Регни подобрала топор. – Ступай. Фортхард тебя ждет.
Она шагнула к лошади. Вулф запрокинул голову и полежал еще в снегу, прикрыв глаза. Сердце шумно стучало.
Все еще ощущая вкус стали и брусники на языке, он один вернулся в замок и постучал в обитую гвоздями дверь лазарета. Ему открыла светловолосая женщина лет пятидесяти в желтоватом платье, из-под безрукавного лифа виднелись длинные черные рукава сорочки. С кожаного ремня свисали мешочки и петли для инструментов.
– Доктор Фортхард, – негромко поздоровался Вулф. – Король просил меня к вам зайти.
Она взглянула на него по-новому:
– Мастер Вулф. Спасибо, что зашел. – Она посторонилась, и он шагнул к гудящему камину. – Мне теперь помогает мастеро Бурн.
У нового помощника, высокой худощавой особы, кожа была прохладного смуглого оттенка, густые волосы волнами ниспадали на плечи.
– Добрый день, мастер Гленн. Прошу, устраивайся поудобнее. – Оне помолчале. – С тобой что-то стряслось?
– Прости?
– Губа.
Вулф тронул губу – опухла.
– А, пустое, – отмахнулся он. – Верхом прокатился. Ветка низко висела.
Глубокие зеленые глаза блеснули.
– Понятно.
Пока врачи надевали толстые перчатки, Вулф, сложив оружие на пол, стянул с себя кольчугу и верхнюю одежду. Когда он остался в одних подштанниках, Фортхард усадила его на застеленную холстиной скамью.
– Король Бардольт под обещание молчать поделился с нами рассказом о той болезни, – сказала она. – Тебя коснулась зараженная женщина. Это так?
– Да.
– Что ты перед этим ел и пил?
Вулф порылся в памяти:
– Соленую селедку с чесноком. Кусок черного хлеба. По-моему, все. Не тянуло в тот день на еду.
– Чеснок известен целебными свойствами, – задумчиво отметиле Бурн. – Однако твои друзья, надо думать, ели то же самое, а все трое погибли.
Вулф кивнул.
– Да покоятся они в мире, – сказале мастеро.
– Расскажи обо всем, что видел, – попросила Фортхард. – Обо всем, что случилось на корабле.
Слушая Вулфа, она все сильнее хмурилась:
– Может быть, тебя уберег Святой. Но вероятны и иные причины.
– Если так, узнав их, мы сумеем помочь другим, – сказале Бурн.
– Да. Позволишь взять у тебя немного крови, мастер Гленн?
– Что угодно, если это остановит болезнь. – Вулф протянул руку.
– Спасибо.
Фортхард маленьким острым инструментом пустила ему кровь на сгибе локтя, потом заглянула в глаза, соскребла что-то с языка. Затем она велела ему сплюнуть в один сосуд и слить воды в другой. Предоставив костоправу промывать порез, Фортхард сверялась с таблицей, изображающей радугу склянок. (Вулф гадал, какой это бедолага мочится в цвет сирени.) Собрав все потребное, Бурн взялесь уксусом протирать инструменты.
– Спасибо, мастер Гленн. Можешь идти. Остерегайся низких веток.
– Да уж постараюсь.
За время, что Вулф провел под крышей, солнце поднялось, а коридоры наполнились запахом пекущихся булочек. Бросив взгляд на башню, где жила Глориан, он не увидел никого в окне.
На поляне Трит вел поединок с Карлстеном, а Саума, сидя на поваленном стволе, поджаривала над огнем тушку кролика. Оба поединщика, несмотря на холод, сбросили рубашки. Карлстен сражался необычным для дружинника большим мечом Северного Иниса – показывал сильные руки.
Трит выбрал бородатый топор, как у короля, но при его сложении само тело становилось оружием. Изогнувшись, он ушел от мощного удара ногой, и Карлстен с грохотом свалился.
– В огонь тебя! – Он, хихикнув, схватился за грудь. – Это что такое было?
– Неожиданность, Карл. Всегда ее жди. – Трит перебросил топор в другую руку. – А то как бы и ментцы не застали тебя врасплох.
– Сомневаюсь. – Карлстен заметил Вулфа, и лицо его ожесточилось. – Жив еще, Вулф?
– Зубы Святого, Карл!.. – вздохнул Трит.
