Когда уже несся со всей скоростью, что сумел развить, странным образом ощутил нетерпение Сьюманса и прокричал ему вслух, вдруг да услышит как-то, что уже лечу, уже близко, задержало меня нечто важное для всех…
Часть третья
Глава 1
В синем небе странное облачко, часто-часто поблескивает, словно в нем парят во взвешенном состоянии крохотные зеркальца. Я чуть изменил курс, облачко тут же мигать перестало. Через несколько минут в зелени внизу проступила неопрятная башня, древняя, полуразрушенная, похожая на обычную скалу, но на вершине слишком ровная площадка, такие сами собой не появляются.
Сперва я даже не поверил, что это не игра природы. Уже встречал подобное, вот так высится среди пустыни каменный столб, а на нем целая плита, как шляпка гриба, непонятно, как туда попала и как держится.
Столб мрачно блестит на солнце свежими сколами камня, весь составлен из глыб, что непонятно, как не рассыпаются, а его всей тяжестью пытается вогнать в землю массивная плита наверху размером с двухэтажный дом.
Ну, а зубчики, уж и не знаю, то ли служат антеннами, принимающими или отводящими, то ли просто для красоты, как память о великом и утерянном прошлом…
Я пошел по крутой дуге на снижение, на ходу рассматривая шестерых человек, расположившихся в удобных креслах на площадке. Окружена небольшим каменным парапетом, примерно до пояса, над башней тень, несмотря на чистое небо.
Я посмотрел вверх и рассмотрел крохотное и очень плотное облачко, что зависло, понятно, не случайно и не само по себе. Я выставил лапы, когти слегка скрипнули по камню. Маги благосклонно смотрели, как я быстро превратился в человека, все-таки уже я как бы не простой рубака, а что-то умею и помимо.
— Простите за опоздание, — сказал я с ходу. — Здравствуйте, Великие! Меня по дороге перехватил ваш коллега… Птицелов, видите ли. Силой, чего я очень не люблю. И не отпускал. Все упреки — ему.
Они переглянулись, Сьюманс спросил быстро:
— Дейянис Быстрый?
Я кивнул.
— Да. Только не такой уж он и быстрый.
— Что с ним? — спросил он встревоженно. — Он не прибудет, это знаем, но с ним почему-то нет и связи.
Я сказал с угрюмой гордостью:
— Он точно не прибудет.
— Почему?
— Отбыл в другое место, — объяснил я, — откуда не возвращаются даже очень великие!
В мертвом молчании, когда никто даже не шелохнулся, ошеломленный страшной и невероятной для них вестью, Сьюманс проговорил потрясенно:
— Он… погиб?
Я пожал плечами.
— Не погиб, а убит. Возможно, я в самом деле посланник зла… Сам уже начинаю так думать местами. Убиваю всех, кого мог бы, наверное, переубедить. И, что неприятно, не чувствую ужаса и угрызения, как должно бы быть… наверное. Не побеждаю, а просто убиваю… что и самому не кажется победой. Кстати, ваш Великий Маг не только не быстрый, но и не такой уж и великий. Так мне показалось…
Сьюманс, побледнев, как смерть, спросил с испугом:
— Он… убит вами?
Да, — ответил я и оглядел потрясенные лица остальных магов угрюмым и предостерегающим взглядом. — Мне очень не хотелось такого исхода. Увы! Но он не оставил мне выбора. Если вы его знаете, то поймете, почему я вынужден был именно так.
Судя по их лицам, все Дейяниса знали, но все равно на меня смотрели с негодованием и откровенным неприятием.
— Как это случилось? — спросил Сьюманс.
— Я майордом Гандерсгейма, — произнес я и снова окинул их лица внимательным и прицельным взглядом, кто да поморщится или фыркнет. — Как всякий рыцарь, я преисполнен чувства достоинства! Да, меня можно оскорбить, можно унизить… Но нельзя рассчитывать, что пройдет безнаказанно. Либо умру в попытке спасти свою честь и смыть кровью обиду, либо все-таки убью унизившего меня. Получилось последнее.
Сьюманс сказал торопливо:
— Сэр Ричард, мы это поняли.
— Похоже, — сказал я, — вы хорошо знали и Дейяниса? И понимаете, что у него нет уважения даже к коллегам. А когда стал оскорбительно обращаться со мной, как с подопытной мышью… возможно, и для вас мы все, как мыши?.. Хотел бы вас предостеречь и не забывать, что внизу под вашими башнями живут тоже люди. И у них есть достоинство. Мало кто может ответить вам на обиды, силы пока не те, но безнаказанность чревата даже для вас. Злость и обиды, они, знаете ли, имеют свойство копиться.
Один из магов спросил осторожно:
— Как он погиб?
Нечто нехорошее я уловил в его лице и вкрадчивых движениях, насторожился и ответил с нарочитой небрежностью
Как жалкая и никчемная тварь. Мы здесь все интеллигентные люди, а тот говнюк вел себя… В общем, я и башню его сровнял с землей. Там все равно ничего не росло.
Маг дернулся, лицо его застыло. В глубоко спрятанных глазах я наконец-то уловил страх.
Сьюманс быстро зыркнул на магов и сказал подчеркнуто вежливо:
— Сэр Ричард, прошу вас присесть. Заверяю вас, мы относимся к вам со всей уважительностью.
Садясь, я снова мазнул взглядом по лицам, по ним не видно никакой уважительности. Смотрят, как на сильного и опасного зверя, какая уж там уважительность.
— Благодарю, — ответил я и, взглянув на магов, сказал милостиво: — Вы тоже можете… не вставать.
Передернуло всех, даже Сьюманса, он оказался в роли слуги, что придвинул господину кресло, из которого я и отдал полуприказ-полуповеление.
— Великий маг Герберт Страстный, — сказал он и указал на плотного седого и довольно неопрятно одетого человека, — Великий Маг Тиграт Вдумчивый… великий Маг Тиларет Стойкий…
Они рассматривали меня, я их, как всегда бывает перед важным разговором, где решится очень многое. Я сканировал их лица, стараясь как можно быстрее выработать линию поведения в отношении каждого и понять, насколько клички коррелируют с характерами.
Великий Маг Герберт Страстный меньше всего похож па страстного человека. Даже в кресле развалился, как медуза, выброшенная волной на каменистый берег в жаркий день, только что слюни не текут из полуоткрытого рта.
Тиграт Вдумчивый похож на внимательного человека и сидит, чуть подавшись вперед, и лицо заинтересованное, и слушает внимательно, в глазах живейший интерес, словно видит разговаривающего барсука, а вот Тиларет Стойкий смотрит с явным отвращением, на лице скука и явное желание все бросить и вернуться в свою башню.
Остальные двое незнакомых мне магов по настроению ближе к Тиларету. Недоверием и откровенным неприятием веет так сильно, что начинает покалывать кожу.
Маги Безмолвия, — представил их Сьюманс. —
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});