не дам колоть тебе свою задницу, поэтому отвали, Женя.
— Чёрт, Женя, надо это, понимаешь? На-до.
— Давай пилюли.
— Женя, мать твою!
— Либо таблетки, либо дай мне спокойно умереть!
Женя сел на край кровати и посмотрел на меня. Долго он смотрел, выжидающе, будто ждал, что я сейчас разведу руки в стороны, как клоун, и скажу «Шутка!»
— Почему с тобой так сложно? — устало выдохнул он.
Всё-таки бабы дуры. — такой вердикт вынесла я для себя. Не поймите меня неправильно, но скорее всего у меня горячка. А всё потому…
Встала как обычно в шесть часов, но уже с головной болью и соплями. Видно холодная водичка дала о себе знать. Решила поберечь здоровье и попить горячего чая перед выходом и не идти на пробежку. Предусмотрительно оглядела себя на предметы одежды. Всё прикрыто, всё нормально. Тихо вышла за дверь, чтобы не разбудить Женю. Да, мне было стыдно за собственное поведение вчера и этим деянием я искупила свою вину.
Но когда проходила мимо двери, заметила, что она была не заперта, а даже немного приоткрыта. Будь проклято моё любопытство, но не смогла удержаться и заглянула во внутрь. Женя не спал, как я того ожидала, ну или как нормальный человек в шесть утра. Он рисовал. Сидел на стуле, а перед ним мольберт. Я видела как он тщательно, но небрежно и лениво водил кисточкой. Странное сочетании и картина странная. Закат или восход солнца. Много чёрного и красного, но это было красиво. Даже слишком красиво. Теперь мне стыдно, что я сомневалась в его таланте.
Но потом я заметила совсем другое. Женя сидел без майки в одних штанах и мне была открыта его спина. Белая кожа казалась фарфоровой, будто не настоящей и всех этих бицепсов-трицепсов тоже не наблюдалось, но и худышом не был. Ничего лишнего, только мышцы, которые перекатывались от каждого ленивого движения. Вот он медленно наклоняется и берёт краску, а потом смело наносит её на картину, не боясь испортить.
Очнулась, когда слишком больно куснула себя за губу и во рту почувствовалась кровь. Покраснела до пяточек и, отчитывая себя, тихо прикрыла дверь и шмыгнула на кухню. То, что Женя красавчик, я уже заметила и это плохо. Обычно я не замечаю противоположный пол, он меня вообще не привлекает. Нет, не поймите меня неправильно, просто не было ещё того экземпляра, который смог бы меня зацепить. По-видимому, это хам стал моим пенделем к открытию нового познания.
Фыркнула под нос и поставила чайник. Тоже мне, нашёлся гений.
Пока я постукивала ноготком по столу, думая, что приготовить на завтрак, в кухню вошёл Женя. Он был уже одетым и усталым, но всё таким же свежим. И это он меня ведьмой зовёт?
Он открыл холодильник, бросил на меня взгляд, когда я не самым элегантным способом шмыгнула носом, достал то единственное, что было его — кетчуп. Потряс, понял, что бутылка пустая, скривился и выкинул в ведро. Снова посмотрел на меня, но теперь то был щенячий взгляд. Богом клянусь, у меня даже ёкнуло что-то в груди от жалости.
— Злая ты, Женя. — печально вздохнул он и вышел из кухни.
Фыркнула. Я не злая, как оказалось. Поэтому приготовила для двоих. Яичница, бутерброды и чай. Хватит с него.
Помялась немного, но собравшись с мыслями, я медленно подошла к комнате Жени и несмело постучала. Не дожидаясь приглашения просунула моську.
— Я… — прокашлялась, ведь быть с ним нормальной оказалось тяжелее, чем я думала.
Женя лежал на диване, но когда увидел меня, то только удивлённо вскинул брови. На фоне тихо играла его музыка.
— Ты. — усмехнулся он.
— В общем, если ты голоден, то приходи на кухню, я приготовила завтрак.
Теперь он поднялся и сел.
— И что я должен сделать? — усмехнулся он, — Душу продать?
Его заявление меня немного оскорбило, поэтому я оскалила зубки.
— Если не хочешь, то пошли без какой-либо прелюдии. — прошипела сквозь зубы и хлопнула дверью.
Меня легко обидеть, но можно это сделать только тогда, когда я расслабилась и не жду удара. Дурак и хамло он. Ну и хрен с ним.
Вошла в кухню и подумала выкинуть приготовленное. Зря только старалась… Не успела подойти к столу, как меня обхватили сзади.
— Хватит меня внезапно хватать! — крикнула я, — Хватит меня вообще трогать!
— Ладно-ладно. — примирительно ответил Женя, но так и не отпустил, — Только не выбрасывай еду, ведьма.
— Ведьма?! — возмутилась и забрыкалась.
А он держал пока не выдохлась.
— Успокоилась? — усмехнулся Женя.
— Да. — выдохнула и он отпустил меня.
Резко развернулась к нему лицом. Улыбается и светится, а я заметила мазок краски на его правой щеке.
— У тебя тут. — думала сначала сама вытереть, но потом передумал. Это может выглядеть не так невинно, как задумывалось., - Жри и не беси.
Села за стол и стала ковырять вилком свою яичницу. Но, похоже, я немного приболела. И давайте не будет указывать пальцем на тех, кто в этом виновен. Подняла взгляд на Женю. Тот хомячил за обе щеки. Для девушки это лучший комплимент в стороны её кулинарного умения. Усмехнулась и он поднял на меня взгляд. Это выглядело так забавно: широко раскрытые глаза, надутые щёки и вилка на полпути ко рту.
— Фто? — спросил Женя с набитым ртом.
— Ничего. — пожала плечами, возвращаясь к своей тарелке.
Несколько минут мы седели молча, но до тех пор, пока он не прикончил свою яичницу. А он хлопец ничего, старательный такой.
Женя откинулся на спинку стула и по кругу начал гладить живот. Его лицо источало удовлетворение и счастье.
— А теперь, когда я чувствую лёгкое насыщение, мы можем поговорить. — сказал он, подвигая к себе ближе кружку чая.
— О чём? — нахмурилась я.
— О твоей милости. — усмехнулся Женя, — С чего это вдруг такая жмотяра как ты решила поделиться.
Его слова не задели меня, только вызвали улыбку, ведь они походили на речь капризного ребёнка.
— Это не милость, а горячка. — отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, — Ты просто представить себе не можешь, что со мной вчера произошло! — всплеснула руками, — Ужасное хамло окатило меня ледяной водичкой и — о чудо! — у меня болит горло и немного голова.
Улыбка спала с лица Жени так быстро, что я даже бровью повести не успела.
— Тебе плохо? — он поддался вперёд с намерением приложить ладонь к моему лбу, но я вовремя отстранилась.
— Держи себя в руках и не позволяй себе меня трогать. — прошипела, а потом закашлялась, — Ничего серьёзного. — отмахнулась в итоге.
— Точно? — лицо Жени было виноватым и обеспокоенным