человека, понимаешь? А он любит меня, – ласково сказала Кристин, взяв сестру за руки.
– А-а-а… У тебя новый жених? – спросила Кэсси и вдруг покрылась густым румянцем: она, как маленькая девочка, верила в романтичность любви. Но и в то, что любить – непристойно, тоже.
– Да, Кэсси, и он очень хороший, он заботится обо мне…
– Но Кэти сказала, что ты будешь гореть в Аду с демонами и чертями, а еще, что ты очень нехорошая женщина. Вот. Я не должна с тобой разговаривать!
Кристин недовольно вздохнула: Кейт запретила Кэсси общаться с ней? Как она посмела?
– Я знаю, Кейт могла сказать подобную глупость, но ты ведь… Ты ведь не веришь ей? Ты не должна ей верить, Кэсси! Кейт не понимает меня, потому что никогда никого не любила, и никто не любил ее! – настойчивым тоном сказала Кристин.
– Я не знаю… – Кэсси вдруг растерялась. – Но я скучаю по тебе…
– Ах, моя милая, я тоже скучаю! Но ты можешь приходить сюда! Только не говори Кэтрин. Я буду играть с тобой, угощать тебя сладостями! Ты же любишь сладости?
Кэсси поспешно закивала головой: с тех пор, как уехал виконт Уилворт, ее сладостями были одни лишь яблоки, и сейчас, при мысли о роскошном сладком угощении, рот девушки наполнился слюной.
– Да… Пирожные, – смущенно ответила Кэсси. – Почему ты не приходишь к нам?
– Потому что Кейт ненавидит меня, – горько усмехнулась Кристин. – Ты ведь придешь еще? Приходи завтра, Кэсси!
– А мне можно?
– Милая, разумеется можно! А теперь пойдем на кухню, и я дам тебе сладостей.
Кристин повела Кэсси за собой в дом, а та широко улыбалась, глядя на сестру, видя ее красивое платье и предвкушая вкусное пирожное.
– А почему ты живешь здесь? – спросила она Кристин.
– Теперь я здесь хозяйка, – улыбнулась та. – А мой жених – тот лендлорд, которого ты видела в Вальсингаме. Помнишь его?
– Он красивый, да?
– Очень. И очень добрый. Однако, думаю, вас пока рано знакомить.
Кристин решила, что сперва ей требовалось получить позволение любовника приводить в дом Кэсси, и лишь затем забрать ее в свои покои. Молодая хозяйка Риверсхольда уже видела в мечтах, как нарядит Кэсси в одно из своих дорогих платьев, и какой красивой будет в нем младшая сестренка.
Когда сестры шли по аллее к дому, на их пути появился сам хозяин поместья. Увидев Кэсси, которая, смутившись, тут же спряталась за спину сестры, граф нахмурил лоб и вопросительно взглянул на возлюбленную.
– Кристин, дорогая, ты привела сестру? – спросил он, а затем обратился к Кэсси. – Добрый день, мисс Глоуфорд.
– Добрый день, – тихо ответила та.
– Колин, я так скучаю по ней… – Кристин горько вздохнула, и ее глаза зажглись огнем надежды. – Дорогой, могу я приводить Кэсси в свои покои? Обещаю, мы не будем мешать тебе.
Граф был недоволен просьбой Кристин, но подумал, что, возможно, кудрявая овечка Кэсси сгладит невыносимый характер его любовницы. А вдруг возня с полоумной сестрой вернет Кристин радость и нежность?
«Пусть возится с ней. Думаю, это пойдет ей на пользу» – решил он.
– Мисс Кассандра, буду рад видеть вас в Риверсхольде, – улыбнулся он Кэсси.
Полная благодарности, Кристин поцеловала любовника в губы, а Кэсси закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть этого: она была сильно смущена.
Граф увидел этот ее жест, и он весьма развеселил его.
«Готов поспорить, кудрявая девчушка не знает, что такое поцелуй» – вдруг пронеслось в его голове, но он поспешно отбросил эти мысли.
