шла в каминный зал, чтобы, глядя на танец огня, отвлечься от жалящего роя мыслей.
Очередной вечер не был исключением. Как всегда, Тали забралась в кресло. Едва часы пробили десять, в зал пришли барон с герцогом, наполнив пространство гулом голосов, запахами алкоголя и табачного дыма. По сложившейся традиции мужчины коротали время за игрой в карты. Герцог курил сигару, но временами так увлекался партией, что забывал подносить ее к пепельнице и пепел усыпал его камзол и ворсистый ковер вокруг.
Все шло как обычно, ровно до того момента, пока часы не бумкнули один раз, отмеряя половину часа. Словно в ответ на условный сигнал, раздался удар входной двери, а за ним последовала тяжелая дробь чужих шагов, и комната заполнилась посторонними людьми в черных кителях тайной канцелярии Кардийской империи.
– Добрый вечер, дамы и господа, – с издевкой поприветствовал присутствующих хорошо знакомый Тали человек.
Виллем, граф д’Оррет, не скрывал торжества, наслаждаясь видом вытянувшихся лиц.
– Виллем? – отреагировал первым герцог. – Не ожидал вас увидеть. Чем обязан такой чести?
– Герцог, барон, баронесса, – иронично раскланялся граф, – вынужден вас огорчить, но наша встреча будет короткой и не слишком приятной, по крайней мере для вас. Именем императора вы приговорены к смертной казни. Приговор подлежит незамедлительному исполнению.
– Это бред! – воскликнул герцог. – На каком основании?
– Основание – личный указ императора Арвиса. Извольте ознакомиться, господа, – ответил один из офицеров, протягивая бумагу.
Герцог принял документ, внимательно изучил его и передал барону со словами:
– Подпись и печать императора. Обжалованию не подлежит.
– Виллем, это ваши происки? – возмутился барон. – Чего вы добиваетесь?
– Гарет, вы сами избрали свой путь. Возможность такого исхода мы обсуждали раньше. Думаю, вы помните. Я предупредил вас тогда, но вы не посчитали нужным прислушаться ко мне. Относительно вас, герцог, у императора имеются неопровержимые доказательства вашей работы на белоярцев. Из-за спланированных вами диверсий империя проиграла войну. Пришло время платить по счетам, господа.
Мужчин и девушку, не слушая возражений и воззваний к здравому смыслу, вывели во двор, поставили у стены. Перед ними, ожидая команды, растянулась шеренга солдат с заряженными арбалетами. Тали была в домашнем платье и ежилась от холода, обхватив себя за плечи. Все происходящее казалось ей нереальным, словно она наблюдала со стороны. Она никак не могла принять мысль, что после всего пережитого будет убита Виллемом.
Командир отряда подошел к графу.
– Лорд д’Оррет, имя девушки в приговоре отсутствует.
– Калеф, – зло ответил бывший жених Тали, – девчонка с ними заодно. Оставьте эти штучки и извольте выполнять свою работу.
– Не учите меня работать, граф. В указе императора только два имени. Я нахожусь на государственной службе и выполняю приказ, неважно, по душе он мне или нет. Но не собираюсь марать руки, выполняя ваши грязные поручения!
– Я сам все сделаю, – сказал граф, выхватывая арбалет у одного из солдат.
– Я буду вынужден доложить императору.
– Да ради бога! Докладывайте. Поверьте, император не станет вас слушать. На этот раз я доведу дело до конца, и никто мне не помешает.
Приговоренные не успели даже перекинуться парой слов или хотя бы взглядами. Сухая, отрывистая команда «пли» – и три тела упали на свежий снег.
«Оказывается, умирать совсем не больно», – подумала Тали, проваливаясь в пустоту.
Белоярское королевство. Замок барона д’Варро
Дар расположился в кабинете барона. Ему нравилось это место. Пожалуй, только оно ему и нравилось в полуразрушенном замке д’Варро. Сидя у камина, можно было смотреть на лицо любимой, чей портрет оказался единственной ценностью в пустом и неуютном доме. Дар проводил здесь целые часы, разговаривая с нею, подбирая нужные слова, репетируя фразы и жесты, для того чтобы потом не растеряться перед ее холодным отсутствующим взглядом. Девушка смотрела на него со стены с нежной улыбкой, поощряя.
После тягостного прощания с Тали и обмена пленными он решил не возвращаться в Родгард, рассудив, что ответственный адъютант прекрасно справится с доставкой освобожденных белоярских солдат в столицу. Вместо этого он направился в замок д’Варро, принадлежавший теперь ему.
Дар радовался собственной предусмотрительности, которая не покинула его после разговора с Тали. Он отправил двух преданных людей наблюдать за ней и теперь ждал информации о том, где она остановилась, чтобы при первой же возможности поехать туда и все-таки убедить ее выйти за него. Дар готов был последовать в Дирм, к императору Арвису, чтобы тот при необходимости принудил строптивую подданную к браку. Еще вчера в ответ на его просьбу Бран привез верительную грамоту и письмо Кромака венценосному собрату. Дар решил довести эту партию до конца, и последнее слово должно остаться за ним.
В дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, в кабинете появился Бран с кувшином вина и двумя кружками.
– Вот, решил составить тебе компанию. Или ты не рад?
– Рад, – меланхолично отозвался Дар. – Заходи.
– Не буду спрашивать, о чем ты думаешь. И так понятно, – сказал Бран, расположившись в свободном кресле и разливая вино по глиняным кружкам.
– Приличнее посуды не нашлось?
– А ты у нас эстет! Забыл, как мы кашу одной ложкой хлебали? Деревянной? Которую я в сапоге носил?
– Хорошее было время. Ни забот, ни сожалений.
– Ну да. Единственная забота – день пережить. Единственное сожаление – об отсутствии возможности помыться, – едко ответил Бран. – Решил, что будешь делать дальше?
– Дождусь своих ребят и поеду к ней.
– Не боишься, что откажет?
– Не боюсь. Уже отказала. Кто ее спрашивать будет? Не захочет по доброй воле, император заставит.
– М-да. Умеешь ты женщин очаровывать.
– А что мне еще остается, Бран? – Дар устало потер лицо ладонями. – Как бы ты поступил на моем месте?
– Отпустил.
– То есть сдался бы. В этом мы и отличаемся. Потому она была со мной, а не с тобой.
Бран поморщился. Он многое хотел сказать Дару, но, видя его состояние, не решился, пощадил. Он действительно сдался. Отступил. Но не потому что струсил, испугался ссоры с братом или недовольства отца. Просто он видел, как Тали смотрит на Дара. Видел и понимал: ему нет места в сердце девушки, он никогда не станет для нее кем-то большим, чем просто друг.
Еще тогда, после ранения брата на границе, Бран заметил, как переменилось отношение Тали к нему. Он понял, что Дар каким-то немыслимым образом меньше чем за сутки успел расположить ее к себе, привязать. В Родгарде, наведываясь к брату в те дни, когда девушка гостила в его доме, Бран отметил, с какой жадностью она ловит каждый взгляд, каждое слово Дара.
Он все видел и все понимал. Он любил Тали и желал ей счастья. Ради ее счастья готов был перетерпеть боль, поднимавшуюся от каждой ее улыбки, адресованной не ему. Ради ее счастья и своего спокойствия он вернулся на фронт, хоть в этом не имелось необходимости. Просто ему не хотелось быть невольным свидетелем чужой любви.
Теперь же в его