– Не знаю, – быстро и честно ответил без пяти секунд сообщник, возможно, готовясь к очной ставке, а заодно и репетируя сцену чистосердечного признания.
– Тогда выкладывай, Длинный.
Присев, Саньковский приготовился внимать.
– Как известно, профессионалов ловят достаточно часто, – начал издалека Длинный, вызвав на лицах друзей гримасы неудовольствия.
Кому на их месте было бы приятно слышать, что даже профессионалов ловят?.. И не просто ловят, а делают это «достаточно часто».
Длинный не обратил на мимику никакого внимания. Пустив элегантное колечко дыма, он продолжил:
– Ловят их потому, что у каждого вырабатывается свой характерный «почерк». То есть, им мешает и выдает с потрохами шаблонность мышления. Такая вот элементарщина, на которой погорел не один медвежатник. Любители же, такие, как мы, менее уязвимы в этом отношении, что дает некоторые преимущества...
– Ты не мог бы перейти поближе к делу?
– Минутку терпения, джентльмены удачи. Я веду к тому, что, чем нестандартнее ограбление, тем меньше шансов оказаться за решеткой.
– Если удастся вовремя смыться, – вставил Димка.
Только эта проблема и не давала ему покоя со вчерашнего дня. Совесть же спокойно спала, убаюканная утверждением, что он помогает другу в беде.
– О, это главное в любом деле, но об этом после. Сейчас я предлагаю вашему вниманию план самого необычного ограбления! Он прост...
– И поэтому гениален, – не удержался от сарказма Семен. – Только не говори, что он называется: «Революция»!
– ...не требует расходов и стопроцентно надежен! И безопасен!
– Ты можешь перестать бродить вокруг да около и просто сказать, что это за чудесный план? – не выдержал обилия рекламы Димка.
– С большим удовольствием! Он заключается в том, – Длинный откинулся в кресле, наслаждаясь триумфом, которого с ним пока никто разделить не мог, и родил алогичное, – что грабить банк мы не будем!
«Издевается», – подумал Саньковский.
«Подорвали здоровье старика золотые рыбки», – поставил диагноз Самохин и сделал пальцем у виска однозначный жест.
– Вы не поняли!
– Это участь всех гениев, – поскучнел лицом Димка.
– Я имею в виду, что мы не будем вламываться в открытые двери, размахивая оружием, чтобы нагнать страху на обслуживающий персонал! Оружие, кстати, стоит денег, а их у нас нет. Не будем мы также рыть подкоп и резать автогеном бронированные шкафы! Мы не будем делать всего этого, а ведь именно это обычно и называют ограблением, разве нет?
– А что мы будем делать? – возможность решить одним махом все свои финансовые проблемы не хотела давать Самохину покоя, несмотря на то, что поведение приятеля не внушало доверия к здоровью его души.
– Мы просто войдем в банк и возьмем деньги!
– Опять ты за старое! А сигнализация?
– Ее устанавливали прямо при мне, – похвастался Длинный. – Кроме того, там есть еще трое охранников.
– И мы просто входим в банк и берем деньги... Давай хотя бы помашем ржавыми топорами, как Раскольников, а? И скажем, мол, поднимайте руки добрые люди ибо в Писании сказано, что нужно делиться.
– Откуда ты знаешь, что там это сказано? – вытаращился на Димку Длинный.
– От верблюда!
– Фу, как остроумно. Вы бы сначала дослушали меня, а потом критиковали.
– Так говори, а не тяни кота за хвост! – выкрикнул Самохин и тут же забормотал мысленно: «Don't worry, Dima, be happy...»
– О каком верблюде речь? – поинтересовался Семен, боясь упустить малейшую деталь странного плана. – Кстати, насчет кота мне тоже не все ясно.
– Кот? Ах, кот, – Димке удалось немного расслабиться и он предположил. – Наверное тот, которого он накормил дохлыми рыбками...
– Нам понадобятся всего два баллончика со слезоточивым газом, – поспешил заговорить Длинный, подозревая, что диалог двух друзей может завести их черт знает куда, – и твоя, Семен, необыкновенная способность проникать в чужое тело...
– Ни за что! – моментально отреагировал Саньковский и для большей ясности повторил. – Никогда!
– Почему? Неужели ты ее потерял?
– Нет, но... – на Семена нахлынули воспоминания.
Берег проклятой речушки и Тохиониус со своей изуверской «защитной реакцией». Кем ему только не доводилось быть после этого?.. И инопланетянином, и милиционером, и козлом... Призрачным духом и даже своей женой! И после всего пережитого снова предлагать ему это? Ни за какие деньги.
– Что?
– Я поклялся, что никогда больше не буду этим заниматься, – твердо ответил он и улыбнулся, довольный своей удивительной бескорыстностью.
– Подумаешь, – презрительно протянул Длинный. – Плюнь ты на все свои клятвы ради святого дела.
– Нет, не могу.
– Наверное, тебе нужно помочь, – приятель подался вперед и проникновенно спросил, сверля взглядом. – Кому ты поклялся?
– Марии, жене...
– Ты бы еще теще поклялся! А лучше бы ей одной.
– Почему?
– Так было бы безболезненнее.
– Ты это о чем?
– Я имею в виду, что смерть человека, которому имел неосторожность дать клятву, автоматически от нее избавляет. Надеюсь, ты клялся только на время совместной жизни, а? Вспомни, это, скорее всего, звучало так: «Клянусь тебе никогда не пытаться жить в чужом теле и буду верным своему слову до гроба», не так ли?
– Ты не должен был этого знать! – Семен был потрясен, потому как именно такими были слова его клятвы.
– Мало ли чего я не должен! Вопрос в том, что тогда ты меньше всего задумывался над тем, до чьего гроба твоя клятва будет в силе, наивно полагая, что, согласно статистике, умрешь первым. Неужели ты думаешь, что Машка будет благодарна тебе, если умрет раньше и нищей?
– Я не думаю, что она скажет мне спасибо и в том случае, если умрет богатой... – задумчиво проговорил Саньковский и вдруг до него дошел весь кошмарный смысл слов приятеля. – Я сам убью тебя!
– Боже, какие мы темпераментные! Перестань петушиться, я просто пошутил, – Длинный снова закурил.
– Шутки у тебя людоедские, – Семен сел на стул, с которого вскочил в порыве праведного гнева.
– Дело не в шутках, а в том, что тебе предлагают. Подумай!
Эти слова были не лишены смысла и Саньковский начал думать. В процессе этого чисто психологического явления он неожиданно для самого себя пришел к потрясающему своей новизной выводу, что все течет и все меняется. Знать бы тогда, что времена изменятся не в лучшую сторону, то вряд ли пришло в голову бросаться словами...
– Слово не воробей, а, скорее, синица в небе, – словно прочитал его мысли Самохин. – Тут же тебе предлагают такого увесистого воробья, что редкий аист с ним сравнится! И суют прямо в руки! К тому же, мы должны помочь другу в беде!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});