— Не скажу. Зачем же обижать даму. — И я склоняюсь в полушутливом поклоне, и пока размахиваю руками, касаюсь нескольких точек на своих ладонях, активируя встроенное в меня заклинание, которое избавит меня от излишних мучений. Так что, в те счастливые моменты, когда она будет резать меня по живому, я смогу, вопреки кодексу, мило ей улыбаться, а не доставляя ей удовольствие, криком боли откликаться на каждое ее прикосновение.
— Господин кондер, я благодарю Вас за то, что Вы сопроводили меня сюда. Теперь, если у Вас нет вопросов к коммандеру Закиралю, я просила бы Вас оставить меня с ним наедине. Не стоит Вам видеть то, что я собираюсь с ним сделать.
Незаметно, что перспектива стать свидетелем моих мучений, очень сильно напугала моего старого знакомца, но он предпочел не перечить Даране и окинув меня быстрым, но весьма многообещающим взглядом, вышел из камеры.
А она так и осталась стоять в паре шагов от двери, поглаживая прекрасной огранки камень, что украшал рукоять ее кинжала, который, судя по всему, нес в себе частицу ее души.
— До меня дошли слухи, что ты встретил на Лилее Единственную. Жаль, что не могу поздравить тебя с этим событием. — И она сбрасывает на пол покрывало, оставаясь в плотно обтягивающем ее весьма привлекательное тело костюме.
Так… все значительно хуже, чем мне виделось. Хотя, есть надежда на то, что меня просто тщательно просканировали, чего я не мог заметить, пока мои способности остаются блокированы.
— Ты же знаешь, не всем слухам стоит верить.
На ее лице нет ни отголоска тех эмоций, которые она должна испытывать, но глаза, черные, глубокие, смотрят на меня с таким холодным спокойствием, что даже у меня, многое повидавшего за свою жизнь, сердце сбивается с ритма.
— У тебя есть два варианта: снять набиру самому и тогда уже через несколько часов мы будем на Дариане и ты введешь меня в свой дом свой женой или его сниму я. И тогда тебе придется долго умолять меня подарить тебе быструю смерть.
Что ж, ее всегда отличала прямолинейность. И способность находить наиболее простые пути решения тех задач, что она перед собой ставила: не зря же в один прекрасный день я понял, что лишь покинув свой мир мне удастся хоть как-то избежать ее внимания.
— Ты сможешь решить мои проблемы с внутренним кругом?
— Я их даже решать не собираюсь. У меня на Лилее слишком широкие полномочия, чтобы они посмели сомневаться в правильности моих действий. И даже более того, не пройдет и года, как именно ты возглавишь второй эшелон армии вторжения.
Не пройдет и года… Похоже, наш Ялтар не доверяет никому и то, что мы делали на Лилее было лишь прикрытием тому, чем занимались другие. Потому что одна эта база не сможет перебросить то количество воинов, которое будет необходимо для захвата этого мира.
Вот только, даже если я соглашусь на ее предложение, для меня это ничего не изменит — добившись своего и получив мое имя, она достаточно быстро избавится от того, кто посмел однажды ее унизить.
— Мне трудно выбрать — оба твои предложения звучат очень соблазнительно. Я ведь могу рассчитывать на то, что ты мне дашь время для раздумий.
— Я сожалею, но столь щедрого подарка от меня ты не заслужил. У тебя есть всего лишь одна минута, чтобы сделать свой выбор.
И почему же мне сегодня так не везет?!
— Тогда я буду вынужден выбрать второе: за столь короткое время мне вряд ли удастся найти аргументы, с помощью которых я смогу уговорить себя ответить иначе, чем уже однажды это сделал.
Кинжалы в ее руках появляются, когда она уже совсем рядом со мной. Но я ждал этой атаки и успеваю ускользнуть, хотя и понимаю, что эта игра не продлиться настолько долго, чтобы у меня появилась не только идея, как с ее помощью выбраться отсюда, но и возможность это осуществить. И вновь бросок. Мне удается перехватить ее руку, но я слишком хорошо помню, что она владеет ими обеими одинаково и удар настигает меня до того, как я отклоняюсь с его траектории. И край платка, с обломанной застежкой падает с моего лица.
Впрочем, все как она и обещала. Тем более, что у меня даже мысль не мелькала, чтобы в этом сомневаться — будь я даже вооружен, вероятность победы над Жрицей ее ранга была ничтожно мала. И все, что я сейчас делаю — даю себе возможность в последний раз почувствовать, как яростно бежит кровь по жилам, как тело отзывается на жажду выжить любой ценой, как продолжает держаться иллюзия, что от меня еще что-то зависит.
Она останавливается внезапно, когда уже не только ткань набиру, но и форменный белый китель испещрен сеткой разрезов и украшен алыми разводами.
На ее лице появляется улыбка, которая одна могла убедить меня в том, что эту женщину я не хотел бы видеть рядом с собой и окинув меня взглядом, в котором ощущается предвкушение, бросает, чуть сбившимся от поединка голосом:
— Охрана. — И добавляет, уже для меня. — Я тебе подарю незабываемые мгновения.
И единственное, что я могу сделать, кивнуть головой, глядя как в камеру входит шестеро воинов круга, держа в руках цепи, которые должны были точно подойти к тем крюкам в стене, что не вызвали у меня вопросов по поводу своего предназначения.
Следующие несколько часов каждой своей минутой напоминали друг друга. Как только она поняла, что мне удалось заблокировать боль, придумала для себя и меня иное развлечение. Приказав принести большое зеркало и установив его напротив меня, рассказывала мне, в какой последовательности она будет превращать меня в изуродованный труп, сопровождая свои слова теми самыми действиями, которые она так красочно описывала. И заставляла наблюдать за тем, как мое тело, которым я так гордился, становилось именно тем, что она мне и обещала. И мне пришлось очень пожалеть о том, что спасительная боль не может хотя бы ненадолго отправить меня в небытие. Потому что оставаться в сознании и видеть все это — было невозможно.
И единственная надежда, что осталась мне: то мгновение, когда сердце замрет, потому что ему нечего будет гнать по жилам, наступит совсем скоро и мне остается лишь дождаться его, не сойдя с ума от отвращения к тому, во что она меня превращает.
Не знаю, как долго это могло еще продолжаться, но дикая боль пронзила мое сознание, когда вместе с ощущением неправильности происходящего рухнули блоки, вернувшие мне возможность чувствовать. И это было непросто неправильно, это означало лишь одно: активировалось заклинание, что связывало в одно целое меня и Наташу. И это была последняя мысль прежде чем случилось то, о чем я мечтал. Темнота, еще не ставшая Пустотой, но так ее напоминающая, обступила меня со всех сторон, спасая от безумия, в которое я готовился провалиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});