от лившегося с вечернего неба дождя.
К тому времени, как вернулся Марвуд, уже почти стемнело. До Кэт донесся стук в дверь, а через некоторое время из открытого окна послышался его голос. Голос этот звучал сердито, чему Кэт нисколько не удивилась. Когда он вышел во двор, она встретила его с газетами под мышкой. Лицо Марвуда было бледным и напряженным. Появление Кэт его отнюдь не обрадовало.
– Спасибо, – произнесла девушка.
Это короткое слово разом погасило его гнев: так из-за внезапного штиля парус повисает на мачте, будто ни на что не пригодная тряпка. Очевидно, Марвуд ждал от Кэт чего угодно, только не благодарности. За прошедший год она убедилась, что мужчины – сущие дети и зачастую ими можно с легкостью управлять или хотя бы не дать им наделать глупостей, последствия которых придется расхлебывать еще долго.
– Что вы здесь делаете? – потребовал ответа Марвуд. – Боже правый, вы совсем ума лишились?
– У меня есть благовидный предлог – я к вам по делу. Вы должны это видеть.
– Что именно?
– Испорченные газеты. На последние экземпляры не хватило чернил. Подписчики жалуются. У господина Ньюкомба дома никого, и дверь заперта. Поэтому я пришла к вам. – Кэт протянула газеты Марвуду. – Ваш сегодняшний визит с проверкой доказал мне, какое важное значение имеет для вас выпуск «Газетт».
Марвуд машинально взял связку у Кэт. На ее иронию он не обратил внимания. Бумага намокла под дождем. Действительно, в обязанности разносчиц «Газетт» входило приносить обратно экземпляры с изъяном, но обычно женщины откладывали это дело до следующего утра. Подозвав стоявшую в дверях кухни Маргарет, Марвуд вручил газеты ей.
– Отдашь Сэму, – велел он. – Пусть с утра отнесет их господину Ньюкомбу.
Когда они остались во дворе одни, Марвуд снова поглядел на Кэт.
– Что вас сюда привело на самом деле?
– Я просто хотела вас поблагодарить.
– За что?
– За то, что вы добились освобождения господина Хэксби, за что же еще?
– Кто вам сказал?
– Бреннан.
Марвуд нахмурился:
– Вы с ним виделись?
– А почему бы и нет? – пожала плечами Кэт. – Не беспокойтесь, глупостей я не наделала. Мне известны привычки Бреннана. Я подкараулила его на пути к дому. Я готова поклясться, что никто меня не заметил. К тому же я хотела узнать, все ли благополучно у самого Бреннана. Его ведь арестовали по моей вине.
– Вы уверены, что он не выболтал лишнего?
Кэт покачала головой:
– Сначала он заболел. Его не могли допросить, пока не прошла лихорадка. А потом он сказал, что хозяин мастерской не посвящает его в важные дела, ведь он рядовой чертежник. И обо мне Бреннану тоже ничего не известно. В конце концов его отпустили.
– Что, если Бреннан лжет? Это вам не приходило в голову?
Не знай Кэт, что Марвуд к ней равнодушен, она бы заподозрила, что его одолела ревность.
– Вы напрасно так плохо думаете о нем.
– Я стараюсь не думать об этом человеке вовсе – ни плохо, ни хорошо.
Кэт едва не рассмеялась.
– Я хочу увидеться с господином Хэксби. Вы можете устроить нам встречу?
– Увидеться? Да вы и впрямь с ума сошли! Неужели вы забыли, что вас обвиняют в убийстве? Или что господина Хэксби только-только выпустили из тюрьмы?
– А вы забыли, что мы обручены? – От кротости Кэт не осталось и следа. Она чуть не испепелила Марвуда взглядом, однако сумела обуздать свой гнев. – Я понимаю, что иду на риск, сэр, – тихо произнесла девушка. – Мы обязательно предпримем все необходимые меры предосторожности, но мне все равно нужно с ним поговорить. Я должна узнать, как он, не нуждается ли в помощи. Господин Хэксби живет во дворе «Трех петухов».
Усилием воли Марвуд заставил себя говорить так же взвешенно, как и она:
– Сейчас это невозможно. Во-первых, мне приказано установить за Хэксби наблюдение на случай, если вы захотите с ним повидаться. Вам придется выждать. Может быть, я отведу вас к нему через пару недель, когда все уляжется и господин Хэксби вернется к работе в мастерской. А сейчас вам надо уходить, да поскорее, и впредь в моем доме не появляйтесь.
– Погодите. Вы обыскивали квартиру моего кузена?
Марвуд ответил кивком.
– Там есть какие-нибудь ценности? Дядя, конечно, разорился, но Эдварду наверняка удалось хоть что-то сохранить.
Марвуд пожал плечами:
– Да. На глаз точную стоимость его вещей определить трудно, однако его имущество потянет на немалую сумму – может быть, даже на сотни фунтов. Если оно, разумеется, до сих пор на месте.
– Мне нужны деньги. К тому же Олдерли меня обманули. Все, что осталось, по праву принадлежит мне.
– Несомненно. Если только Олдерли не оставил завещания, по которому его имущество переходит к другому лицу. Но вы ведь не в том положении, чтобы отправиться к нотариусу и заявить о своих правах, верно? Во всяком случае, при нынешнем положении дел. – Марвуд помедлил, затем признался: – Но когда я осматривал квартиру Олдерли, я взял несколько вещей на случай, если вам понадобятся деньги. Карманные часы, серебряные вилки и прочие мелочи. Они наверху, у меня в кабинете. Из сумки я их не доставал. Если хотите, можете забрать их прямо сейчас.
Этот жест, продиктованный добротой и чуткостью, застал Кэт врасплох. Ей на глаза навернулись слезы, и она закусила губу.
– Пусть пока хранятся у вас, – ответила девушка. – Здесь надежнее.
– И конечно, Олдерли принадлежало все здание, – продолжил Марвуд с такой поспешностью, будто ему не терпелось закрыть эту тему. – Он расплатился по закладной в полном объеме. Но вопрос в том, как доказать ваши права.
– Но…
Кэт осеклась. По переулку за высокой стеной кто-то бежал. Один человек – нет, двое, а может, и трое. Послышались звуки борьбы. Драка была недолгой, но ожесточенной. Затем раздался скрежет металла по камню и протяжный жалобный вскрик, который постепенно стих.
Раздались удаляющиеся шаги. У Кэт пересохло в горле, на коже выступил холодный пот. Они с Марвудом застыли, уставившись друг на друга. Марвуд зашел в дом и позвал Сэма, велев тому принести фонарь.
Следом за двумя мужчинами Кэт поднялась наверх. Тени прыгали по ступеням, обгоняя хозяев. К тому времени, как все трое вооружились, вышли в коридор, отперли дверь и стали осматриваться при тусклом свете, переулок опустел.
– Что это? – спросил Сэм, указав костылем на предмет, валявшийся на каменных плитах мостовой.
Марвуд наклонился, а когда выпрямился, в руках у него была бобровая шляпа с широкими полями. Вертя ее и так и этак, он внимательно разглядывал шляпу при свете фонаря.
Сэм протянул руку к шляпе и погладил шерсть.
– Хорошая, –