Славик просто млел от восторга, следя за развитием событий и предвкушая редкое развлечение. Ему уже было наплевать на провал тонко задуманной в психологическом отношении операции, должной принести немножко денег в его карманы.
– Ну, я тебя сейчас!..
– Погоди, Михалыч, – удержал карающую длань поп. – Дозволь мне попытаться. Авось мои увещевания развяжут язык упрямому рабу божьему.
– Давай увещевай! Только побыстрее!
Отец Агафоний минут пять безуспешно пытался вразумить строптивого побирушку и когда, наконец, отступился, то Михалыч словно взбесился. Он решительным жестом протянул руку за левое ухо нищего, нащупал жесткие волосы и рывком дернул их вверх.
В тот же момент произошло сразу несколько невероятных с точки зрения обыкновенного священнослужителя событий.
С громким «хряк!» голова убогого отделилась от туловища, ветхая шляпа слетела и на отца Агафония вытаращились пронзительные красные глаза Ангела Зла.
Славик, чья потрясающая идея заключалась в переодевании ворованного манекена под нищего, завизжал от восторга, наблюдая за метаморфозой, случившейся с лицом толстяка. Оно мгновенно приобрело патриотический желто-голубой оттенок и продолжало меняться в нездоровую сторону спектра.
У попа отвисла челюсть, но не успел он перекреститься, как вдруг увидел тигра, прогулочным шагом выходящего из-за угла банка.
***
Семен Саньковский поклялся себе, что раз уж влип, то пойдет до самого конца. С кошачьей грацией выскользнув из-за угла, где подельники завершали последние приготовления, он увидел Горелова и Михалыча.
От неожиданности Семен остолбенел, а когда увидел, как Вуйко отрывает голову живому человеку, то даже присел на задние лапы. По ушам ударил визг и белые полосы шкуры тут же стали еще белее, а остальная шерсть немножко поседела. Возможно, тиграм к таким зрелищам и не привыкать, но Саньковский был всего лишь внутренним иммигрантом и начал пятиться обратно за угол.
Едва отец Агафоний забормотал себе под нос слова утешения, в том смысле, что, мол, поутру может и не такое померещиться, как снова напоролся взглядом на голову. Ее глаза сверкали ненавистью, а уста, казалось, шевелились, изрыгая душераздирающий визг и проклятия. Это было уже слишком даже для слуги божьего, подготовленного к сражению с нечистым.
– Конец света, Ми... х-х, – выдавил он из себя и плавно растянулся на тротуаре темным свертком.
Михалыч его не слышал. Когда до него дошло, что псевдонищий – это лишь чья-то дурацкая шутка, его лицо вернуло себе естественный цвет кумача и он прорычал:
– Вот ты какой!!! Горелов, это твои штучки-дрючки?!!
Трудно сказать, нравилось ли это занятие попу или являлось жизненной необходимостью, но он продолжал валяться на асфальте и отвечать не хотел.
Начальник охраны начал свирепо вращать глазами по сторонам. Крейдман съежился за деревом и начал мечтать о внезапном приступе дистрофии, чтобы превратиться в швабру. В этот момент из-за угла выскочила длинная фигура в противогазе. Вуйко увидел цель и метнул голову с поразительной точностью.
– Дурак! – глухо замычал Длинный, когда голова угодила ему в грудь, вместо того, чтобы крикнуть «Тигр!» и начать сеять панику, как было договорено.
Тут на рык начальника на крыльцо снова выскочили охранники-мордовороты. Ограбление банка повисло на волоске.
Пнув Длинного, из-за угла выскочил Самохин с противогазом в руках и отчаянно завопил:
– Спасайся кто может!!! Тигры!
Вуйко разъяренно посмотрел на двух идиотов, которые, кажется, собирались сыграть с ним еще одну шутку. Злобно вращая глазами, он двинулся им навстречу. Охранники с любопытством наблюдали за его маневрами, а Славик осмелел настолько, что даже высунул голову из-за ствола клена, по которому деловито сновали муравьи.
– Тигр! Семен! Кис-кис, что б ты сдох еще в детстве, – зашептал Димка эквивалент молитвы, завидев толстяка с бычьим выражением морды лица и натягивая противогаз. – Где ты, черт побери?!
Самохин оглянулся. Тигр жался к стене и отрицательно мотал головой. Идти до конца – это одно, но идти до такого конца, когда тебе отрывают голову – совсем другое...
– Тигр!!! – истошно завыл Длинный, придя в себя.
– Сейчас ты у меня узнаешь, где тигры зимуют! – пыхтя и по-людоедски скалясь, предупредил его начальник охраны, приближаясь, как паровоз к Анне Карениной.
Тщательно продуманная операция трещала по всем швам, грозя лопнуть банальным мыльным пузырем. В воздухе запахло лекарствами из тюремного лазарета. Нужно было срочно что-то предпринимать, но приятелям не приходило в голову, как свести все к безобидной шутке.
Тут удача улыбнулась Димке воспоминанием, что ключи от квартиры Саньковского лежат в кармане.
– Семен, пусть ты мне и друг, но если сейчас ты не погонишься за нами, я тебе тело не отдам. Ты же тигр или какой сучий потрох?!
Саньковский понял, что это значит. Если уж суждено умереть тигром, то зачем тянуть себя за хвост?..
Вуйко как раз нагнулся за белокурой головой и неожиданно оказался нос к носу с тигриной мордой.
– Р-ряу! – рявкнула недружелюбно зубастая пасть.
– Мама, – нежно мяукнул он в ответ и сел на пятую точку.
Когда у Крейдмана миновал очередной пароксизм смеха и он утер слезы восторга, чтобы посмотреть продолжение представления двух неожиданных комиков, то тут же сменил решение на противоположное. К этому очень здорово располагал гордый уссурийский зверь, который, мило лизнув щеку толстяка, отправил того в глубокий обморок поближе к святому отцу.
Мальчиком Славик был сообразительным и быстро полез на дерево. Уже на ветке, весьма ненадежной и потрескивающей под его весом, ему пришло в голову, что между фамилиями Тарзан и Крейдман нет ничего общего.
Тем временем двое в противогазах с надсадным воем вбежали в банк, а охранники с идентичными звуками неслись от него прочь. Тигр прорычал им вслед что-то обидное и лениво потрусил к входу здания. Повозившись с дверной ручкой, он протиснулся внутрь.
Первым тигра у своего окошка заметила Лена. Больше она не смогла заметить ничего. Струя слезоточивого газа лишила ее радости полюбоваться экзотическим животным на рабочем месте. Ее подруге повезло не больше.
Несколько посетителей, завидев нечто огненно-рыжее и двух странных клиентов в противогазах, пулями вылетели на улицу. Они навсегда зареклись брать кредиты под льготные проценты.
Выражение их лиц подсказало Крейдману, что тигры – те же кошки, а они, как известно даже в среде закоренелых двоечников, прекрасно лазают по деревьям. Без участия сознания тело само сделало правильный вывод. Через пять секунд оно, слегка оцарапанное и растрепанное, тоже мчалось по проезжей части, увеличивая расстояние между собой и объектом «Б».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});