близко.
– Значит, нам остается обыскать только один этаж замка. Мы найдем ее и сразу же вернем обратно.
– Она будет под охраной, – говорит Скиро. – Ты не сможешь просто забрать ее.
– У нас есть магическое оружие, – напоминает ему Петрик. – Если понадобится, мы устроим отвлекающий маневр, чтобы выманить их. Уменьшим их численность.
Скиро все еще хочет сказать «нет». Я вижу это.
– Зива будет у тебя в долгу, если ты спасешь жизнь ее сестре, – заканчивает Петрик.
При этих словах Скиро смотрит на меня, опускает взгляд на молоты у меня на поясе. Он вздыхает.
– Хорошо, парень-наемник может идти. Зива и ты останетесь здесь.
– Я тоже иду! – кричим мы с Петриком одновременно.
– Ты слишком важна, чтобы тобою рисковать, – говорит мне Скиро.
– Вы только что узнали о моих способностях! Вы даже не знаете меня. Моя сестра умирает. Будь я проклята, если останусь здесь, когда могу сделать хоть что-то, чтобы спасти ее.
Скиро слегка улыбается.
– Ты мне нравишься, – говорит он.
По какой-то причине это заявление заставляет стоящего рядом со мной Келлина неловко поежиться.
– Я тоже пойду, – снова говорит Петрик.
– Тебя узнают.
– Я единственный, кто знает замок изнутри. Я должен пойти.
– Ты не был там уже много лет.
– У меня хорошая память.
– Я не хочу терять тебя, брат.
– Если она умрет, ты все равно потеряешь меня.
Скиро все понимает. Если он не уступит, Петрик никогда его не простит.
– Тогда тебе лучше прикрыть лицо, – говорит Скиро.
– Я так и сделаю.
Скиро тянется к висящему на шее шнурку, который он спрятал под туникой. Со вздохом он передает его Петрику. Принц зовет слугу, что-то бормочет ему, а затем возвращается к столу.
– Ты уверена, что не хочешь сначала чего-нибудь съесть? – спрашивает он меня.
Я не отвечаю. Я все еще не понимаю, что происходит, и я в таком смятении, что не знаю, что сказать. Я лишь качаю головой.
Слуга возвращается с тремя комплектами одежды. Петрик забирает их, подходит ко мне, хватает меня за плечо и тащит за собой. Он практически бежит по коридорам, и я спешу вслед за ним, чуть ли не спотыкаясь. Келлин плетется за нами.
– Я знал, что он не сможет отказать Зиве, как только узнает, кто она такая, – говорит Петрик. – Мой брат – любитель искусства. Музыка. Книги. Картины. Гобелены. Но особенно он интересуется искусством волшебства. Можно сказать, он собирает вокруг себя магически одаренных людей. Приглашает их к своему двору, платит им щедрое жалованье. Предлагает им безопасность и свое молчание.
Мы сворачиваем в другой коридор, ботинки Петрика скрипят по каменному полу.
– Тебе обязательно было говорить ему, что Зива будет у него в долгу? – спрашивает Келлин. – Что, если он попросит о чем-то, чего она не захочет делать? И что это за двери, о которых ты все время говорил?
– Мы почти на месте. Скоро ты все поймешь.
Еще несколько поворотов. Лестница.
Петрик вертит шнурок в руках. Я замечаю бронзовый ключ между его пальцами.
Мы подходим к двери, которую окружает по меньшей мере дюжина стражников. Главный кивает Петрику, и ученый быстро отпирает дверь, впуская нас. Когда мы оказываемся внутри, Петрик сразу же нас запирает.
Я выхожу на середину комнаты и поворачиваюсь на месте, разглядывая великолепные портреты на стенах. Их пять, и они расположены на равном расстоянии друг от друга. Каждый из них заключен в овальную раму, которая в длину больше моего роста. На первом изображена женщина. Она выглядит старше меня, но не слишком. У нее темно-коричневая кожа, розовые щеки, а волосы заплетены в крошечные, опускающиеся на плечи косички. Она улыбается, демонстрируя ряд идеально ровных белых зубов. Женщина выглядит кокетливо, как будто скрывает какую-то тайну от того, кто на нее смотрит.
На втором портрете изображен мужчина, возможно, того же возраста или чуть старше женщины. Он тоже темнокожий, его руки спрятаны в карманах, глаза смотрят на что-то поверх моей головы. Волосы мужчины, хоть и не длинные, но стоят дыбом, создавая великолепный ореол вокруг его лица. В одном ухе у него серьга, на пальцах кольца.
После мужчины идут две девушки, а затем еще один мужчина. У всех смуглая кожа, и, хотя черты схожи, выражения лиц совершенно разные.
– Это..? – спрашиваю я.
– Остальные мои сводные братья и сестры, – говорит Петрик. Он поворачивается к портрету слева от двери, через которую мы только что вошли. – Познакомься с Рависом, потому что мы определенно не хотим столкнуться с ним во плоти.
Самый старший из детей короля Арунда и, по-видимому, также самый невысокий. Его волосы, как и у Петрика, коротко пострижены. Но, в отличие от Петрика, глаза Рависа смотрят с прищуром; его нос меньше, а губы полнее. Он смотрит прямо в глаза всем, кто наблюдает за ним, как будто бросая им вызов. Ему, должно быть, около тридцати лет.
– Детали переданы просто невероятно. Можно подумать, что они все с нами в этой комнате, – говорю я.
– Это потому, что они были написаны магически одаренным художником.
Мы с Келлином поворачиваемся в сторону Петрика.
– Я не буду раскрывать его имя или личность, потому что я поклялся хранить эту тайну. Это не имеет значения. Нам нужны только его картины, которые с помощью магии превращаются в порталы.
– Порталы, – тупо повторяю я.
– Да, если он рисует одно и то же изображение – деталь за деталью – на двух разных картинах, они работают как мост между двумя местами.
Я снова рассматриваю картины, останавливаясь на Рависе.
– Ты имеешь в виду…
– С ними ты можешь добраться до любой столицы мгновенно, просто сделав шаг.
Я протягиваю руку к лицу Рависа, но Келлин отдергивает ее.
– Это очень удобно, – говорит он. – Так почему мы не использовали их, чтобы добраться сюда?
– Как я уже сказал, порталы соединяют столицы. Мы должны были быть в одной из них, чтобы попасть сюда. А мы были в Аманоре.
– А как насчет того времени, когда мы были в столице Лиссады, спасаясь от военачальницы? Мы могли бы перебраться сюда и быть в безопасности!
Петрик хмыкает:
– Я не знаю, где в каждой из столиц находятся порталы. Я не видел их все! Я просто знаю, что они существуют. Я должен был находиться в состоянии, чтобы привести нас прямо к порталу. Но сейчас, когда мы пройдем через этот, то запомним дорогу и сможем вернуться обратно.
Я резко выдыхаю.
– Ты хочешь сказать, что мы все еще можем спасти Темру?
– Мы можем спасти ее.
– Скажи мне, что делать, – горячо произношу