Читать интересную книгу Владимир Мономах - Борис Васильев

— Эти?

— Да.

Конунг выхватил меч и поочередно вонзил его в животы провинившихся.

— Убрать за строй. Там — добить.

Молча пошли дальше.

— Вот они, — решительно сказала вторая женщина. — И тоже двое.

Еще два воина обреченно опустили свои головы.

— Они?

— Они, великий конунг. Я их до смертной минуты не забуду.

— Три шага вперед.

Шагнули. Один не выдержал, упал на колени.

— Конунг, помилуй…

Сверкнул меч — и голова струсившего воина покатилась по земле.

Конунг вонзил меч и в живот второго.

— Справедливость восторжествовала?

— Да, великий конунг.

— Тогда — вперед!

И простер окровавленный меч свой в замершем воздухе.

2

Воровским ветерком промчавшись по Дании, норманны ворвались в спокойную, сытую и тихую Голландию. Старики, немощные и женщины с детьми попрятались в многочисленных крепостях и замках, послав для переговоров к вожаку морских разбойников трех мудрых старцев.

— Зачем проливать кровь? — спросили мудрецы у конунга. — Ты застрянешь здесь, увязнув в наших каналах, и потеряешь больше, чем приобретешь, великий вождь. У нас нет золота, у нас есть торговля и торговый флот. Спеши во Францию — там много золота и всякого добра, которое французы захватывают в Крестовых походах. Мы накормим твоих людей, викинг, и дадим вам еды в дорогу.

Голоса мудрецов звучали негромко и убедительно, но викинг уловил в их речах легкую усмешку.

Конунг не разгневался, а призадумался. «Так разговаривают с детьми. Так разговаривают с подростками, уже созревшими для убийства, но пока не понимающими, зачем и во имя чего им следует отнимать чужие жизни. Золото уплывает из рук куда быстрее, чем попадает в руки… Добыча без цели…»

Он встряхнулся и помотал головой.

— Добыча без цели!..

Кажется, он сказал эти слова вслух. Мудрецы, странно посмотрев на него, переглянулись меж собой.

— Какая цель, викинг?

— Должна быть цель, иначе все будет бессмысленным. Всё — решительно.

Мудрецы вновь недоуменно переглянулись.

— Цель! — воскликнул конунг.

И вновь старики промолчали. Только один повторил неуверенно:

— Какая цель?

— Я должен найти свою цель. Цель, ради которой не жаль и собственной жизни.

Конунг вздохнул и неожиданно низко поклонился мудрецам.

— Примите мою благодарность, мудрые старцы. Вы подсказали мне путь, по которому следует идти, чтобы достигнуть цели.

— Ты не идешь во Францию, викинг? — растерянно спросил один из мудрецов.

— Я иду за целью. Я найду ее, а потом поступлю так, как она укажет.

— И покинешь Нидерланды?

— Немедленно.

И викинг уговорил своих людей уйти из Голландии с миром. Несогласные тут же наткнулись на его меч.

Держась океанского берега, норманны вторглись в Северную Францию. Французские рыцари были в походе, освобождая Святой Господний крест и беспощадно грабя местное население. И конунг норманнской шайки Гильом решил выждать время, а заодно короноваться герцогской короной. То и свершилось. Вчерашний бандит возложил на себя корону и стал герцогом Вильгельмом.

Титул Завоевателя ему присвоит сама История.

Глава четвертая

1

Бежавшие с Запада монахи рассказывали о герцоге Норманнском Вильгельме, кровью затопившем Европу. О многих тысячах убитых и искалеченных, о жестоких мучительных пытках стариков, невинных женщин и детей. О поголовных грабежах и издевательствах солдат норманнской армии.

— Дьявол!

В ужас приходили бояре и дворяне, зачастую и ведать не ведавшие, где она находится, эта самая Европа, в которой всегда неспокойно. Хмурились мужчины, утирали слезы женщины…

Мягонько русское сердце, с болью оно воспринимает чужую беду. И пошли по Руси слезы и причитания — за чужое горе горькое.

— Несчастные дети, несчастные матери!.. — вопили женщины. — Дьявол! Сам Дьявол спустил с цепи своего кровавого пса!..

— То предрекали! — грозно возвещали священники, не обретшие собственных церквей. — Предрекали святые провидцы и святые пророчицы!

Шумели мужчины. Женщины царапали себе щеки, бились в истерике.

— Дети…

— Норманны!..

— Дети! Безвинные дети!..

