А 3.Гердт обожал свою тещу, и когда в Москве бывал Татьянин день, у Гердтов за столом сидели все друзья и две именинницы, две Татьяны. Однажды Гердт, подняв бокал за жену и тещу, с серьезным видом сказал, что, собственно говоря, он и женился на Татьяне из-за ее родителей, настолько они ему нравятся.
У Татьяны Александровны была уже готовая дочка, маленькая Катя. Теперь у Гердта получился от нее внук, его назвали Орик — в честь их друга художника Ореста Верейского, который любит Гердтов так же сильно, как я.
Борис Заходер
Разумеется, нельзя никак поместить в книжке всех, кого так хочется помнить, кто был так нужен, кто открыл для тебя какую-то новую грань жизни, еще одну страничку неведомого…
Пересказал поэт Б. Заходер книжку английского писателя Милна «Винни-Пух». Эта сказка, известная во всем мире, была незнакома нашим детям и вдруг стала сразу в один ряд с любимейшими книгами, как и сам герой Винни-Пух и все-все. Взрослые тоже увлеклись им, цитируя не только отдельные высказывания Винни-Пуха, но иногда целые страницы книги. Я взяла у Заходера четыре строчки: «Пиши, хоть царапай, как курица лапой» и т. д.
Поэт Б. Заходер — мой злейший друг. Этот человек образованный, талантливый, остроумный и умный. А главное, как говорил мне о Заходере Корней Иванович Чуковский, поэт очень значительный и своеобразный. С ним нужно обращаться осторожно: он очень вспыльчив. Я даже удивляюсь, что мы с ним ни разу не поссорились, хотя я иногда в чем-то не была с ним согласна.
Заходер подарил мне книжку «Мери Поппинс» с автографом: «Рине Зеленой от Мери Поппинс, тоже волшебницы».
Стихи
Учу ли я новую роль, снимаюсь в кино, играю в театре, — половина моей души принадлежит детям: я опять пишу о них, снимаюсь для них в кино, озвучиваю мультфильмы, записываю пластинки. Я настолько изучила речь ребенка, его отношение к языку, что, заучивая стихи или прозу от лица малыша, не раз делала нечаянную ошибку, очень смешную, в каком-нибудь слове и потом, читая со сцены, оставляла, повторяла ее. И какова была моя радость, если вскоре или через несколько лет я эту ошибку слышала из уст ребенка!
Я записываю беседы с детьми на клочках бумаги, на чем приведется, как только услышу что-нибудь интересное, хоть на ладони, если не на чем: потом перепишу в записную книжку! Часто мне присылают письма с рассказами о малышах мамы, дедушки. Приведу некоторые.
Стиральную машину, купленную для сестры, нужно отправить в Воронеж.
— Это, наверное, очень сложно, — говорит мама.
Папа отвечает:
— Не думаю. Есть такая организация…
— Да, — подсказывает трехлетний Генка. — Организация Объединенных Наций.
Или так:
Отец говорит дочке:
— Не бегай все время к соседям. Ты им, наверное, надоела.
— Ну что ты, папа! Я пришла к ним, а они сами мне сказали: «Ну вот, только тебя еще тут не хватало!»
Молодой отец везет торжественно двух близнецов в коляске. Четырехлетняя девочка подходит к нему, встав на цыпочки, смотрит на детей и строго говорит папе:
— Дядя, зачем вы положили ваших детей в одну коляску? Разве вы не видите, что они мешают друг другу плакать?
Движения души ребенка не всегда понятны взрослому. Маленькая школьница пишет письмо в редакцию, сообщает, что она согласна лететь на Луну в любое время. В письме приписка-просьба: «Я только прошу вас, если можно, чтобы это было в воскресенье — тогда и папа сможет полететь со мной».
И получилось, что главной темой творческой жизни для меня стали дети. Я обратила на детей внимание задолго до того, как ООН назначила Год ребенка. Я писала много о них и для них, не раз в своих статьях напоминала взрослым, как необходимо помнить все время, что рядом — дети. Всегда рядом. Свои, чужие.
Сейчас я сама иногда удивляюсь, почему, каким образом появилась у меня идея читать и рассказывать о детях. Я думаю, что любая особенность, необычность речи привлекала меня всегда. Как каждый характерный актер, я всегда слушаю людей вокруг, их говор. Это умение слышать вокруг есть у многих людей, разумеется, например, у писателей. Много лет помню фразу, услышанную не мной, — мне рассказал Николай Эрдман. Еще мальчишкой, году в шестнадцатом, он слышал на берегу, как один моряк, лежа на животе, опустив голову на скрещенные руки и глядя вниз, в песок, задумчиво говорил своему товарищу, сидевшему рядом, уже обсохшему, в тельняшке:
— Я на одну чудачку в Порт-Саиде шышнадцать хвунтов стратил… И не жалею.
А столяр-краснодеревщик, рассказывая что-то, характеризовал себя так:
— Нет, по правде сказать, я человек бессердечный. Я и сейчас сердца на нее не имею, а уж как она меня обижала!
Южная скороговорка, медлительное оканье северян, волжан, певучесть речи москвичей никогда не оставляли меня равнодушной. Поэтому, как я писала, в театральной школе я передразнивала все интонации характерных актеров. Очевидно, привлекла мое внимание и речь ребенка, столь отличная от манеры говорить взрослых.
Услышать детей очень трудно. Если подойдешь к ним поближе, они, как птицы при приближении человека перестают петь, тут же перестанут разговаривать, уставятся на вас и будут разглядывать. Но я, разумеется, нашла способ общения с ними. Я никогда не задам ребенку стереотипный вопрос: «Как тебя зовут?» или: «Сколько тебе лет?»
Почему-то взрослые пользуются только этими фразами, чтобы установить с ребенком контакт. Как будто нельзя спросить человека еще о чем-нибудь. Ведь ребенку надоедает отвечать одно и то же. Но я всегда найду, что у него спросить, и никогда не промахнусь. С каждым ребенком можно договориться (это моя точка зрения). Надо только угадать настроение этого маленького человека. Даже на самых неукротимых можно найти управу.
Мы с Никитой долго были соседями и даже дружили. Только иногда мне казалось, что для своих четырех лет он какой-то слишком воинственный и даже немного кровожадный. Проходя мимо его дверей, постоянно можно было слышать вопли или зловещий шепот. Это он ломал свои игрушки и все комментировал:
— Они ка-ак навалились, ка-ак оторвали у него все ноги, а он как вскочил, как схватил кубик и как стал их душить!.. Они его сразу окружили и стали тогда в него стрелять, а он выхватил саблю и всех их тогда убил!..
Однажды, когда он вопил слишком громко и его никто не мог утихомирить — ни мама, ни бабушка, уверявшие меня, что это вообще невозможно, что это маленький ребенок и т. д., — я сказала, что усмирю его в течение нескольких минут. Они не поверили. А я вошла в комнату и сказала:
— Нико, ты можешь мне помочь?