Люди и нелюди разлетелись по разным углам, почти не пересекались, затаились в раковинах. Те, кто рождён недавно, ничего не помнят и не знают. Те, кто прожил слишком долго, не рассказывают о прошлом. Мир опять дрожит, но, наверное, по-другому быть и не должно.
Лимм
Он не привык церемониться. Не считал нужным тратить время на ерунду. Всё, что нужно, брал, не оглядываясь. Умел выжидать. Умел таиться и скрываться.
Отшумевшая более шестьсот лет назад война научила его многому: чтобы побеждать, не нужно лезть напролом и стоять впереди. Так поступают глупцы. Умные стоят сзади и находят наивных или недальновидных, глупых или жадных, слишком горячих или напрочь беспринципных, чьими руками легко достигать желаемого.
Дёргать за ниточки, как кукол. Нашёптывать нужные мысли и вбивать любые истины. Даже если истина – ложь или коварство. Это искусство, а он – кукловод и стратег. Усилия важны, если получаешь нужный результат.
Наверное, все, кто его знал и кто ещё жив, думают, что он умер. Иногда ему хотелось, чтобы знали: это не так. Но однажды это случится, о Лимме заговорят. Зеосс встрепенётся и вздрогнет. Настанет день, и он близок, как никогда.
Он не жалел времени, что провёл в подземелье Лерранового замка. Это было интересно. Забавно. Помогло подобраться к цели и подготовить почву для будущих свершений.
Он выкинул заносчивого гайдана из своей жизни, как только тот сделал за него грязную работу. Ни сожалений, ни мук совести. Много самоуверенности и тупоголового упрямства. Слишком много ошибок. Такие не выживают.
Лимм въехал в Верхолётный замок не победителем, не захватчиком. Вернулся хозяином. Смотрел на бледные лица, покорные позы, опущенные глаза и головы. Они не ждали ничего хорошего, а он не собирался ничего давать. Ему нужны стены родового гнезда. Нужны солнечные камни. Брать необходимое, не задумываясь и не благодаря. Пользоваться всем, до чего дотягиваются руки и разум. А кто что думает – ему плевать.
Здесь можно пересидеть, пока не уляжется волнение. В замке можно раскинуть сеть, пока не придёт время выдвинуться вперёд. Лимм понимал, что не получит желаемого, если хорошо не подготовит почву. Не так всё просто, не так всё однозначно. Садовнику надо подготовить удобрение, тщательно полить свои деяния, чтобы собрать небывалый урожай.
Замок пропустил его беспрекословно. Ещё бы. Даже камни знают хозяина. Это признание распирало его изнутри. Придавало сил и веры в собственное могущество и непоколебимость.
Не то, чтобы он беспокоился – нет. Демонстрация силы крови отлично прошла проверку на непокорном драко. Он рисковал, как никогда. Рисковал умереть или остаться калекой, как Геллан. Если не хуже. Но лучше попробовать и выиграть, чем всю жизнь сидеть на задворках чьей-то жизни и быть всего лишь сумасшедшим гением, не смеющем выйти из тени.
Лимм и так ждал слишком долго. Теперь только вперёд.
– Я здесь по праву крови, – заявил он тем, кто собрался возле порога замка.
Скомканная толпа – жалкая и какая-то потерянная. Лимм рассматривал их с брезгливостью, но без зла. Низшие расы – мохнатки и деревуны, подчистую проигравшие людям. Он никогда не считал их древними или первыми. Тот, кто проиграл, не имеет права прикрываться первородством. Утратили, не сумев удержать. Достойны презрения. Стоят молча, не смеют перечить.8b4541
– Мне всё равно, кто из вас останется, а кто уйдёт. Не нуждаюсь в комфорте, особом отношении. Я здесь дома. Кому что не нравится – на выход.
Лимм развернулся и вошёл в замок, не заботясь, что будет дальше. Был уверен: часть людей и нелюдей останутся и будут служить. Им деваться некуда.
Он обошёл владения, подёргал закрытые двери, ухмыльнулся. Пусть остаются маленькие тайны бывших владельцев. При желании можно сломить любое сопротивление. Но сейчас он не хотел тратить на это силы.
