Катрана хотела было вставить слово, но вместо этого промолчала и сунула ножи обратно в ножны. Отложила свои суждения на потом. Я сделал сигнал рукой, чтобы Варнир продолжал историю. Сам-то я ее уже слышал, но только в общих чертах. А тут нашего вояку, видимо, задело за живое и он решил поделиться.
— Ну Мердак больше всех перебарщивал, конечно. Недобрый он был, даже к своим. Зло какое-то на душе у мужика было, не знаю, но даже взгляд у него был какой-то не такой… Хмурый вечно, невеселый, будто яда в глаза капнули. На поле боя, правда, незаменим был: так врагов кромсал своими топорами, что некоторым из них еще до боя штаны приходилось менять. Я у Мердака всяким штукам с топорами и обучился, классный вояка он был. Но вот взяли мы форт… Всю стражу перебили, да обнаружили, что там в подвале еще куча длинноухих попряталась. Бабы, юнцы, детишки совсем маленькие, короче все, кого на поле боя пускать не годится. Ну и я ему предлагаю: форт наш, все на мази. Давай ждать командование, возьмем этих малых в плен, потом если что на кого из наших обменяем. Потому что королек наш уже начал переговоры, чтобы лорды эльфийские свою страну сдали в обмен на пощаду и плюшки от его величества. Ну а ушастые-то сердобольные, за детишек что угодно отдадут, только бы их не тронули. Так он отказался, и наоборот, выпытывать из них планы элриннского командования решил. Какие планы вообще хрен разберет, но выпытывать так начал… Детский крик на весь форт разнесся.
Катрана явно скривилась и дрожащей рукой схватилась за нож. Признаться, у меня тоже от этой истории как-то похолодело внутри.
— Ну я и принялся его останавливать. Говорю: ты чего творишь, нам так никто из ближайших эльфов не сдастся. Слух пойдет, что мы тут мясники, а не солдаты. Но Мердак в ответ только поржал. Он победой и вином так упился, что плевать стало на все. И было у него несколько друзей в отряде очень верных, так они меня заткнуть удумали, даже слова вставить не дали. Ну я потом хотел с ним один на один перетереть, пояснить, что он перебарщивает слегонца. А он вместо этого ко мне пару детишек вывел, девочку и мальчика лет семи-восьми, и говорит: «верность короне докажи, от врага избавься». Я у него спросил, не перебухал ли он, и предложил уже спать улечься, чтоб прояснилось. А он мне мол, «нет, ты у нас самый мягкотелый в отряде. Парни говорят, можешь к длинноухим переметнуться. Так давай, доказывай, что ты за нас до гроба. Солдат должен все ради короны делать, даже если тошно. Это приказ». Ну я ему и сказал все, что думаю о таких его приказах. Мы все равно войну уже почти выиграли, пол Элринна под нами лежало и еще пол готовилось постелиться. После того, как ваша эта магическая башня развалилась, вообще какая-либо угроза исчезла. Не было нужды в таких крайностях. Но нет, Мердак начал какую-то телегу гнать, мол, может ты уже за элриннцев, на длинноухих красоток позарился. И пихает меня в плечо. А у меня при взятии форта друган помер, да и я сам ранен был… Ну короче, разозлило меня это. Мы тут за корону помираем, а эта падла мне такое стелет. Ну и дал ему по морде так, что он аж на пол завалился. Он без шлема был, а я перчатки латные так и не снял.
Тут Варнир невольно усмехнулся, словно рассказывал похабный анекдот.
— У Мердака рыло на борщ стало похоже. Красное все, кровь хлещет, а где что не разобрать. Ну и все, решили меня казнить, мол предатель я. Солдат эльфийских-то я убивал пачками, но они на то и солдаты. Они идут родину защищать, знают, что могут жизни лишиться, и все равно идут. И я готов был к такому, хоть и страшно. На войне как на войне, как говорится. А вот детей на куски рубить ради королька на троне, когда родине ничего и не угрожает уже… Ну не. Еще в детстве учили, что солдат ребенка не обидит.