Великий князь Киевский Всеволод принимал в великокняжеском дворце всех странствующих монахов и иных беглецов из Европы. Принимал в обязательном порядке. Ему не нужен был переводчик, так как он свободно владел шестью языками, обучив им и сына Владимира, и Владимир постоянно присутствовал при его беседах с европейскими беглецами.

— Норманны — это варяги, батюшка?

— Нет. Норманны — из Норвегии, их еще викингами зовут. А варяги — из Швеции. Норманны грабят европейские страны, а наши варяги — речные разбойники. Но речных пиратов больше нет. Ты не застал их, сын. Они ушли, разграбив наши приднепровские княжества.

— Куда ушли, батюшка?

— В Средиземное море, в Византию. А уж куда потом подевались, про то не ведаю. — И, помолчав, великий князь добавил: — А может, то даны ушли в Средиземное море, а не шведы, сын.

— Значит, из-за них смоленские дворяне попросили отсрочки, — задумчиво сказал Смоленский князь. — Значит, поступили честно: шведов не хотят пропускать на Киевскую Русь.

— Какой отсрочки, сын?

Сын помолчал немного, подумал. Сказал убежденно:

— Дворянскую честь не запятнали…

2

Купцы, странствующие монахи, вдовы и дети-сироты, беглецы из европейских стран, всё шли и шли, всё тянулись к Киеву, к гостеприимному великому князю Киевскому Всеволоду. После европейских потрясений здесь можно было отдохнуть, узнать новости, а то и просто отсидеться в спокойной стране.

Но и в Киеве всё чаще и тревожнее говорили об отчаянном конунге викингов, возложившем на себя герцогскую корону под именем Вильгельма.

— Нахально, самостоятельно…

— Я бы сказал: самостоятельно и нахально…

— Слухи шли, что законно. Кто-то из князей церкви благословил…

— Силой заставили…

— Золотом награбленным купил…

Беглецы часто говорили все сразу, вразнобой, перебивая друг друга. Но великий князь Киевский слушал их терпеливо.

— Куда он дальше-то?

— Может, и на восток…

— Ну, это вряд ли, — великий князь усмехнулся. — У нас снега да вьюги — не французские вина в тепле, ласке да уюте. Затопчется.

И — как в воду глядел.

3

Без особых трудов ворвавшись в Северную Францию, Вильгельм в полной растерянности так и застрял в ней, потому что рыцари-крестоносцы вернулись раньше предполагаемого срока. Не решился Вильгельм со своим случайным сбродом идти на юг, навстречу хорошо вооруженным и обладающим навыками боя рыцарям, и по-прежнему сидел в Нормандии, утратив цель, но все еще на что-то надеясь. То ли на то, что рыцари сами уйдут, то ли на то, что сам при нужде успеет унести ноги.

Словом, затоптался, как то и предполагал великий князь Киевский.

А не видя поживы, его ватага начала помаленьку расползаться. Отряды таяли с каждым днем, и конунг ничего уже не мог с этим поделать.

Оставалось одно: устремиться в Англию.

И, спасая свою на глазах исчезающую армию, конунг Вильгельм повелел готовиться к вторжению в не тронутую грабежами и насилиями Англию. Он силой забрал весь флот, какой только мог сыскать поблизости, посадил на него берсерков и приказал им завоевать восточное английское побережье.

— Там ждут вас богатство, безнаказанность, женщины и добыча!..

Теперь и об этом с ужасом рассказывали многочисленные беглецы из Европы — монахи, бродяги, люди, которым надоело сидеть на месте в ожидании чего-то необыкновенного: то ли всеобщей гибели, то ли нового пришествия Иисуса Христа.

— Селенья жгут!..

— Города разрушают!..

— Детей продают в рабство!..

— И женщин!..

— В турецкие гаремы!

— Селища сжигают дотла!..

И опять каждый рассказывал о своем, не слушая, а то и перебивая соседа, такого же бедолагу-беглеца. Но великий князь понимал, что его гостями правит пережитый ужас.

Переполненная слухами, один страшнее другого, Европа уж и не надеялась на собственные силы. Оставалась одна надежда: на собственные ноги. И вся эта перепуганная и многообразная людская масса оседала при дворе гостеприимного великого князя Киевского Всеволода. Здесь бурлили страсти, вспенившиеся на дрожжах общеевропейского горя, страха и ненависти.

— У короля Англии Харальда малая армия, да и та раздроблена на две части. Он не может снять войска с севера, где даны грабят его города и села, продавая женщин и детей в рабство.