Читать интересную книгу Валькина жизнь - Игорь Ягупов

Вспомнив о Пашке, Валя мысленно спотыкается. Есть ли у нее этот самый парень? Не пишет ведь ничего. Наверное, забыл. Был бы он настойчив, как Натан Ефимович, может, она и не поехала бы ни в какой Мурманск. Впрочем, Валя тут же себя одергивает: равнодушие Пашки не повод для Натана Ефимовича расставлять свои сети. Она ему скажет, все скажет – жестко и однозначно. В понедельник утром.

Но все выходит не так. Натан Ефимович неожиданно появляется в главке в пятницу вечером. Очевидно, прямо с поезда. Валя рассортировывает бумаги. Уже шестой час. Но августовское солнце ярко светит в огромное окно приемной. Увидев Натана Ефимовича, Валя вздрагивает и съеживается. Она не готова проявить свою жесткость прямо сейчас, на три дня раньше предполагаемой даты.

Впрочем, Натан Ефимович тоже выглядит смущенным. Он молча ставит в вазу на подоконнике огромный букет каких-то желтых цветов.

– Я воды наберу, – бормочет Валя машинально. – В сухой завянут за выходные.

– Это тебе, – сообщает Натан Ефимович. – Домой заберешь.

– Добавлю к стоимости туфель, – брякает Валя, чувствуя, что получилось как-то грубо.

Но Натан Ефимович обходится без своих обычных подтруниваний. Он молча смотрит на нее и лишь иронично качает головой. Валя нарочито зарывается в разложенные на столе бумаги. Молчание затягивается, и скоро она чувствует, как щеки ее начинают гореть. Нужно что-то сделать, чтобы снять почти физически ощущаемое в комнате напряжение. Валя уже собирается начать заготовленный, хотя и не доработанный еще до конца строгий разговор о переводе на стройку, когда Натан Ефимович ее опережает.

– Предлагаю сходить завтра в ресторан, – произносит он. – Для примирения.

Валя вскидывает на него измученный взгляд. Да что же это такое? Он снова сбил ее с толку! Теперь ее заявление о переводе будет выглядеть нелепо и по-детски. Снова женские капризы, скажет он. И будет прав. Сто раз прав. Она не может вести себя с ним достойно. Необходимо это признать.

– Я зайду завтра в шесть, – говорит Натан Ефимович.

– Но, – начинает Валя.

– В шесть, – повторяет Натан Ефимович и добавляет после секундной паузы: – Номер твоей комнаты я помню: сам выписывал ордер на заселение.

Затем он несколько поспешно, как кажется Вале, выходит из приемной в коридор.

– А как же иначе? Чего я хотела? – со злобой к самой себе думает Валя, ворочаясь ночью в кровати. – Я всего полтора месяца здесь работаю и уже получаю больше, чем на стройке. И комнату мне выделили. За красивые глаза, что ли? Вернее, да, за них как раз и выделили. Наверное. Даже наверняка. А вовсе не потому, что я ценный специалист, которому песок месить на объекте не позволят. Тут совсем другая причина. Как они там сказали: «Натан на нее глаз положил»? Теперь надо расплачиваться. Впрочем, не это главное. А что? А то, что, допустим, перейду я сейчас на эту самую стройку. И что дальше? Кому я сделаю хуже, кроме себя? Девчонкам из планового? Они-то как раз будут рады. Они только этого и ждут. А что касается разговоров и гнусных намеков, то их только прибавится. Про то, что было и про то, чего не было. Впрочем, и это, конечно, не главное. Не в пику же завистницам-плановичкам начинать крутить роман? Бред какой-то. А что же главное?

Валя никак не может поймать суть кружащихся в ее голове мыслей. Внезапно ответ становится для нее очевидным. Самый простой и нежелательный для нее ответ. Она гнала его прочь, потому что не хотела признавать то, что не встраивалось в ее планы на жизнь.

– Он мне симпатичен, – выдыхает Валя. – Даже более чем.

Когда на следующий день Натан Ефимович, как и грозился, ровно в шесть часов появляется у нее на пороге, Валя встречает его в лучшем своем платье с глубоким вырезом и новых туфлях на высоченной шпильке.

– Ух ты! – только и может сказать Натан Ефимович.

– Что, теперь самому страшно? – фыркает Валя, почувствовав свою власть.

– Пожалуй, – усмехается Натан Ефимович. – Идем?

Он ведет ее в самый модный в городе ресторан. По крайней мере, так ей потом завистливо сообщают знакомые девчонки из общежития. После ресторана Натан Ефимович ожидаемо предлагает Вале пойти к нему домой. И она не отказывается.

