Он отмахнулся.
— Это ненадолго. Все исправят. Такое уже однажды было… Лет семьдесят тому. А пока у каждого из нас есть некий запас магической мощи… Переждать хватит!
Сзади под колени боднуло, я потерял равновесие и плюхнулся в кресло. Сиденье мягко спружинило, а руки сами собой упали на широкие и удобно вырезанные подлокотники.
Прямо из воздуха появился стол, а на нем начали возникать массивные блюда. Тусклый блеск золота и серебра сразу исчез под грудами жареного мяса, печеной рыбы, сыра, фруктов.
Я стиснул зубы, сосредоточился, и на моей стороне появились изысканно приготовленные яства, что я когда-то смаковал в ресторане, а теперь моя память услужливо вспоминает вкус и все ингредиенты.
Маг замер, на лице недоумение сменилось азартом исследователя, я злорадно выложил тончайшие ломтики разных сортов сыра, мой козырь, добавил буженину, карбонат, ветчину, а закончил все горками мороженого с шоколадными шариками.
Он спросил живо:
— Почти все незнакомо… Как вы это сделали?
— Я указал на стол.
— Сперва попробуйте.
— Он хватал мясо, сыр, быстро жевал, останавливался
лишь на миг, анализируя, от мороженого пришел в неописуемый восторг, а когда я сделал кофе, вообще распахнул в изумлении рот.
— А это что?
— Я спокойно отхлебнул, приподнял чашку.
— Сделать и вам?
— Нет, я сам!
Я в напряжении ждал, он тужился, багровел, шептал заклинания, поводил руками, сжимал кулаки, глаза выкатывались и наливались кровью. Над столом то и дело возникали серые клочья тумана, однако быстро рассеивались.
Наконец он откинулся на спинку кресла.
— Так, — сказал рассерженно, — выкладывайте секрет заклинания.
— Да никакого секрета нет, — сообщил я настороженно.
— Но как?
— Просто представляю, — сказал я честно, — и желаю, чтобы именно это появилось. Только и всего.
Он нахмурился.
— Только и всего? Стихийная магия?.. Я слыхал, что такое иногда пробуждается у простолюдинов. Еще называют дикой магией. Но от нее обычно больше вреда… Тогда мне придется вас оставить здесь, пока не сумею все подобное делать сам. И даже лучше, все-таки я Великий Маг, а не деревенский колдун.
Страх стиснул мое тело, я проговорил почти просительно:
Меня ждут маги со Сьюмансом…
Он отмахнулся.
— Я им все объясню.
— Но мне в самом деле нужно.
Он сказал резко:
— Здесь учитывается только то, что нужно мне! Ты понял?
— Понял, — ответил я послушно. — Абсолютная Кипеть это здорово, да? Даже голова не кружится?
Он фыркнул.
— У меня ничего не кружится. Но тебе покружиться придется, пока вытрясу из тебя все секреты. А Сьюмансу передам твою пустую шкуру и перемолотые косточки.
Я с ужасом смотрел в его спокойное лицо, он даже не сердится, не злится. Я нечто вроде подопытной мыши, даже мухи-дрозофилы, а все наше крестоносное войско что Колонна наступающих муравьев на другой муравейник…
Он даже не повел глазом, когда я закинул руку за спицу и взялся за мешок. Но лицо мгновенно напряглось, Когда мои пальцы коснулись сквозь мешковину зубчиков черной короны.
Я видел, как он что-то быстро-быстро прошептал, затем сделал движение пальцами в мою сторону, словно стряхивает с них нечто налипшее, а я быстро распустил узкое горлышка мешка и вытащил обжигающую кожу черную трону.
Он отшатнулся, лицо побледнело, а глаза полезли из орбит.
— Это…
Я поднялся из кресла, быстро подошел к нему, держа корону перед собой.
— Похоже, ты знаешь, что это…
Он пролепетал:
— Этого не может быть…
Я вытащил меч из ножен.
— Что ты собирался сделать со мной?
Он прошептал:
— Пощади…
— Зачем? — ответил я.
Он вздрогнул и застыл, когда лезвие меча вошло ему в живот по самую рукоять. Я вспорол живот, маг опустил голову и рухнул на колени.
Я выдернул меч и, подхватив обвисшее тело, отволок к горну и бросил на горящие угли. Злобно зашипело, зашкварчало, поднялся дым, но вскоре рассеялся, а я угрюмо смотрел, как обугливается тело, затем горят кости.
Моя рука медленно поднимала корону. Я выронил меч и, ухватив ее обеими руками, зарычал, пытаясь побороть, однако руки, не повинуясь мне, продолжали поднимать корону.
Когда это черное и леденящее душу оказалось над головой, я захрипел отчаянно:
— Господи, помоги!.. Я твой паладин, я слаб, но я не подл!.. Во имя Святой Девы, которую ты любил… Господи! Не дай тьме во мне загасить свет, что тоже где-то же есть во мне…
Руки замерли, я чувствовал в них сильнейшее напряжение, жилы чуть не лопаются, затем я кое-как заставил их опуститься, а потом уже с облегченным вздохом засунул эту чудовищную глыбу довселенского льда и мрака в мешок и потуже затянул ремешок.
На багровых углях ярко полыхают огоньки, это быстро догорают кости. Как я понимаю, даже Великого Мага в таких случаях не спасет никакая регенерация.
Правильнее всего сейчас мчаться со всех ног или во всю мочь крыльев к тому месту, где назначена встреча Великих Магов, но правильные побеждают не всегда.
Я хотел было превратиться в птеродактиля, крылья послушно снесут вниз, но шальная мысль мелькнула, как молния: а зачем делать двойную работу? Можно превратиться в могучего дракона прямо здесь… Материалом станет вся эта башня или хотя бы верхняя половина…
— Дурак, — сказал я вслух, — а если свалишься в беспамятстве?
Пришлось слететь вниз, там я превратился в огромного, как гора, сразу же поднялся на задние лапы и принялся крушить башню. Камни оказались простым песчаником, разлетаются вдребезги легко, я свалил колонну, плита грохнулась рядом, я ухватил ее обеими лапами и, с усилием подняв над головой, дважды ударил по обломкам.
Плита разлетелась на мелкие кусочки. Я довольно взревел и очень хотел пойти дальше, но сумел вызвать перед глазами светлый лик Илларианы, что дивным образом сливается с Девой Марией, а это заставило вспомнить, что мне нужно вернуться в тело человека…
Память то возвращалась, то размывалась медленно и страшно. В минуты просветления я сжимался в ком и твердил себе, что пора завязывать как с черной короной, так и с превращением в слишком уж крупное, крохотный интеллект уступает мощи первобытного инстинкта, огромного и всесокрушимого…
Очнулся, весь дрожащий, в поту, с окровавленными ладонями, куда загнал ногти, стискивая кулаки.
— Держись, — прошептал я искусанными губами. — Доплыл почти до берега… и вдруг утоп? Не-е-е-ет… Не дамся…
Прошло еще с четверть часа, показавшиеся бесконечной борьбой за выживание, пока наконец заживил все раны, заставил себя превратиться в легкого и безопасного для превращений туда-обратно птеродактиля, подпрыгнул и пошел с осторожностью резать воздух, а потом так же осторожно и непривычно для себя постепенно наращивал скорость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});