Около двух с половиной тысяч лет назад праведник Иов тоже так и думал, исполнив все, что полагалось, то есть приносил за себя и детей жертву, славословил Небеса и вел себя так, как от него, праведника, ожидали окружающие.
Все помнят, конечно, чем это закончилось
Иов не выдюжил того, что послали ему Небеса, – и никто его, конечно, в этом не обвинит. Другое дело – вопрос, который возникает помимо нашей воли:– какая связь между Богом и твоей жизнью – этим темным кошмаром, из которого, похоже, нет и не было ничего похожего на выход? Для нас ответ Иова сомнений не вызывает. Иов и все мы за ним привычно привязываем Бога к нашей жизни, как будто все, на что Он способен, – это раздача подарков и призов тем, кто это заслужил примерным поведением, – и наказанием тех, кто нарушил его требования. А между тем Бог требует от нас большего, гораздо большего. Он требует от нас взять на себя хотя бы немного ответственности за все, что происходит в нашей жизни. Великий грешник Иов был в конце покоен – Бог сказал ему: ты сам по себе, а я сам по себе. А чтобы добраться до сути, надо было принять эту ничтожную жизнь, которая никому была не нужна, кроме тебя, – и пройти ее до конца вместе со всеми страданиями, страхами, нелепостями и смертями, чтобы увидеть свет, о котором рассказывали мистики всех стран и времен.
68. Колдушки
1
Особое место в деревенской жизни занимают, конечно, колдушки – деревенские колдуны, преимущественно женского пола, специалисты по порче коров, овец и лошадей, а заодно, конечно, наводящие всевозможные болезни и прочие несчастия на людей. Обычно ими становились одинокие женщины, чаще всего не только безмужние, но и бездетные вдовы или старые девы, чья жизнь давно уже подходила к концу.
Впервые я узнал о существовании колдушек благодаря отцу Иову, которого иногда возил по различным делам в те далекие времена на своей раздолбанной «шестерке».
– Поедем сегодня корову отчитывать, – сказал однажды отец Иов и как будто даже слегка застеснялся, так странно прозвучали эти слова.
Пока мы ехали в Мехово, отец Иов успел рассказать много интересного, о чем я никогда не слышал прежде.
Оказалось, что на свете существуют специальные тайные молитвы, необходимые для изгнания злых духов и известные одним только священнослужителям, да и то далеко не всем, а только самым ответственным и серьезным. Обращаться с этими молитвами – заметил Иов – следует с величайшей осторожностью, потому что, попав в плохие руки, они могут принести много непоправимых бед.
И он рассказал в связи с этим нравоучительную историю про некоего священника из Опочки, который, выпив лишнего, попытался с помощью этих молитв вызвать страшного духа зла, в результате чего его самого превратили в поросенка, который плохо кончил, украсив вскоре собой обеденный стол.
Признаться, история, рассказанная Иовом, произвела должное впечатление, а герой ее удостоился минуты молчания, которая была, в свою очередь, прервана замечанием отца Иова о том, что многие поселковые прихожане, а особенно прихожанки, почти открыто занимаются колдовством, наводя порчу на людей и животных, о чем существует множество убедительных и не очень рассказов и свидетельств. Когда же я спросил его, верит ли он сам в этих колдушек, то он ответил, немного подумав, что Бог попускает в нашем мире и не такие вещи, как эти, поэтому он не удивился бы, узнав, что колдушки действительно существуют.
Потом он помолчал немного и добавил: «Жаль только, что мы никогда не умеем отличать посланное нам от Бога от того, что мы придумываем и выдумываем сами».
И эти слова показались мне не лишенными смысла.
Затем я также узнал от отца Иова, что среди колдушек попадаются весьма приятные и добрые особы, которые лечат болезни и помогают в семейной жизни, тогда как другие, напротив, норовят специально, словно одержимые, устроить гадость соседу, знакомому или просто случайно попавшемуся первому встречному.
Вскоре мы подъехали к нужному нам дому.
Взяв с собой чемоданчик с одеждой и нужными для отчитки вещами, отец Иов отправился совершать духовные подвиги, а я остался сидеть в машине и наблюдать, что происходит во дворе.
Отсюда было прекрасно видно, как отец Иов облачился в подобающие случаю одежды, надел ризу и епитрахиль и начал читать тайную молитву, одновременно размахивая кадилом, явно не понравившимся корове, которая всякий раз, когда облако дыма окутывало ее голову, мычала, отворачивалась и пыталась боднуться.
Потом я услышал, как раздалось громкое трехкратное «изыди!», после чего корова зашаталась, жалобно замычала и упала на бок, что было для присутствующих, похоже, совершенной неожиданностью.
Жалобные причитания хозяйки довершили печальную картину, тогда как злые бесы, должно быть, наоборот, радовались и смеялись.
– Вот и отчитывай им, – сказал отец Иов, вернувшись в машину. – Хоть из монастыря не выходи.
– Сдохла? – с сочувствием спросил я, хоть все и так было понятно.
– Хорошо хоть денег не взяли, а то было бы разговоров.
Некоторое время отец Иов молча сидел, переживая случившееся. Потом сказал:
– В конце концов, мы сделали все, о чем нас просили… Сделали или нет?..
– Сделали, – согласился я.
– Изгнали злого духа… Верно?
– Ясное дело, – сказал я, не догадываясь, куда он ведет.
– Ну, вот. Мы свое дело сделали. А то, что корова сдохла, так это им надо к ветеринару, а не ко мне.
И не согласиться с ним было на этот раз просто невозможно.
2
Я уже рассказывал про Павлю, который, напившись, молился Господу о том, чтобы Тот извел под корень всех колдунов, от которых происходят в мире одни только несчастья, и что он, Павля, был готов Ему в этом деле всемерно помочь.
– Вот ты молчишь, Господи, – бубнил он, забравшись на чердак сарая и думая, что его никто не слышит. – Все молчишь и молчишь, а колдунам только этого и надо… Колдун-то – он придет и сглазит и тебя, и собаку, и Нинку, а ты сиди и молчи, потому что он сила, а ты кто?.. А-а… Вот то-то и оно… И все потому, что ты, Господи, молчишь, как будто мы чем-то провинились перед тобой.
Помолчав немного, Павля переходил, так сказать, к практической части своей речи, а именно к различного рода проклятьям, которые он раздавал всем колдунам, которых когда-нибудь встречал и когда-нибудь слышал.
– Будь ты проклят, сволочь, – с удовольствием говорил он, причмокивая языком. – Чтобы тебе на том свете в жопу горящих углей насыпали. Чтобы тебе покоя на том свете не видать. Чтобы ты на своих яйцах поскользнулся.
Переведя дух, продолжал:
– Чтобы твоя могила гнилыми хуями поросла.
И это был, конечно, высший пилотаж, хотя и развернутый на безопасном расстоянии.
Иногда, впрочем, Павля не выдерживал и, подойдя поближе к соседскому дому, где, по его мнению,