себя, тихо прикрыла дверь и шмыгнула на кухню. То, что Женя красавчик, я уже заметила и это плохо. Обычно я не замечаю противоположный пол, он меня вообще не привлекает. Нет, не поймите меня неправильно, просто не было ещё того экземпляра, который смог бы меня зацепить. По-видимому, это хам стал моим пенделем к открытию нового познания.
Фыркнула под нос и поставила чайник. Тоже мне, нашёлся гений.
Пока я постукивала ноготком по столу, думая, что приготовить на завтрак, в кухню вошёл Женя. Он был уже одетым и усталым, но всё таким же свежим. И это он меня ведьмой зовёт?
Он открыл холодильник, бросил на меня взгляд, когда я не самым элегантным способом шмыгнула носом, достал то единственное, что было его — кетчуп. Потряс, понял, что бутылка пустая, скривился и выкинул в ведро. Снова посмотрел на меня, но теперь то был щенячий взгляд. Богом клянусь, у меня даже ёкнуло что-то в груди от жалости.
— Злая ты, Женя. — печально вздохнул он и вышел из кухни.
Фыркнула. Я не злая, как оказалось. Поэтому приготовила для двоих. Яичница, бутерброды и чай. Хватит с него.
Помялась немного, но собравшись с мыслями, я медленно подошла к комнате Жени и несмело постучала. Не дожидаясь приглашения просунула моську.
— Я… — прокашлялась, ведь быть с ним нормальной оказалось тяжелее, чем я думала.
Женя лежал на диване, но когда увидел меня, то только удивлённо вскинул брови. На фоне тихо играла его музыка.
— Ты. — усмехнулся он.
— В общем, если ты голоден, то приходи на кухню, я приготовила завтрак.
Теперь он поднялся и сел.
— И что я должен сделать? — усмехнулся он, — Душу продать?
Его заявление меня немного оскорбило, поэтому я оскалила зубки.
— Если не хочешь, то пошли без какой-либо прелюдии. — прошипела сквозь зубы и хлопнула дверью.
Меня легко обидеть, но можно это сделать только тогда, когда я расслабилась и не жду удара. Дурак и хамло он. Ну и хрен с ним.
Вошла в кухню и подумала выкинуть приготовленное. Зря только старалась… Не успела подойти к столу, как меня обхватили сзади.
— Хватит меня внезапно хватать! — крикнула я, — Хватит меня вообще трогать!
— Ладно-ладно. — примирительно ответил Женя, но так и не отпустил, — Только не выбрасывай еду, ведьма.
— Ведьма?! — возмутилась и забрыкалась.
А он держал пока не выдохлась.
— Успокоилась? — усмехнулся Женя.
— Да. — выдохнула и он отпустил меня.
Резко развернулась к нему лицом. Улыбается и светится, а я заметила мазок краски на его правой щеке.
— У тебя тут. — думала сначала сама вытереть, но потом передумал. Это может выглядеть не так невинно, как задумывалось., - Жри и не беси.
Села за стол и стала ковырять вилком свою яичницу. Но, похоже, я немного приболела. И давайте не будет указывать пальцем на тех, кто в этом виновен. Подняла взгляд на Женю. Тот хомячил за обе щеки. Для девушки это лучший комплимент в стороны её кулинарного умения. Усмехнулась и он поднял на меня взгляд. Это выглядело так забавно: широко раскрытые глаза, надутые щёки и вилка на полпути ко рту.
— Фто? — спросил Женя с набитым ртом.
— Ничего. — пожала плечами, возвращаясь к своей тарелке.
Несколько минут мы седели молча, но до тех пор, пока он не прикончил свою яичницу. А он хлопец ничего, старательный такой.
Женя откинулся на спинку стула и по кругу начал гладить живот. Его лицо источало удовлетворение и счастье.
— А теперь, когда я чувствую лёгкое насыщение, мы можем поговорить. — сказал он, подвигая к себе ближе кружку чая.
— О чём? — нахмурилась я.
— О твоей милости. — усмехнулся Женя, — С чего это вдруг такая жмотяра как ты решила поделиться.
Его слова не задели меня, только вызвали улыбку, ведь они походили на речь капризного ребёнка.
— Это не милость, а горячка. — отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, — Ты просто представить себе не можешь, что со мной вчера произошло! — всплеснула руками, — Ужасное хамло окатило меня ледяной водичкой и — о чудо! — у меня болит горло и немного голова.
Улыбка спала с лица Жени так быстро, что я даже бровью повести не успела.
— Тебе плохо? — он поддался вперёд с намерением приложить ладонь к моему лбу, но я вовремя отстранилась.
— Держи себя в руках и не позволяй себе меня трогать. — прошипела, а потом закашлялась, — Ничего серьёзного. — отмахнулась в итоге.
— Точно? — лицо Жени было виноватым и обеспокоенным ровно настолько, чтобы я захотела закатить глаза. Что, собственно, и сделала.
— Полный. Я же сказала, ничего серьёзного.
Мой отец врач-терапевт и я ещё в детстве натерпелась этого всего. Не люблю повышенного внимания к своему здоровью.
— Может… — начал он, но я перебила.
— Не может. — встала и стала собирать посуду в раковину, — На твоём месте, я бы беспокоилась о том, что моя, как ты сказал, милостивая акция — одноразовая. А у тебя ничего нет в холодильнике.
Женя тяжело вздохнул.
— Как насчёт соглашения? — предложил он, — Ты готовишь и кормишь меня хорошего, а я… Веселю тебя.
Рассмеялась над этой глупостью.
— Нет-нет, даже не надейся. — повернулась к нему лицом, — Слишком требовательное соглашение получается, учитывая, что клоун ты так себе… На любителя.
Женя шокировано распахнул глаза и схватился за сердце.
— Ты ранила мою нежную душу!
Закатила глаза. Всё-таки роль клоуна — это для него.
— Иди в душ, потому что я планирую сегодня там на долго зависнуть.
К восьми часам я была уже собрана, а Женя, взяв под руку огромный альбом, свалил с глаз долой. Но должна заметить, что его глаза сияли надеждой, а улыбка растягивалась до невозможного. Даже шрамы Джокера не такие странные, как его улыбка. Брр…
Запаслась бумажными носовыми платочками и вышла из квартиры. На дворе весна, а у меня сопельки… В общем, я не изменяю себе. По пути укутала шею тонким шарфом и по горло застегнула молнию куртки.
Сначала всё было нормально, но потом мне заметно стало хуже. По словам Наты у меня были красные глаза, зелёное лицо и бледные губы. Зеркало подтвердило ее слова и мои опасения. Знаете таких людей, которые совершенно не умеют болеть? Так вот я один из них. Не то, что бы я сразу начинаю капризничать и веду себя, как несносная старуха. Нет, не это, ведь я бы ничем не отличалась от себя здоровой, но дело в том, что даже банальный насморк может меня убить. А если ещё и температура подниматься, то я труп: валяюсь на кровати, словно мешок с картошкой, только иногда подаю признаки