- Странно, снова перебила она его. - Я была почти уверена в этом.
- Уверяю вас, товарищ майор, не было даже в намерениях, - служащий почти умолял.
-Хорошо, - ответила Алексеева. - Очень хорошо. Знаете, для меня было бы неутешительно узнать, что кто-то из моих подчиненных не доверяет своему руководству в той мере, как следовало бы. - Она подошла ближе, и поправила пуговицу на его воротничке. - Чрезвычайно неутешитело.
- Товарищ майор, я не испытываю ничего, кроме безмерного уважения к вам, - Тихо промямлил тот.
-Конечно. Конечно. - Промурлыкала она. - Однако на будущее я настоятельно рекомендую Вам проявлять больше внимания к своим обязанностям, - Ее большой палец скользнул на дюйм выше и с силой вжался в кадык. … и позволить мне заниматься своими, ага?
-Так точно, товарищ майор, - он сглотнул. - Я извиняюсь за свое небрежное отношение к работе. Больше этого не повториться.
- Рада слышать, - сказала она, отпустив его. - Вы можете быть свободны.
«Бесхребетная тварь!»- презрительно подумала она, наблюдая, как шокированный подчиненный нервно закрыл за собой дверь. Для нее все они каждый, кто находился в подчинении, представлялись не больше чем бесхребетными пресмыкающимися. Она нашла даже забавным тот факт, что только Кларк, фактический наиболее слабая, нашла в себе мужества противопоставить себя ей. Никто вот уже годы не осмеливался так разговаривать с ней. Алексеева подошла к Кларк и въедливо, с ног до головы, окинула ее взглядом. «Для своего худосочного телосложения она ведет себя совсем неплохо», - решила она. - «Сейчас бедная девочка, должно быть, очень хочет есть».
Алексеева взглянула на часы, перед тем как развернуться и обратиться к оставшемуся охраннику: -Спрингер, вы пообедали?
Спрингер кивнул.
- Хорошо, ответила майор. - Это вам пригодится: вы останетесь здесь после окончания вашей вахты. - Алексеева не верила никому, но простодушному Спрингеру она доверяла больше, чем другим.
- Как угодно, товарищ майор, - ответил Спрингер. Усмехнувшись, добавил. - Все равно я домой не тороплюсь. Тёща прикатила.
Алексеева ответила ему соблазнительной улыбкой, чтобы хоть как-то отреагировать на его шутку и вернулась к делу.
-Сейчас 17:30. Я иду домой: мне необходимо принять душ и отдохнуть. Скоро я вернусь – к девяти часам. Вот ваши указания: вы отконвоируете арестованную в комнату для допросов № 2. Останетесь там и глаз не спустите с нашей… - она заметила удивление, промелькнувшее во все еще неприступных глазах Рейчал. - … маленькой тигрицы. Теперь запоминай. Не под каким предлогом она не должна покидать комнаты, только с моего позволения, ясно?
Слушая совершеннейший немецкий Алексеевой, Рейчал показалось странным, что та назвала ее «тигрицей». Но не только это, а еще и интонации, с которыми все это было произнесено. По правде говоря, они показались ей даже… уважительными.
-Так точно, товарищ майор.
-Очень хорошо.
«Зачем все это?» - подумала Рейчал, подобно стенографисту, чуть ранее думавшем об этом же.
Словно прочитав ее мысли, Алексеева ответила:
-Я думаю, мы пока лишим вас сна. Вы знаете, что следует делать.
- Да, Товарищ майор.
Алексеева сделала шаг к двери. Перед тем, как выйти она обратилась к Спрингеру:
- Вы можете сесть, но предупреждаю вас: только попробуйте заснуть.
-Как можно, Товарищ майор, - попытался уверить ее Спрингер.
Слегка кивнув, она вышла. Спрингер подошел к Рейчал, и заставил встать, взяв ее под руки.
- Не завидую я тебе, американка, - прошептал он скорее для себя, чем для Рейчал. Выводя ее, он зевнул и потянулся. «Еще пара дней», - подумал он. - «Еще пара дней и эта ведьма-тёща укатит к себе».
Валентина рассеянно вставила ключ в замок и, провернув его, открыла заскрипевшую дверь своей квартиры. Как офицер КГБ ее ранга она, безусловно, могла рассчитывать на лучшее жилье, чем три этих маленьких комнатки, но излишние удобства не были для нее важны. Она была одинока, и эта квартира идеально подходила ей.
В действительности у майора никогда не было того, что можно назвать серьезными отношениями. Фактически за всю свою жизнь, кроме отдельных эпизодов, когда ей докучали своим вниманием назойливые, особенно охочие до женской красоты мужчины, она не очень интересовалась всем этим. А с тех пор, как еще в Ленинграде полковник КГБ вынудил ее вступить с ним в любовную связь, она со своей стороны всегда пыталась выглядеть настолько не привлекательной насколько возможно. К счастью для нее он утомился ею через месяц и быстренько перешел на другие нивы.
Мысленно она рассматривала мужчин как конкурентов, которых следует оставить позади себя - пусть глотают пыль. И она вовсе не собиралась вести себя словно глупая школьница и превращаться в слащавую клушу только потому, что один из них положил на нее глаз и лапал своими потными руками. Поэтому ее сексуальную жизнь никак нельзя было назвать романтичной. Она была больше похожа на то, о чем она иногда говорила: " Вошел, вышел и иди на здоровье! "
Но сегодня, коснувшись Рэйчел – оказавшись в непосредственной близости от нее - что-то шевельнулось у Валентины внутри. Что-то, чего она никогда не чувствовала прежде. Трепетное волнение и легкое возбуждение охватили ее теплой волной. Ей понравились ее ощущения. Помнится, ей даже стало интересно, на что будет похож поцелуй Рэйчел Кларк.
Валентина, - упрекнула она себя, - а ты злая. Но как могло что-то настолько приятное быть плохим? – спрашивала она себя. И сердце подсказывало ей, что не могло.
Начиная с той минуты, когда она покинула управление, образ девушки постоянно стоял у нее перед глазами, преследуя своей навязчивостью. Дура! - упрекала она себя. – Почему ты не разглядела этого прежде? Естественно она с самого начала спрашивала себя, не было ли слишком хорошо знакомое лицо девушки просто странным совпадением или быть может подспудно, она хотела этого? Но к тому времени, когда она вошла в свою небольшую квартиру, Валентина пришла к заключению, что было слишком много других чувств, которые в ней всколыхнула Кларк, ни одно из которых не было приятно, оставшись для нее где-то в прошлом, в том, что она теперь всегда называла своей "прежней жизнью".
Но действительно ли такие совпадения были возможны? Если так, то почему? Конечно, она была взволнована таким удивительным поворотом событий, но в то же самое время это обстоятельство слегка пугало ее. Для нее это граничило с чем-то сверхъестественным, вызывавшим чувство неловкости. В реальном мире вряд ли случалось что-то подобное. Или случалось? Она давно прекратила верить в то, что нельзя объяснить, или, по крайней мере, думала, что не верила.