а теперь наверняка вернули обратно. Однако, обратив внимание на пробежавшее по лицу Инги волнение, Тадеуш посмотрел через плечо. На пороге камеры широко расставив ноги стояли два шатрэнианца, поигрывая дубинками в руках. Ещё несколько человек, вооруженных серьёзней, угадывались за их спинами.
— На выход, — коротко бросил один из вошедших.
— В чём дело? Где Арчибальд?
— Молчать! Вас переводят, собирайтесь. Живо!
Штур и Зодер переглянулись. Спорить не было смысла, а потому они поднялись с пола и двинулись к выходу из камеры. В отличие от пришельцев, шатрэнианцы не надевали на голову пленникам никаких мешков, они даже лишний раз старались не дотрагиваться до землян. Вместо этого, как только доктор и начальник экспедиции вышли из камеры, их взяли на прицел четыре нервных автоматчика.
Землян вывели за пределы тюремного блока и повели по коридорам Подземного города — однако не привычным маршрутом до допросных комнат, а в сторону. Миновав несколько широких коридоров, по которым вполне могла передвигаться техника, людей подвели к большому грузовому лифту, находящемуся под усиленной охраной взвода пехотинцев. Несмотря на исходящую от них угрозу, Тадеуша охватила радость: внутри лифта он увидел Старки и не менее двух десятков своих земляков, о судьбе которых до сих пор лишь гадал.
— Давно я не чувствовала такого облегчения, — улыбнулась Инга, очевидно, разделявшая чувства начальника.
Шатрэнианцы слегка подтолкнули Штура и Зодер дубинками в сторону лифта, но это оказалось излишне — земляне и сами с удовольствием присоединились к своим товарищам. Последовала серия рукопожатий, объятья, дружеские похлопывания по спине и даже улыбки, которых всем давно не хватало. Инга невольно окинула собравшихся профессиональным взглядом, оставшись относительно удовлетворенной состоянием людей — исключая исхудавшего Вано Тоидзе.
— Неужто начались перемены к лучшему? — позволил себе улыбнуться альбинос Старки.
Словно в ответ на его вопрос двери лифта закрылись, кабина дёрнулась — и поехала вниз.
Инга легонько стукнула Арчибальда по плечу
— Сглазил, чертяка.
Несколько этажей спустя лифт остановился, и земляне в сопровождении конвоиров двинулись дальше. Тадеуш с любопытством рассматривал окружающую обстановку, отмечая, что на этом уровне присутствие пришельцев было гораздо заметней. Под потолком тянулись странные переплетённые жгуты, надписи на ооласском почти исчезли. Коридор освещался без видимого источника. Кроме напряжённо всматривавшихся в лица землян военных тут и там попадались группки учёных, которых Тадеуш распознавал по синим фартукам. В их глазах читалось неприкрытое любопытство, появление пленников сопровождалось оживлёнными переговорами и многозначительными кивками.
Прогулка по коридорам закончилась у массивной двери, перед которой пехотинцы и люди в мундирах с фиолетовыми вставками устроили целый укрепрайон с пулемётами, огнемётами, колючей проволокой.
— Как будто периметр концлагеря, — мрачно пробасил Тоидзе.
— Боюсь, ты прав, — кивнул Штур.
Раздался звук зуммера, и массивные ворота стали медленно разъезжаться в стороны. Из помещения за ними донёсся шум репродуктора, транслировавшего записанную речь какого-то офицера: «Всем отойти за желтую полосу! При пересечении открываем огонь без предупреждения! Повторяю: всем отойти за желтую полосу!»
Отворившись достаточно, чтобы через образовавшийся проход мог протиснуться человек, створки резко остановились.
— По одному, марш внутрь! — скомандовали конвоиры.
Штур решил пойти первым. Миновав проволочные заграждения, он пролез между створками — и оказался в громадном зале наподобие ангара, уходящего далеко вглубь горы. На полу, укрывшись армейскими одеялами, лежали люди. Большинство спало, но некоторые стали приподниматься, потревоженные зумером и репродуктором. В тусклом свете у дальней стены помещения едва угадывалась странная конструкция. Приглядевшись, Тадеуш решил, что это — неработающий комплекс-портал, через который пришельцы попадали на Шат’рэ.
— Штур, это вы? — прозвучал знакомый голос.
— Это я. Рад видеть, что вы в порядке, капитан Кабила.
Чернокожая женщина поднялась и, как только Штур пересёк нарисованную на полу желтой краской линию, протянула ему руку. Вокруг постепенно стали собираться люди, в которых Тадеуш узнавал персонал базы и тех, кто работал на планете: Пабло Альма, Руперт Стивенс, Хамида Ияд, Николай Зуманин и многие другие. Живые, хотя исхудавшие, обросшие и давно не мывшиеся. И снова дружеские объятия, ворох вопросов со всех сторон:
— Мы всё гадали, когда вас приведут, босс.
— Доктор Зодер с вами?
— Вы не видели Голованова?
— Никто не пострадал, все живы?
— Давно вы здесь?
— Да пару дней как…
— А меня два часа назад привели.
— Интересно, что это всё значит?
— И главное, зачем нас посадили вместе с ними.
Только теперь Тадеуш обратил внимание на то, что у другой стены помещения несколькими группами сидели шатрэнианцы — нет, пришельцы, замаскированные под шатрэнианцев. Он узнал среди них Нэцке, проводившего допросы. Тот пристально смотрел на землян, сидя в окружении сравнительно небольшого числа своих соплеменников. Вспомнив, как Нэцке именовал себя «управителем» и видя, на каком почтительном расстоянии друг от друга держатся разные группы чужаков, Штуру пришла в голову мысль о разделении инопланетного общества на касты.
— Когда их сюда привели? — поинтересовался он
Кабила развела руками
— Меня привели в первой группе, а они уже сидели. Возможно, довольно давно.
— Конфликтов не было?
— Нет. Большинство сразу шарахнулись от нас в сторону, как от прокажённых, бормотали что-то про «одержимость». Другие попытались напасть, но их остановил этот самый Нэцке… Или остановила — я так и не разобралась до конца. С тех пор держимся отдельно друг от друга на почтительном расстоянии. У меня всё время складывается ощущение, что нас продолжают изучать.
Тадеуш окинул взглядом пришельцев, пытаясь прикинуть, сколько их здесь. Не меньше тысячи — это точно. В случае драки на каждого землянина придётся по шесть человек. Ситуация для рукопашной считай что безнадёжная. С другой стороны, большая часть чужаков испытывают непонятный страх перед людьми, и, если им воспользоваться, шансы можно уровнять. Так или иначе, похоже, Женевьева права — к землянам приглядываются, решая, как с ними поступить и раздумывая над тем, как на это отреагируют аборигены. И, похоже, Штуру с подчинёнными придётся следовать той же стратегии.