ДИСКЛЕЙМЕР И АННОТАЦИЯ
18+
Книга предназначена исключительно для свободомыслящих людей и любителей инакомыслия. Любые совпадения с реальность случайны. Автор не несёт цели оскорбить феминисток и иные социальные группы. Экстремизм напрочь отсутствует в литературном произведении. Книга носит юмористический и развлекательный характер. Не рекомендуется читать впечатлительным мудакам, правоохранительным органам, людям с филологической отсталостью, радикальным феминисткам, преподавателям по русскому языку. Присутствует ненормативная лексика. Приятного чтения маргинал!
ГЛАВА I БАРНАУЛЬСКОЕ ДЕТСТВО
Российский общественный транспорт всегда напоминал мне катафалку человеческих судеб. Каждый день по расписанию после 17:00 замученный рутинной работой, пролетариат загружал мертвые души в грязный ПАЗ 3206. Безмолвно рассчитывался за проезд и отвозил обрюзгшее тело до гроба серой жизни именовавшееся, как двухкомнатная квартира в спальном районе в городе Барнаул. Перед смертью очередного будничного дня они массово забегают в ближайшую «Пятёрочку» и тратят мизерную зарплату на полуфабрикаты из картона. Трапезничают переваренными пельменями обмазанные майонезом «Персона» и слушают пропагандистский словесный понос, льющийся из пыльного черного ящика. Леонид Якубович из программы «Поле чудес» тоже очень любит черные ящики, правда, сюрприза в виде политической дезориентации оттуда не достанешь. Загрузив уставшее от работы тело и наивный ум, вредной продовольственной и информационной пищей, он идет спать чтобы продолжить убивать собственную судьбу с новыми силами. Я стала невольной свидетельницей грустной общественно-транспортной картины в стиле декаданс из-за длительной вечерней прогулки по речному вокзалу. Там я кушала мороженко с шоколадной крошкой и наблюдала за плывущим теплоходом по реке Обь. Домой я никогда не спешила из-за ненавистного мною патриархального климата, царившего в родной квартире. Мой отец - Виктор Тухляев. Ему тридцать восемь лет. Типичный задрот программист. Лысый импотент с пивным пузиком и комплексом «настоящего мужика». Работает в мелкой IT компании. На работе он прикидывается приличным семьянином, а дома через пару кружек пива просыпается альтер эго хуемрази. Пьяным он любил рассказывать, как выбился из нищеты, господствующей в 90-х годах. Бесконечно повторяющаяся история про то, как он работал на пивзаводе мойщиком тары за сущие копейки и как вдруг он нашел в интернете курсы по языку программированию и ля-ля тополя. С будущей женой по имени Настя он познакомился в той же IT конторе. Она работает бухгалтеркой. Ей тридцать четыре года. Карикатурная серая мышка с комплексом женственной неполноценности. Обладательница дистрофичного телосложения и зрения до целых минус трех. Любительница серых пиджаков и вечерних пиздюлей от мужа. Патриархальная подстилка одним словом. Отношения с родителями были довольно прохладные и одновременно авторитарные. Мать зашуганная и крайне неуверенная личность. В качестве наследства она могла передать мне лишь собственные комплексы. Я интуитивно её избегала, но искренне сопереживала ей и иногда защищала от нападок отца. Отец же периодически избивал меня, не так сильно, как мою мать, но прецеденты все же были. Моральное давление со стороны отца выражалось в его требовании пойти по его профессиональным стопам. Тогда я еще не знала - кем хочу стать. Однако программисткой я точно не желала быть! Конфликты с отцом на почве профориентации сильно деморализовали меня. Отчасти поэтому я не желала появляться дома, но были и другие причины которые я раскрою по ходу «пьесы». Автобус доехал до остановки «Антона Петрова» располагавшимся рядом с ТЦ «Огни». Моя ненавистная и одновременно любимая хрущевская квартира располагалась неподалеку. Мы жили на пятом этаже и у нас отсутствовал лифт. Поднимаясь по лестнице погрузившись в особый поток мыслей, невольно в глаза бросается психоневрологический декор подъезда. Бело-голубоватые обшарпанные и разрисованные стены с выцарапанным словом «хуй» и с вечно разбросанными окурками дешевых сигарет «Bond» на лестничной площадке всегда напоминали мне о российской суровой действительности. Скомканные пластиковые полторашки от лимонного блейзера располагавшегося рядом с мусоропроводом только больше спонсировали мировоззренческую грусть. Излишний алкоголизм молодежи меня пугал точно также, как и родительский. Периодически перешагивая через пьяного соседа или местного бомжа валяющегося на лестнице, ко мне закрадывались мысли о глобальной политической революции в России. Я осознавала, что способна мыслить над временем. Как мои сверстники, так и мои родители дико отставили в интеллектуальном и моральном плане от меня. По крайне мере мне так казалось. Мыслительные задатки нивелировались физическими данными. Избыточная маскулинность выражалась в широких плечах, узком тазе и в крепкой мускулатуре. Идеальная почва для насмешек со стороны патриархального общества. Поднявшись до пятого этажа, я слегка замешкалась с поиском ключей затерявшихся в рюкзаке. За дверью отчетливо слышались родительские крики. Пройдя через порог я увидела пьяного отца и зашуганную мать спрятавшуюся под кухонным столом. Мне пришлось быстренько убежать в свою комнату. Спряталась под скомканное одеяло и уткнулась лицом в подушку. Я подключила наушники к затертому черному Samsung DuoS D880 и включила трек «7Раса – Смерть моего тела». Подушка превратилась в губку для впитывания слез. Полное погружение в музыку достичь не получалось из-за периодических громких воплей матери. Через часок, когда все утихло, я отправилась в ванную комнату. Смыла мужененавистнические слезы и пошла на кухню чтобы перекусить бутербродами с колбасой и сыром. Основным источником освещения кухонного стола стал индикатор включения чайника. Я боялась включать свет на кухни потому что это могло потревожить отца. Не хотелось видеть его пьяную рожу! Я быстренько съела бутеры и выпила черный чай. Решила вернуться в комнату, но кухню забаррикадировало жирное тело отца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Вероника, давненько не виделись. Ты ведь любишь меня? – спросил пьяным голосом Виктор
- Адам и Ева любили друг друга, а вы меня ненавидите. – резко озлобившись вымолвила я
- Ты для нас Каина. – невнятно произнес отец
- Естественно Каина. Ведь такие широкие плечи могут быть только у сына, а не у дочки! – поглядев на свои плечи высказала я
- Ааааа. Снова старая пластинка заиграла. Подрастешь и станешь женственной девушкой. Не переживай. – похлопав дочку по плечу высказал Виктор
- Костный каркас изменится только после смерти в силу естественных причин. Адам, слышишь меня? Мои чувства для тебя это яблоко которое ты надкусываешь каждый божий день! – выкрикнула я
После пьяных полухристианских споров я побежала в комнату и мигом прыгнула в кровать, чтобы больше не чувствовать патриархальную вонь.
***
Детская любовь
Первая любовь…. Она ведь самая запоминающаяся? Мне было пять лет. Солнечный июньский день только-только начинал радовать. Родители ушли на работу. На телефоне показывало 11:05 времени. Я надела белое платьишко с узором клубнички и малинки. Позитивный настрой позволил даже избежать завтрака и вместе с ним голода. Выбежала из подъезда и поскакала на местную детскую площадку. Я включила на телефоне аудио трек «7Раса – Вечное лето» и положила его на землю у качелей. Солнышко приятно припекало спину, а каштановые волосы гуляли по ветру. Беззаботное покачивание на качелях под любимую музыку грело юное сердце. К нам присоединился внезапный гость. Скромный голубоглазый мальчик сел в песочницу и стал лепить куличики из сухого песка. Он принес с собой редкую формочку ёжика из мультфильма «Смешарики». Он бессмысленно пытался сохранить песочного ёжика и параллельно мы обменивались мимолетными взглядами. Я притормозила качели, взяла телефон и пошла к незнакомому мальчику. Мы еще раз перекинулись взглядами и оба словили горячее смущение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/4/5/2/7/9/345279.jpg)