Башни замка – самые высокие сооружения в городе.
Когда мы, наконец, добираемся до них, я вижу, что они соединены с огромной стеной, окружающей территорию замка. Ворота опущены, и мы беспрепятственно можем пройти внутрь.
По обе стороны от входа в замок стоят массивные фигуры. Одна вырезана из белого мрамора, другая – из черного гранита. Эбанарра и Тасминья – Сестры-Богини.
Когда телега останавливается, к нам подходит патрульная стражница.
– Петрик, ты вернулся!
– Прости, Леона, но у меня нет времени на любезности. Пожалуйста, немедленно скажи принцу, что я здесь. Со мной важный пленник, а нашей раненой спутнице нужна Серута.
Не представляю, знает ли Петрик всех стражников или это совпадение, но я рада, что дело сдвинулось с мертвой точки. Леона кричит указания слугам, стоящим у дверей, и те исчезают внутри.
Всего через несколько минут к фургону подносят лежанку, а следом идет небольшой гарнизон стражи с цепями и кандалами. Я помогаю слугам уложить Темру на лежанку. Стражники вытаскивают извивающуюся Кимору из фургона и связывают ее как следует. Сопротивляясь изо всех сил, она зарабатывает еще несколько царапин и синяков.
– Пожалуйста, – говорит Петрик. – Будьте настолько аккуратны, насколько это возможно в разумных пределах.
Еще больше стражников появляется из главного входа, все они одеты в темно-синие туники с желтым солнцем на груди.
Из замка доносится слабое бормотание, которое постепенно становится все громче.
– Просто пропустите меня! – настаивает голос, проталкиваясь мимо всех остальных.
Этот человек не может быть не кем иным, как принцем Скиро. Под открытой сапфировой мантией он носит темно-золотую тунику с таким же солнцем, что и у стражников. Смуглая кожа принца Скиро темнее, чем у Петрика. Его голова выбрита, а черты лица настолько мягкие, что Темра, вероятно, назвала бы его симпатичным. Он выше Петрика, но не так высок, как я, хотя и близок к этому. На нем нет никаких особых украшений, отмечающих его положение, но на поясе он носит отделанный драгоценными камнями кинжал в ножнах. Он самый молодой из членов королевской семьи, и я уверена, что ему не больше двадцати лет.
Принц окидывает взглядом повозку, мою сестру на лежанке, Кимору в цепях, а затем его взгляд останавливается на Петрике. Его лицо расплывается в лучезарной улыбке.
– Петрик! – восклицает он, обнимая своего брата. – Мне кажется, или ты стал более накачанным? И что на тебе надето? Я не могу вспомнить, когда в последний раз видел тебя в чем-то, кроме твоего ученого наряда.
– Прости меня, Скиро, – говорит Петрик, – но мы спешим. Нам нужна незамедлительная помощь. Один из моих друзей тяжело ранен. У нее не так много времени. Нам нужна Серута. Не мог бы ты, пожалуйста, позвать ее?
Взгляд Скиро останавливается на Темре и ее бледном лице.
– Заходите внутрь, все вы. Все друзья моего брата – мои друзья.
* * *
Каждая пролетающая секунда ощущается как удар плети на моей коже.
Я наблюдаю, как смотрители используют смоченную в теплой воде ткань, чтобы омыть мою сестру. Они очень аккуратны, но я с нетерпением жду, когда уже прибудет Серута и сотворит свою магию. Один из смотрителей развязывает бинты на ее руке, и воздух наполняется запахом гнили. Рука инфицирована, и целительница начинает снимать швы и снова вскрывать рану, чтобы выпустить гной.
Но где же Серута?
Когда дверь открывается, я с облегчением оборачиваюсь, готовая приветствовать, умолять и делать все возможное, чтобы привлечь к моей сестре немедленное внимание наконец прибывшей целительницы.
Но это всего лишь какой-то слуга.
– Петрик послал меня забрать вас. Я должен показать вам ваши комнаты, чтобы вы могли привести себя в порядок и отдохнуть. Принц хотел бы, чтобы вы все были его особыми гостями на ужине.
Глядя на него, я моргаю.
Поужинать, помыться и отдохнуть?
Моя сестра умирает. Умирает. И они ждут, что я…
– Извините, – говорит кто-то позади меня. Я поворачиваюсь, уже напряженная и готовая броситься к сестре.
Это одна из служанок.
– Она у нас. Она получит самый лучший уход, который мы можем ей предоставить. Вам стоит уйти.
– Я не оставлю ее, – говорю я.
– Я не знаю, как сказать это более деликатно, но вы загрязняете нашу стерильную среду.
При этих словах я осматриваю себя сверху вниз. Под каждым моим ногтем грязь. Моя одежда порвана со времен борьбы с Киморой, испачкана после долгой дороги. Я не могу отличить веснушки на моей коже от прилипшего песка. И я могу лишь догадываться, как от меня пахнет.
Меня охватывает смущение, но оставить Темру все равно непросто.
– Вы хотите сказать, что для нее будет безопаснее, если я уйду?
Служанка вежливо кивает.
– Я могу вернуться, как только вымоюсь? И вы послали за этой…
Я не знаю, широко ли известны магические способности целительницы.
– Серутой?
– Да, вы можете вернуться, и все ресурсы принца в вашем распоряжении.
Я понимаю, что она имеет в виду.
– Очень хорошо, – произношу я, выдыхая.
Когда я поворачиваюсь к ожидающему меня слуге, ему становится легче.
Комната, в которую меня приводят, чистая и пропускает много солнечного света. Она вся заполнена красивыми коврами и гобеленами, красивые узоры которых выглядят так, будто на их создание ушли годы. Ванна уже приготовлена, и я спешу к ней, зная, что чем скорее я вымоюсь, тем скорее смогу снова увидеть Темру и понаблюдать, как целительница колдует над ней.
Оказаться в воде очень приятно, и я позволяю себе наслаждаться ею, пока счищаю с тела накопившуюся за неделю грязь. Закончив, я вытираюсь полотенцем, быстро расчесываю волосы и оставляю их распущенными – они все равно слишком короткие, чтобы с ними можно было что-то сделать. После того как я оделась, выхожу из комнаты и чуть не сталкиваюсь с Петриком. Он также воспользовался ванной и облачился в новую одежду.
– У тебя есть новости? – спрашиваю я. – Как она?
– Без изменений.
Что?
– Почему? Почему она не исцелилась? Где эта целительница, которую ты обещал? Почему все происходит так медленно? Мне что, нужно ходить и стучать во все двери замка?
Петрик останавливает меня прежде, чем я успеваю продолжить.
– Я еще не знаю ответов на эти вопросы, но принц Скиро хочет поговорить со всеми нами.
Хорошо, тогда я могу сама потребовать от него ответов.
Я позволяю Петрику провести меня по коридору, который богато украшен гобеленами. Из какой-то далекой комнаты до нас доносится музыка, но я не могу угадать инструмент. Что-то струнное. Петрик не останавливается, пока мы не входим в комнату, которая тоже украшена гобеленами и застелена коврами. Между гобеленами