9

Жизнь превращается для Вали в весьма комфортное существование. Скоро она почти перестает появляться в своей комнате в общежитии, переселившись к Натану Ефимовичу в его большую квартиру в самом центре города, возле площади Пять Углов. Квартира, надо сказать, оказывается воистину холостяцкой – бездумно обставленной и запущенной. Но эти огрехи прежней Натановой жизни Валя быстро исправляет. В спальне появляются огромная кровать и столь же чудовищных размеров шифоньер.

– В нем жить можно, – высказывается о шифоньере Натан. – Чем заполнить такой объем?

Валя воспринимает его иронию в качестве руководства к действию. За пару месяцев она плотно забивает шифоньер обновами. И то сказать: не в обносках же ей ходить. Она на людях работает.

Стоит ли говорить, что висевшие на вбитых прямо в оконные рамы гвоздях шторки-тряпочки заменены гардинами на карнизах. Разительные перемены касаются и других уголков квартиры. Натан радуется уюту и денег не жалеет.

– Квартира должна быть тебе страшно благодарна за такую заботу, – повторяет он всякий раз, когда Валя обзаводится новым предметом мебели, очередной вазочкой или шторой.

– А ты? – огрызается она.

– Отчасти да, – отшучивается Натан.

– От какой части? – притворно злится Валя.

Натан продолжает ерничать дальше, но Валя уже не слушает его. Она теперь не боится начальника, и его ирония больше ее не смущает. Валя просто позволяет Натану шутить, не более того.

– Чем бы дитя ни тешилось, – думает она, снисходительно поглядывая на мужчину, который еще недавно внушал ей страх.

На работе она тоже начинает чувствовать себя хозяйкой.

– Есть что-то в разнос, Валентина Николаевна? – всякий раз по имени и отчеству обращается к ней щупленькая девчушка-курьер Наташа Неверова, забегая в приемную.

Стоит ли говорить, что никто уже не шепчется у Вали за спиной? А чего шептаться, когда и так все понятно? Девицы из планового отдела смирились со своим поражением и теперь относятся к Вале с подчеркнутым уважением. Впрочем, подобное обращение Валя воспитывает в них ежедневными тренировками.

– Светочка, – строго говорит она блондинке с пухлыми губами, той самой, что опрометчиво громко произнесла тогда «Натан на нее глаз положил», – Светочка, тебе надо по три раза объяснять, как следует оформлять сметы? Кто это должен делать? Я? Это, между прочим, в мои обязанности не входит. Может быть, Натан Ефимович лично? Вам, девчата, здесь зарплату платят не за то, чтобы вы маникюр делали и чаи гоняли. А если кого-то что-то не устраивает, то всегда есть места на стройке. Там живая работа. Милости, как говорится, просим.

– Валентина Николаевна, – бормочет блондинка, – я сейчас исправлю. В перерыв.

– И ровно в два – на стол к Натану Ефимовичу! – победно вскинув голову, заявляет Валя. – Будешь знать, как сплетни разводить!

Последнюю фразу она произносит про себя, покидая плановый отдел с видом полководца, выигравшего сражение. Закрыв за собой дверь, она задерживается на несколько секунд и прислушивается. Но в комнате царит тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом бумаг на столах плановичек.

– Вот так, – хмыкает Валя и гордо продолжает свой путь в приемную.

Фаворитка! Это слово, вычитанное в детстве в одном из французских романов, часто вспоминается ей теперь. Да и бог с ним. В конце концов, как-то все сложилось в ее жизни.

Именно это говорит ей Зинаида Петровна:

– Все у тебя, Валя, сложилось. Только этого ли ты хотела?

– Да ладно, Зинаида Петровна, – отмахивается Валя. – Жизнь – штука сложная, как-нибудь вывезет.

– Это конечно, это правильно, – кивает добрая Зинаида Петровна, сама уже, очевидно, недовольная тем, что поставила под сомнение Валькино счастье.

Счастье это тем временем бьет ключом. На Новый год Валя с Натаном едут в Ленинград, где у Натана стоит забронированная квартира.

– Досталась от родителей, – небрежно поясняет он.

– А ты достался мне, – хмыкает Валя и чмокает мужчину в бритую до синевы щеку.

Зимний Ленинград производит на Валю неизгладимое впечатление. И она твердо решает со временем перебраться сюда. Для этого Натану, как она выясняет, надо отработать еще три или четыре года в Мурманске. Чтобы заработать северную пенсию и еще что-то там, во что Валя не особо вникает. Три или четыре года можно потерпеть. Это ее вполне устраивает.

Летом, заработав первый северный отпуск, Валя хочет съездить домой, навестить тетю Полю. Но Натан везет ее в санаторий в Сочи. Помпезные корпуса здравницы стоят в старом парке, спускающемся прямо к морю. Санаторий принадлежит союзному Минстрою. Здесь отдыхают начальники с семьями. Валя не хочет сводить знакомства с толстыми пожилыми тетками, говорящими исключительно о работе своих мужей, и почти все время проводит на пляже. Натан не возражает и охотно составляет ей компанию.