– Эйдаг была мне сестрой. Она умерла, а этот живехонек, – с презрением процедил Карлстен. – Не хочешь объяснить, как это вышло, Трит?
– Довольно, Карлстен. Один Святой решает, кому жить, а кому умирать, – вмешалась Саума. – Ты должен чтить его приговор.
Поднявшись, она вытянула меч из ножен:
– Теперь я дерусь. Присмотришь за костром, Вулф?
Вулф занял ее место на бревне. Подошел Трит, сел рядом. Волосы у него были стянуты в узел. На золотистой, как речная вода, коже блестел пот, подчеркивая чистые линии груди и талии.
– Ты его не слушай.
– Сколько лет не слушаю. – Вулф, отвернувшись, сплюнул. – Регни говорит, ты уезжаешь.
– Да, перевезу в Элдинг мать и стариков. Со мной Саума и Карл. – Трит утер лицо рубашкой. – Бардольт меня отпустил, потому что мои живут у самых Могильников. Хочу убрать их подальше от заразы.
Саума отбила рубящий удар Карлстена.
– Если Святой позволит, подоспею к концу венчания.
– Я рад бы уступить тебе щит, которым прикрыл меня Святой.
– Ничего со мной не случится. И все равно, спасибо за заботу. – Трит достал свой мех с вином. – Что говорят врачи?
– Больше молчат. Заставили меня нассать в бутылку.
Трит фыркнул и, откупоривая мех, вдруг вздернул бровь:
– Раненько она поднялась.
Вулф повернулся за его взглядом. От замка к ним шли четверо, и первой – принцесса Иниса собственной персоной.
Глориан, в тяжелом зеленом плаще, ступила на поляну.
– Доброе утро. Простите, что помешала, – сказала она на хротском. Воины преклонили колени. – Услышала шум боя и подумала, не разбойники ли.
– Нет, принцесса, все куда серьезнее. Готовимся к свадьбе, – подмигнул Трит. – Это дело опасное.
– И правда, – рассмеялась Глориан. – Проще уклониться от сражения.
Она знаком позволила им встать.
– К слову, мастер Гленн в нашу прошлую встречу обещал мне поединок. Почему бы не сейчас?
Вулф рассматривал принцессу. Судя по голосу, ей будто в жизни не случалось бывать в темноте, одной и вне себя, но глаза говорили другое, и тонкие морщинки между бровями – тоже.
– Принцесса, – нерешительно возразила Саума, – нам ли поднимать меч на кость Святого?
– Думаю, это запрещено, – заметил Трит.
– Я снимаю запрет. – Глориан глаз не сводила с Вулфа. – Окажите любезность, мастер Вулф?
Он, чуть помедлив, кивнул:
– Принцесса.
Трит предложил ему меч, и он принял его. Направляясь к Глориан, он бросил взгляд на сопровождавших ее дам. Две были ему незнакомы, а третью он помнил с детства – невысокая, почти карлица, с оливковой кожей и густыми темными волосами.
– Кажется, с Джулиан ты знаком, – сказала Глориан. – Позволь представить Аделизу и даму Хелисенту.
Вулф поклонился. Аделиза отвернулась, яблочки ее щек налились румянцем.
– Давно не виделись, моя госпожа, – обратился Вулф к улыбающейся Джулиан Венц. – Я слышал, ты обручилась с благородным Осбертом Комбом. Мой брат Роланд отзывался о нем с большой похвалой. Желаю вам счастья.
– Спасибо. Рада тебя видеть, Вулф, – тепло ответила Джулиан. – Здоровы ли бароны Гленн?
– Боюсь, тебе лучше знать. Не успел к ним заехать.
– О, как жаль!
Глаза дамы Хелисенты метали в него кинжалы. Он обвел ее взглядом: глаза, темную кожу, завитые тугими кудряшками волосы, узкое лицо – и вдруг вспомнил. Вдовый граф Златбука однажды гостил в Лангарте с дочерью.
Ее семья надзирала за южной частью Дебрей со времен Святого. Кому, как не ей, знать его историю?
Глориан сняла плащ. Под ним оказались белая полотняная рубаха и заправленные в меховые сапожки штаны. Пока Саума передавала принцессе маленький круглый щит, Хелисента, проходя мимо Вулфа, сжала ему локоть.
– Посмей хоть оцарапать ее, – прошипела она, – сильно пожалеешь, ведьменыш!
Она отпустила его