неряха, но не стоит его недооценивать".
Кора покачала головой, как будто хотела избавиться от этой встречи. "Его спутница определенно не слишком высокого мнения обо мне".
"Пожалуйста. У меня есть рубашки длиннее, чем платье этой шлюхи", — огрызнулся Хайп.
Кора улыбнулась. Из всех работников Маркуса, голубоволосый Хайп был ее любимчиком. Даже когда он вел себя нервно — а это было примерно в половине случаев, когда она его видела. В остальное время он казался слишком спокойным.
Хайп резко затормозил, когда они свернули в новый коридор и увидели двух крупных мужчин, охраняющих неприметную дверь.
Дверь открылась прежде, чем он успел обратиться к охранникам, брат Хайпа, предстал перед ними с торжественным лицом. Тан был одет в серый костюм и бледно-фиолетовый галстук, и, если не считать одежды и простых каштановых волос, он выглядел точно так же, как его синеволосый брат.
Как и при первой встрече, она удивилась тому, что один из близнецов выглядел как бухгалтер, а другой был готов к рейву.
Двое мужчин уставились друг на друга, как будто смотрелись в зеркало в веселом доме. Хайп казался еще более взволнованным в сравнении со своим достойным братом.
"Он не будет играть", — заявил Тан, и Хайп разразился проклятиями.
"Что мы можем сделать?" вмешалась Кора.
"Позовите господина Убели. Или Шаро-Шаро может пригрозить, что проломит ему голову".
"Блестяще", — сказал Хайп в то же время, когда Кора сказала, "Нет!".
Она нахмурилась, глядя на обоих братьев. "Могу я увидеть его? Может быть, я смогу поговорить с ним".
Тан и Хайп обменялись взглядами, которые могли бы сказать, Не помешает. Тэйн провел их в комнату.
Зеленая комната на самом деле была зеленой. Вокруг суетились сценографы в черном, и еще больше телохранителей в костюмах стояли как статуи вокруг комнаты. Ярко освещенные зеркала выстроились вдоль одной стены; два гримера стояли за стойками и суетились над своими принадлежностями. Рядом с ними в углу сидела кучка людей, со скучающим видом и пили авторскую воду.
"Он там". Тан кивнул в сторону угла.
Кора заколебалась, внезапно занервничав. "Я не знаю, стоит ли мне это делать. Он связан с ЭйДжей, верно? Маркус может не захотеть, чтобы я вмешивалась".
Тан моргнул. "Ты встретила ЭйДжея?"
"Еще в гостиной. Он загнал ее в угол", — объяснил Хайп. "Я практически спас ее. Этот человек никогда не упускает возможности произвести плохое впечатление".
"Я просто говорю, что если он один из врагов Маркуса, то, возможно, мне следует затаиться", — сказала Кора.
Тан нахмурился на брата. "Ты слишком много болтаешь".
"Что?" Хайп вскинул руки вверх. "Ты же хочешь, чтобы этот концерт состоялся, верно?"
Тан посмотрел на Кору. "Он нужен нам для пиара. В зале много сторонников".
Кора кивнула, уловив его смысл. Деловая поддержка. Люди, которые пришли посмотреть на "Сироту" в частном порядке перед шоу. Люди, которые были бы в долгу перед ее мужем.
Она глубоко вздохнула, потому что, хотя муж мог всегда видеть в ней только дочь своей матери, она была полна решимости устроить свою жизнь здесь. Она докажет свою незаменимость, и начнет она с того, что как-нибудь провернет это дело. "Хорошо. Я сделаю это".
Разглаживая платье, Кора отрабатывала свое модельное скольжение по всему пути к сгрудившихся в углу комнаты людей.
Тан пристроился рядом с ней. "Слушай, он может быть грубым. Он может просто игнорировать нас. Мы старались не давить на него и не рисковать оскорбить его… художественную чувствительность".
"Тан, я могу справиться с чувствительностью. Я модель, помнишь? И женщина". Она остановилась на краю толпы и искала способ прорваться сквозь толпу телохранителей, менеджеров, ассистентов и поклонниц.
Тан прочистил горло. "Простите, миссис Убели хотела бы встретиться с Сиротой".
Все взгляды обратились к ней. Поклонники выглядели раздраженными. Кора немного покраснела понимая, что они думают, что она просто еще одна эскортница богатого человека, в своем дорогом платье и бриллиантах.
Дорожка освободилась, и Кора подошла к молодому человеку, сидящему на табурете в углу, сгорбившись над гитарой. Его светлые волосы падали на глаза, голова наклонена к пальцам. Если не считать его крайней сосредоточенности, он выглядел почти нормальным. На нем были джинсы и простая белая рубашка на пуговицах, а со своими непокорными волосами он выглядел как ребенок, которого заставили носить церковную одежду. Совсем не похож на рок-идола.
"Сирота?" Кора сделала свой голос настолько мягким, насколько это было возможно. Она чувствовала себя неловко, произнося это слово. Все ставили "The" перед "Orphan", но, конечно, люди не обращались к нему таким образом. Очевидно, не имело значения, как она к нему обращается, потому что он не шелохнулся и не поднял глаз.
"Приятно познакомиться". Она искала, что сказать. Сирота по-прежнему не смотрел на нее, вместо этого сосредоточившись на своем инструменте. Его пальцы двигались, перебирая гриф гитары, выстраивая аккорды, играя беззвучно.
Кора подождала минуту, наблюдая, как он молча играет, в своем собственном мире. Прядь волос упала с его лица, и она повторила попытку. "Есть ли что-нибудь, что тебе может понадобиться? Может быть, вода?"
Одна из поклонниц шагнула вперед, предлагая бутылку с водой. Сирота проигнорировал ее. Кора слышала, как вокруг нее начали перешептываться.
"Жена босса мафии", — услышала она чьи-то слова, но, когда повернулась, увидела лишь круг пустых лиц, уставившихся на нее. Кора почувствовала, как ее собственное лицо напряглось, превратившись в маску. Ей нужно было помнить, что она играет роль, что ее оценили по их мнению.
Она всегда ненавидела, когда ее окружали такие люди — фальшивые, осуждающие прихлебатели, которые надеялись, что немного славы или власти перейдет на них просто от близости к ним. Может быть, Сирота тоже ненавидел это, а может, и нет. Судя по его закрытому языку тела, она бы сказала, что он не любит… Или может, он просто очень любил свою музыку.