Тут Варнира подкосило и он медленно завалился на пол, но Катрана подлетела к нему стрелой и поддержала за плечо. Ее круглые глаза отображали незамутненный шок от услышанного. Да уж, таков был наш воин: хоть простой и шутит порой невпопад, но все же с принципами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так шо знай, длинноухая, — на лице Варнира появилась слабая улыбка, — я тебе не солдат, я вольный наемник. И в наемники пошел как раз потому, что тут я сам себе указ. Вот заработаю на этом дельце и буду сам заказы принимать. А какие мне не по нраву, такие отклонять буду. И не казнит меня ни один мудацкий командир! Если уж помру, так на своих условиях. Вот это я теперь, — воин аккуратно осел на пол, а Катрана громко выдохнула, словно с ее груди только что убрали огромную скалу.
— Я… Не знала. Наверное, мне не стоило так быстро тебя судить. Многовато же я ошибаюсь в суждениях насчет окружающих в последнее время, — она хмыкнула и продолжила врачевать, — то с Юноной, то с бывшим солдатом Вирайлона. Видимо, жизнь хочет так меня проучить, чтобы была более рассудительной.
— Да, вот так. С виду черствый жлоб может оказаться милейшим существом в глубине души. Никогда не знаешь, кто перед тобой на самом деле, — подытожил я с усмешкой, радуясь тому, что конфликт этих двоих таки подошел к концу (и без драки).
— Возможно, если хорошенько поискать, то доброта найдется в каждом, — сказала Катрана и метнула в меня неоднозначный взгляд.
— Ну тогда удачи в поисках, она тебе понадобится! — Я самодовольно отшутился и осушил флягу с водой.
Под действием зелья раны стали потихоньку затягиваться. Еще немного поболтав, мы улеглись спать, дабы дать организмам восстановиться. Ночь прошла на удивление тихо и спокойно, я даже забыл, что нахожусь не в своей кровати, а в какой-то вонючей пещере. После рассвета мы собрали все немногочисленные пожитки, которые у нас еще уцелели, и отправились прямиком к Антаренту. Путь был неблизкий, но надежда наконец получить свои деньги наполняла нас решимостью. Мы с Катраной аж вскрикнули от радости, когда завидели вдалеке исполинские городские ворота с теми самыми лазурными штандартами, изображающими кресты, сложенные из якорей. В нос сразу ударил запах морской соли, а поступь лошадей стала громче из-за каменистого грунта. Издалека доносился шум прибоя: Море Первородных слегка бушевало и баловалось прибрежными волнами, как и всегда. Недалеко от ворот нам выпала возможность взобраться на пригорок и окинуть взглядом большую часть города. Мой взгляд тут же прикипел к этому виду, ведь эстет во мне, вопреки распространенному мнению, радовался не только эльфийским сиськам, но и достойным пейзажам.
Антарент, этот крупный город, словно приклеили к морскому побережью и позволили разростаться на многие мили вдоль воды. Казалось, будто все крупные дороги города вели именно в его исполинский порт с десятками причалов и суден, где кипела жизнь и ежесекундно генерировалась прибыль для лорда-правителя. Архитектура здесь была победнее, чем в Силайтиэне, все же эта местность была не такой ценной для текущих правителей Элринна. Большинство домов были попроще и поменьше, но все же радовали глаз своими угловатыми черепичными крышами и ровными стенами из белого камня. За основной частью города мы разглядели немало водяных мельниц, присобаченных к впадающей в море речке неподалеку, а поодаль были целые рисовые плантации в окружении простеньких скоплений из деревянных домов. Одним словом, было ясно, что десять тысяч для Иллария — это не деньги.
На воротах возникли некоторые проблемы, ведь заносчивая стража никак не хотела верить, что горстка избитых доходяг в рванье — это легендарные наемники, которые должны спасти дочь правителя от проклятья. Еще и голосили, что мол те, с кем у Иллария встреча, должны прибыть именно с моря. И никак им не объяснишь, что планы поменялись. Но из неловкой ситуации нас спасла одна подручная Иллария, пришедшая как раз вовремя. Вначале я даже не заметил эту кроткую брюнетку в форме, напоминающей закрытый купальник, только еще с плащом и наплечниками. Она была довольно милой на вид, а полностью открытые ноги отлично подчеркивали это качество, но мой взгляд скорее привлекла парочка черных голубей, сидящая у нее на плечах словно попугаи у чересчур пафосных пиратов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})