что мама хранила ее среди самых заветных своих вещей. Сара нашла на страницах еще некоторое количество своих детских рисунков. Иногда там попадались памятки, что купить из продуктов, например мармелад или чай, а на одной странице было выведено: «Джек, я тебя люблю».
На самом дне стопки лежало начало новой книги. Общий план и около сотни страниц текста. Сара прочитала несколько первых листов и бегло пролистала остальное. И задохнулась, крепко вцепившись в блокнот. Дыхание у нее стало частым и поверхностным. Она выронила блокнот на пол, словно внезапно обжегшись.
«Кэш Картер» Первая книга ее матери. Первая ее серия.
Но отцовским почерком.
Сара набрала в грудь побольше воздуха и подняла блокнот. Текст в нем почти целиком совпадал с маминой книгой – но через сотню страниц рукопись обрывалась. Сара вернулась к прологу. И он тоже почти слово в слово совпадал с маминым. Рядом лежали наброски идей для следующих книг – некоторые из них и в самом деле появились потом в серии «Картера». Другие идеи и персонажи оказались совершенно незнакомыми.
Потом Сара нашла еще один большой блокнот. Текст там подхватывал историю с того места, где он оборвался прежде. Всего десять страниц – но все переменилось. Теперь основной текст был написан рукой мамы, а примечания и поправки внесены отцовским почерком. Рука у него заметно дрожала, слова читались с трудом. Наверху страниц были записаны названия лекарств.
Он болел. Теперь «Картера» писала уже мама – но не под диктовку. Пометки и редактура отца касались маминого стиля. Теперь автором стала она. В этом не оставалось и тени сомнений.
А потом текст обрывался. Ни продолжения «Картера», ни других историй.
Сара прижала блокнот к сердцу.
– Ох, мама… «Картер» был папиной книгой… но ты ее дописала?
Она закрыла глаза, стараясь понять, что это все значит. Ей вспомнилось, как отец в вязаной шапочке, потому что у него выпали волосы, по ночам печатал на компьютере за старым письменным столом.
Вспомнилось, как мама писала что-то в их новом жилище в Штатах, а она, Сара, как-то вечером ворвалась к ней. «Мама, писатель у нас папа, а не ты». Мама обернулась к ней, в усталых, ввалившихся глазах застыло неизбывное горе. «Совершенно согласна, солнышко». А потом обхватила себя руками и прошептала: «А ты будешь лучшим писателем из нас всех». И снова повернулась к компьютеру. Сара болезненно поморщилась от этого воспоминания, понимая, что в те дни мама делала это лишь ради отца.
Уж это-то Сара теперь могла понять как никто другой. Она представила, как мама старается довериться мужу, исполнить его предсмертное желание, – и от внезапного чувства неведомой доселе близости с родителями в душе Сары разверзлись новые бездны понимания.
Сара услышала, как в дверь вошли Кри с Филом. Заметила, что за окном начинает темнеть. Она слышала звук шагов в коридоре, шум воды в кухне, звяканье стаканов и тарелок. А сама все сидела на полу, прислонившись спиной к ободранным обоям, обнимая старые блокноты и потертый кожаный портфель.
Фил открыл дверь в комнату и щелкнул выключателем. Сара вытерла глаза, щурясь от резкого света.
– Какого черта, Грейсон? Ну и вид у тебя. – Он ткнул в ее сторону крючковатым пальцем. – Я же тебя предупреждал, нечего с ней встречаться. Эта женщина живет в альтернативной реальности.
Сара вытерла лицо о плечо, не в силах выпустить из рук работы отца… и матери.
– Нет, Фил. Я… – Голова у нее кружилась, ноги были как ватные. – Хочешь присесть?
Фил придвинул к Саре низкий стул. Пригляделся к портфелю, который она прижимала к груди.
– Постой, это же не?..
– Это папин. И все это. Ну… большая часть.
Сара показала на стопки блокнотов и протянула один Филу.
Открыв коробку, она вывалила на пол груду других блокнотов и вручила Филу стопку со «Степни».
Фил неуклюже нашарил в кармане рубашки очки для чтения, неловко водрузил их на нос и посмотрел на блокноты. Поднял брови, а потом свел, обнаружив на первом же из серии «Шордич» – или «Степни» – ясно и четко выведенное имя отца.
Он бегло пролистал несколько блокнотов, складывая просмотренное на столик рядом с собой. Сара заметила момент, когда до него дошло, что именно он читает. Глаза у него расширились, он судорожно втянул в себя воздух, торопливо вытер тыльной стороной руки вспотевший лоб. Рот у него распахнулся, дыхание стало хриплым.
– Но как? – Он покачал головой. – Как? – Он прижал руки ко лбу. – Где ты это все нашла?
– Этот шкафчик принадлежит Мередит.
Фил отвернулся, взгляд у него стал совсем потерянным. Он снял очки и потер глаза.
– Значит, тебе все известно.
Кри постучала в дверь и просунула голову в комнату.
– Эй, я взяла индийской еды навынос… Ой… – Она умолкла, обводя взглядом комнату. – Ну ладно, я пойду.
– Кри, стой, – позвал ее Фил. – Иди сюда.
Сара тоже жестом позвала ее в комнату. Кри медленно опустилась на пол рядом с Сарой, настороженно рассматривая груды бумаг.
Сара показала на первую рукопись отца и посмотрела на Фила в упор.
– «Безмолвие в Степни» – это же папина книга, да? Я бы узнала его почерк где угодно…
Фил поднял руку, останавливая ее.
– Я тоже знаю его почерк – и знаю, что он сперва писал от руки, а потом уже перепечатывал. И знаю, что это его книга. Он начал «Степни» еще в Джорджтауне, со мной. Я помогал ему с редактурой первых трех глав… Почему они, собственно, так чертовски хороши.
Он посмотрел на усеявшие пол черновики Джека Грейсона и поднял очередной блокнот.
– Именно поэтому, когда Мерри заявилась ко мне в кабинет с рукописью, выдавая ее за свою, и потребовала напечатать, я твердо знал, что книга не ее. – Он повернулся к Кри. – Поэтому я и отказался ее публиковать. Я знал, что она пытается продать работу Джека как свою собственную.
Кри смотрела мимо Фила, сложив руки на груди. Крепко стиснутые губы ее чуть кривились.
– Выходит, Олдрик Лэмб помог ей подделать авторство.
Сара кивнула:
– Думаю, да. Они поменяли имена и название, но все остальное оставили практически как было.
Кри рассеянно теребила сережки в ухе.
– Даже не удивительно. Просто противно.
– Но почему Мерри считала, будто это папа украл у нее книгу?
– «Степни» было написано по мотивам историй, которые Джек рассказывал Мерри, когда она была маленькой. Касси сказала мне, что, когда Мерри заболела, в голове у нее все перепуталось и она сама поверила, что это ее истории. Когда Джек заболел, им пришлось получить ордер, запрещавший Мерри к ним приближаться.
Сара протянула ему начало «Кэша Картера».