– Пойдем, Кэсси, нас ждут сладости! – весело сказала Кристин и потянула за собой сестру.
– До свидания, сэр, – торопливо сказала Кэсси графу и побежала за Кристин.
А тот посмотрел сестрам вслед, иронично улыбнулся и продолжил путь в конюшню.
Кристин ввела Кэсси через парадный вход и сказала дворецкому:
– Эта мисс – моя сестра, поэтому относитесь к ней с должным почтением и передайте это прислуге, – приказала она.
Тот почтенно поклонился, не смея возразить.
– У вас красивые усы, сэр! – вдруг сказала Кэсси и весело рассмеялась. – Наверно, когда вы пьете чай, они всегда мокнут?
– Благодарю, мисс. Нет, мисс, – серьезно ответил дворецкий, но не смог сдержать улыбку: Кэсси была такой милой, что не могла не вызвать умиления.
Проведя сестру в свои покои, Кристин приказала Мэгги принести сладостей и играла с Кэсси целый день, а вечером проводила ее до ворот поместья и дала ей в дорогу большой леденец в виде плоского яблока.
– Приходи завтра, милая. Я буду ждать тебя. – Кристин поцеловала Кэсси в лоб.
– Я приду! – весело отозвалась Кэсси.
– Только не говори об этом Кейт, хорошо? Она не отпустит тебя, если узнает, где ты была, – предупредила ее сестра.
– Я не скажу! Пока!
Счастливая и радостная, Кэсси побежала домой, но слабый разум не подсказал ей, что сладость, полученная ею от Кристин, не должна попасться на глаза Кейт. По этой причине, увидев Кэсси, держащую в руке наполовину съеденный леденец, Кэтрин тут же заподозрила неладное.
– Откуда у тебя это? – строго спросила она младшую сестру.
Та, испугавшись гнева сестры, промолчала и спрятала леденец за спиной.
– Я знаю, откуда! Тебе дала это Кристин! – догадалась Кэтрин и рассердилась еще больше. – Ты общалась с ней?
Кэсси отрицательно замотала головой.
– Не лги мне, Кэсси! Ложь – это страшный грех, за который ты будешь наказана! Ты была в Риверсхольде? – Эта догадка вывела Кэтрин из равновесия: она вырвала из рук Кэсси леденец и выбросила его в раскрытое окно. – Ничего у нее не бери! Я запрещаю тебе!
Ошеломленная утратой сладости, бедная Кэсси выскочила из дома, нашла леденец, испачканный в земле, и побежала к реке.
– Не смей! Выброси! – закричала ей вслед Кэтрин, но, когда Кэсси на секунду остановилась и взглянула на сестру глазами полными слез, до Кейт дошло запоздалое осознание того, как жестоко она поступила с бедной неразумной девочкой. Однако шанса исправить свой дурной поступок старшей Глоуфорд не представился, так как Кэсси уже скрылась с ее глаз.
Прибежав на реку, Кэсси вымыла леденец в воде, спряталась за большой камень, чтобы Кейт не смогла найти ее, и вновь принялась поглощать желанное лакомство. Она не могла понять, отчего Кэти была такой злой. Когда девушка доела леденец и пришла домой, Кэтрин искренне попросила ее прощения. Но глубоко оскорбленная поступком сестры по отношению к ее леденцу, Кэсси не могла простить ей и сказала лишь тихое: «Все хорошо».
– Милая я понимаю, что не могу дать тебе того, что дала тебе Кристин, но ты не должна ничего от нее принимать, – вкрадчивым ласковым тоном сказала ей Кейт. – Все эти вещи и сладости достались ей греховным путем, а ведь Господь не любит грех. Ты понимаешь, Кэсси?
– Ага, – равнодушно ответила та, чтобы сестра отстала от нее.
– Я не хочу, чтобы ты ходила к Крис.
– А я хочу, – вдруг упрямо заявила Кэсси.
Кэтрин словно ударили в грудь: Кэсси, сама того не зная, рвала ее