Вечером, когда подали ужин, он мысленно аплодировал себе: как и предполагалось, большая часть слуг никуда не ушли. А может, остались все. Он не считал их, не знакомился. Просто принял факт их существования рядом с собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Под себя выбрал комнату – просторную, но небольшую, пустую, без следов пребывания других людей. Сосредоточившись, послал чёткие образы мейхону. Ему нужен прочный стол, удобное кресло, широкая кровать и кое-что по мелочам. Родные стены не подвели: сделали всё, о чём просил.
Мейхону можно верить больше, чем людям. Исполнительный, молчаливый, хорошо знающий своё дело, беспрекословный. Даром, что всего лишь строительный материал. Зато послушания в нём – на зависть и в назидание всем.
Пугливая бесцветная девица из мохнаток споро застелила новым бельём кровать, принесла фрукты на блюде, поинтересовалась, не нужно ли что ещё. Не нужно. Отослал прочь. Снова брезгливо морщился, видя, как дрожит мелкий грызун, что сидел в её душе.
Он дождался, пока закроется дверь. Подошёл и наложил печать. Теперь никто не войдёт сюда без его разрешения. Но вряд ли найдётся сейчас безумец, что захочет его потревожить.
Из заплечного мешка Лимм достал всё необходимое для осуществления мелких целей. Нечто запретное и давно забытое. Кое-что бережно сохранённое. Кое-что – восстановленное по памяти. А есть вещи, которые он изобрёл сам.
Видозор помогает следить. Правда, не хватает игл – где утрачены, где испорчены, но рано или поздно всё придёт в норму. Мелкие неудобства сейчас не в счёт.
Кристалл связи – незаменимая вещь, особенно сейчас. Лимм переговорил со всеми – теперь можно не таиться. Остался недоволен. Чувствовал, как накрывает бешенство, до боли сжимал кулаки. В конце концов не выдержал и ударил по столу. Мейхон не выдержал напора его силы – раскололся. Мелкие вещи и детали рассыпались по полу, но Лимм не стал ничего восстанавливать и собирать. Ему нужно было подумать.
Ночью замок попытался вытолкнуть его. Это неприятно кольнуло. Смешно: старые стены, колыбель северных драконов, пришлось усмирять кровью. После первых капель, что упали из разрезанного запястья, замок угомонился, притих. Съел свою дань, но Лимму не понравилась ни его тишина, ни наступившая покорность.
– Запомни! Зверь здесь – я! – крикнул он, невидящим взглядом уставившись в мейхоновую стену.
Замок не возражал. Замок молчал, но в этой тишине чудилось затаившееся дыхание хищника, что старательно выжидает, когда его жертва расслабится или оступится.
Лимм решил понаблюдать и повременить. Если эта воздушная гробница снова потребует крови, придётся покинуть родовое гнездо. Видимо, со временем бездушные стены научились пакостничать. Не хватило им твёрдой руки.
Интересно: они и Геллана так изводили? Хотя нет, перекинулись на добычу послабее – сожрали девчонку. Не удивительно: она из рода захватчиков, в то время как Геллан – потомок дракона.
Жаль, что его мальчик, его родная кровь, не так силён, как хотелось. Не от кого было ему заиметь стержень. Не нашлось настоящего, умного, проницательного наставника. Но что теперь скорбеть об этом? Обирайна тасует карты по собственной прихоти и не отчитывается ни перед кем.
Лимм пришёл в бешенство, когда узнал, что его лучшие охотники за стакерами пусты, как младенцы. Столько усилий – прахом. Кое-кто расстался с жизнью, а кое-кто чист, как новая страница. Ничего, он доберётся до тех, кто это сделал. И тогда горе им. Особенно тому магу, что посмел стереть память. На каждую силу найдётся удавка. А на такую силу Лимм припасёт канат. Чтобы наверняка.
Он впал в неистовство от вестей из Виттенгара. Зато теперь знал точно, кто стоит за разрушением его планов. Геллан и компания. Кто бы подумал. Лимм мысленно взял свои слова обратно про отсутствия стержня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Если хоть один волос упадёт с его головы, – рычал он зловеще в связной кристал, – ваши собственные головы очень быстро расстанутся с телами! На остальных плевать! Девчонка и он неприкосновенны – запомните раз и навсегда! Разметать, разделить, разлучить! Второго стакера забрать! А с магом я разберусь сам!