Предупреждения.
При этом о том, что у этих моих знакомых есть за душой что-то неведомое и удивительное, я не знал до самого конца. Как и когда я узнал о спецгруппе в МИХМ'е, набранной П.Л. Капицей, за давностью времени кануло в лету.
Мне часто везло в жизни, везло на людей, с которыми меня сталкивала судьба.
Так и с учениками Петра Леонидовича судьба меня столкнула как бы шутя, без
Например, в нашей 15-й группе в МИХМ'е учился Сережа Дильман, рослый веселый компанейский парень. И как-то раз я в числе нескольких студентов оказался у него дома, и оказалось, что живет он в самом центре Москвы напротив Кремля в старинном здании с историей.
Здание протянулось вдоль набережной, и на втором этаже в широченном коридоре длиной во всю длину здания в двух громадных комнатах с высоченными потолками жила семья Сергея.
В первой комнате, переоборудованной в настоящую квартиру, жили Сергей с родителями, а в соседней – семья его старшего брата Виктора с маленьким сыном.
Я стал фотографировать этого мальчика – тогда ему было лет пять.
Мы вылезли на балкон через окно – выходов на этот балкон кажется вообще не было, и я стал снимать мальчика.
Прямо напротив через реку стена Кремля, над которой виднелось здание большого Кремлевского дворца, совсем рядом Москва-река и машины на набережной.
Это теперь балкон ограждают ажурные чугунные перила каслинского литья, подпираемые тощими чугунными колоннами, а тогда балкон ограждала каменная стенка высотой в подоконник.
Я снимал, и Сережа после каждого снимка говорил мне "спасибо".
Я бывал у Дильманов еще не раз – наш однокурсник сломал ногу, катаясь на Кавказе на лыжах, и мы навещали его …
Но то, что старший брат выпускник особого набора МИХМ'а, произведенного Петром Леонидовичем Капицей, я узнал значительно позже.
А дело было так.
После принудительного возвращения на родину из Кавендишской лаборатории великого Резерфорда Петр Леонидович возглавил созданный для него Институт теоретической физики (ИТФ), оборудование для которого было выкуплено в Англии из лаборатории Петра Леонидовича у Резерфорда. Институт был устроен по-особенному, о чем желающие могут почитать во многочисленных мемуарах.
Петру Леонидовичу Капице принадлежат многочисленные изобретения, в том числе по технике глубокого холода (получение жидкого кислорода), и они были осуществлены во время ВОВ.
В первые послевоенные годы по инициативе П.Л. Капицы в МИХМ'е была организована кафедра "Турбодетандерные установки", и на 3-й и 4-й курс по этой специальности специально отбирали студентов не только с любых кафедр МИХМ'а, но и из других ВУЗ'ов.
Было набрано две группы (16 и 38 человек) и они обучались по специальным программам ведущими учеными страны Гухманом, Вукаловичем, Ландау и Лифшицем.
Гухман Александр Анатольевич, доктор физико-математических наук, профессор, один из основоположников теории подобия применения ее к процессам массопереноса. В годы моего студенчества читал нам лекции по теплообмену и теории подобия.
Вукалович Михаил Петрович, физик, доктор технических их наук, профессор, основатель отечественной школы теоретического и экспериментального исследования физических свойств веществ. Мы все в студенческие годы, да и после, пользовались таблицами Вукаловича (термодинамические свойства воды и водяного пара).
Ландау и Лившиц – неразлучная пара ученых с мировым именем.
Лев Давидович Ландау или Дау – выдающийся теоретик в различных разделах физики: магнетизм, сверхтекучесть и сверхпроводимость, физика твердого тела, атомного ядра и элементарных частиц, физика плазмы, квантовая электродинамика, астрофизика и другие. Автор классического курса теоретической физики совместно с физиком-теоретиком Евгением Михайловичем Лифшицем.
Обе группы студентов были выпущены в 1947 году, и это был единственный особый выпуск – Петра Леонидовича отстранили от всех работ по кислороду и от руководства ИТФ (там его место занял Александров). Причина отстранения Петра Леонидовича по тем временам была банальна – у него сложились напряженные отношения с Берией, и он отказался возглавить отечественный проект создания атомной бомбы.
Для справки: опала Петра Леонидовича с отстранением от всех научных работ (Главкислород, МГУ, МИХМ и др.) продолжалась до 1953 года, и даже тогда понадобилось специальное постановление Президиума РАН для восстановления достойного места для этого величайшего ученого.
В МИХМ'е (МГУИЭ) существует мемориальная аудитория П.Л. Капицы, и руководство института и кафедры "Холодильные и газовые машины" в честь 60-летия "капицинского" выпуска собрали бывших выпускников – их оказалось всего шесть: возраст.
Из присутствующих я лично знаю двоих, и знаю по многолетнему личному общению.
Это: Виктор Маркович Олевский и Виктор Васильевич Дильман, ученые с разными научными способностями и с разными профессиональными наклонностями.
ВИКТОР ВАСИЛЬЕВИЧ ДИЛЬМАН
Мне не сразу удалось перестроится в отношения к Виктору Васильевичу от старшего брата моего однокурсника на отношения научного руководителя, ученого, наставника.
Виктор Васильевич был руководителем моей диссертационной работы – я не был аспирантом, я был соискателем, т.е. работал над диссертацией без отрыва от работы.
Это обстоятельство – рабочая тема была лицензионной, привело это к тому что диссертация получила гриф "Для служебного пользования" и оба тома диссертации оказались недоступны научной общественности. Воспользоваться результатами диссертации смогли лишь те, кто знал о ней и мог получить у меня разрешение ознакомится с диссертацией в первом отделе института.
Виктор Васильевич руководил моей работой почти незаметно, направляя и поправляя меня, а уж учить меня было чему – в ходе работы пришлось создавать установки, методики эксперимента, обработки данных и всего, что сопровождает экспериментальные исследования. И при этом я не чувствовал "жесткого" руководства.
Но я знаю, что некоторые другие его диссертанты ощущали более плотную опеку с каждодневным контролем – я же был достаточно свободен, приносил Виктору Васильевичу лишь результаты. ЭВМ тогда были редки, но массив экспериментальных данных удалось обработать и получить зависимости, в которые прекрасно ложились чужие похожие данные.
Потом была защита, на которой Виктора Васильевича не было – он был болен, и на всякий случай была договоренность с дополнительным оппонентом Адрианом Михайловичем Розеном. С Адрианом Михайловичем мы были хорошо знакомы – он часто появлялся и нас в институте на семинарах Кричевского и просто в лаборатории Дильмана.
Адриан Михайлович почему-то хорошо запомнил меня и через много лет передавал мне приветы через общего знакомого. Но его вмешательство не потребовалось, я успешно защитился и с большим букетом помчался домой к Виктору Васильевичу на улицу Кравченко. Там я рассказывал о свершившемся, а жена Виктора Васильевича кормила меня свеже зажаренным бифштексом.
Его жена была певицей и работала в Москонцерте, и на банкете в честь моей защиты за ней ухаживал Дима Стриженов. Он рассказывал ей, что он старый конник, и все знает про манеж – а певице предстояло петь в Манеже и она не знала, что это такое, и весело смеялась …
Я
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/6/0/2/5/9/360259.jpg)