваться в толпу. Его чуткое ухо уловило голоса:
– Что он ему сделал?
– Ряху-то какую отожрал...
– Вот такие нынче рокфеллеры...
Нервно пыхтя сигаретой, Славик протолкался поближе к крыльцу.
– Расходись! – из дверей, как черти из коробочки, выскочили несколько крутых мордоворотов и начали оттеснять зевак.
– Пристрелю! – прошипел над нищим толстяк и потянулся к кобуре, но вовремя вспомнил, что патронов еще не выдали, и просто почесался, чтобы не показаться смешным. Его девизом было: «Сказал – сделай!»
Нищий же продолжал безмолвствовать, как упрямый оракул. Славик вернулся под дерево. Стараниями «горилл» толпа была ликвидирована. Дабы добиться от убогого более адекватных реакций, толстяк спустился с крыльца.
– Ты еще и глухой, да? – трясясь от ярости, обратился он к оборванной шляпе.
Порыв ветра шевельнул ее обтрепанные поля, создав иллюзию издевающегося кивка. Тот же сквозняк донес до Крейдмана зубовный скрежет и он увидел как потянулись скрюченные пальцы-сосиски к лохмотьям, оставшимся от телогрейки.
И тут появилось новое действующее лицо.
– Дай Бог тебе здоровья, Михалыч!
Толстяк неохотно разогнулся и буркнул в ответ:
– Привет, отче Агафоний!
– Никак ты милостыню подаешь?
– Кой там черт!
– Не богохульствуй.
– Кадила у тебя все равно нет, – огрызнулся Михалыч.
– Блажен неверующий, – улыбнулся поп и спросил. – Как дела?
– Да вот, расселось чучело под банком! Я ему говорю, чтобы убирал свою задницу ко всем чертям, а оно ни в какую. Упрямый идиот!
– Не тирань старца, – отец Агафоний воздел перст вверх. – Аще воздастся тебе! К тому же, у нас свободная страна.
– Вот за нее мне уже воздалось! Крутой у нас президент, – в голосе Михалыча прозвучала жалоба, но спустя несколько секунд он снова взялся за свое. – Уходи, старче, к чертовой бабушке отсюда подобру-поздорову!
Нищий продолжал молчать, предоставляя толстяку самому прийти к заключению, что либо он набрал в рот воды, дабы не умереть от жажды на протяжении трудового дня, либо проглотил язык, дав обет молчания. У этой тактики был всего один недостаток – злой дядька даже не собирался приходить к заключению.
Славик просто млел от восторга, следя за развитием событий и предвкушая редкое развлечение. Ему уже было наплевать на провал тонко задуманной в психологическом отношении операции, должной принести немножко денег в его карманы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});