Моё умиротворение было нарушено странным шуршанием в кустах, я резко остановился и огляделся. С тех пор, как у меня не стало левого глаза, слух обострился. Однако я до сих пор не мог привыкнуть к этому обрезанному миру. Теперь приходилось сильно поворачиваться, чтоб увидеть, что происходит слева. И это меня беспокоило, всё время казалось, что неведомый враг пытается воспользоваться моей слабостью. Вот и сейчас я отчаянно высматривал источник шуршания. Но тревожащие звуки не повторялись. Понаблюдав за лесом с полминуты, я двинулся дальше. Горечь от утери глаза жгла внутри. Да и лицо Меф, меняющей мне повязку, не давало надежды на восстановление глаза. Однако я уже взял с себя слово двигаться вперёд.
Вскоре усталое тело заставило меня свернуть в лагерь. Умывшись в ручье, я перевёл дыхание и присоединился к девушкам у костра.
— Я вижу, ты уже бодр и скачешь, как горный сайгак, — встретила меня Меф, — молодец!
— А я вижу, что за мной кто-то усердно наблюдает, по кустам, случаем, не прячешься? — отозвался я.
— Конечно, наблюдаю, — прищурилась рыжая «ведьма», — порой думаю, лучше бы я не видела, что ты там по кустам делаешь.
Хлоя тут же перевела внимание с еды на меня. Я активно зажестикулировал:
— Это всё враки, ничего я не делаю!
Подруга лишь нежно улыбнулась:
— Лучше садитесь есть, всем надо подкрепиться и восстановить силы.
Курица в каше была потрясающей. Очередной раз отдавая должное кулинарному таланту Меф, я съел всё и потребовал добавки. Насыщение наступало медленно, но верно. Через полчаса я откинулся на спину и довольно потянулся.
— Эй, эй, эй, Хис! Не время расслабляться, возвращайся обратно.
Я послушно сел, Меф достала длинный свёрток, что сегодня принесла с собой.
— Спорим, ты не догадываешься, что здесь? — осклабилась она. Я лишь махнул рукой. — Ладно, ладно, не буду долго томить.
Верёвка, связывающая свёрток, соскользнула, и ткань распахнулась, оголяя перед нами два деревянных тренировочных меча. «Ведьма» сидела довольная, как кошка на солнце. Мне же эти деревяшки радости не доставляли.
— Завтра, Хис, мы узнаем, насколько хорошо ты умеешь держать меч.
— И что, ты собираешься проверять моё умение вот этим? — недовольство начало набирать силу.
— Конечно, — без тени сомнения ответила Меф, — а ты думал, на настоящих?
Её насмешливый тон был как огонь, брошенный в солому.
— Меня десять лет учил мастер. Мы занимались и днём, и ночью, под дождём и палящим солнцем, тренируя и оттачивая удары. Я получал ссадины, синяки и затрещины не для того, чтобы потом меня обвиняли в неумении держать меч. Я выиграл не один поединок, и не только один на один. Порой два и более противников узнавали остроту моего меча! — кипел я.
— Меч — опасное оружие, не думай, что если победил пару недотёп, сразу стал лучшим, — её голос стал серьёзней, и от этого слова били ещё более хлёстко.
— Я не собираюсь терпеть твои оскорбления, — процедил я сквозь зубы.
Быстро выпрямившись, я в два прыжка достиг меча, что ждал у лежанки. Ещё секунда, и тело вытянулось в боевой стойке.
Глаза блестели, впервые на лице Меф не было ухмылки, зато вместо неё сиял злой оскал. Однако замечать это было поздно, гнев горел во мне, раскачивая опоры здравого разума. Что-то щёлкнуло, и я покачал клинком.
— Ну что, Меф, скрестим мечи, или ты остра только на слова?
— Малец! — громыхнуло надо мной. Я ощутил, как сгущается воздух, сдавливая лёгкие. Стало тяжело дышать. Пот начал выступать на лице, сбегая мелкими капельками. Я весь вспрел.
— Ты даже не представляешь, как нехорошо порой тыкать мечом в старших. Ты просил помощи и теперь будешь подчиняться моим указаниям, если хочешь её получить.
Я видел ту секунду, когда кроваво-красным сверкнула полоска металла. Затем тот миг, когда в стали отразился мой испуганный взгляд. И наконец последовал сильный, вышибающий дух удар в грудь. Я отлетел и больно ударился оземь. В глазах потемнело, а звон в ушах перекрыл все звуки. Внутри горело, каждый вздох давался с болью. Мысли отчаянно бились друг о друга, но не могли найти объяснения. Я был ошарашен этой мощью и скоростью. Со лба капало, я посмотрел на Меф. Победительница чёрной тенью стояла на фоне полыхающего огня. Костёр взмыл до верхушек деревьев и зло лизал листья. Серебристые глаза холодно и пусто смотрели на меня. Сердце съёжилось, а руки отчаянно сжимали рукоять меча… Потом было ощущение полёта и темнота.
Проснувшись в холодном поту, я буквально вскочил с лежанки. Фрагменты кошмарного сна всё ещё мелькали передо мной, хватались своими когтистыми лапами за сознание, старались как можно дольше оставаться в памяти. Я растёр лицо руками, отгоняя наваждение. Через несколько минут страшные картины поблекли и начали отступать в небытие.
«Приснится же», — успокоился я.
Вокруг царствовала ночь. Костёр блестел, маленькими язычками обгладывая остатки поленца. Летучие мыши, тихо рассекая воздух, проносились над самым лиственным потолком. От ручья, переплетаясь с журчанием воды, разносилась трель сверчка. Где-то вдалеке ухал филин. Всё так, как и должно быть.
Воздух, холодный, свежий, душистый, насыщен лесными ароматами. Я не удержался, вдохнул всей грудью. В голове посветлело, кошмарный сон больше не тревожил меня. Зато всплыли воспоминания о том, как закончился вчерашний день.
«Как жаль, что произошедшее между мной и Меф было на самом деле, а не частью кошмара», — с сожалением подумал я.
Невольно поёжившись, я бросил осторожный взгляд на деревья, что были недалеко от костра. Там, наверху, в переплетении веток, лежала Меф. Её одеяло тихонько колыхалось, вторя спокойному дыханию спящего человека. Или не человека? Я понаблюдал за ней ещё пару минут и лишь тогда решился встать.
Брошенную в угли ветку тут же подхватили огненные ручонки. Жадно пробежались по сухому дереву и принялись за дело. Стало светлей и теплей. Я смотрел на этот трепещущий красно-рыжий комочек.
«И как только он вчера взмыл до самого верха? Конечно, у страха глаза велики, но не до такой же степени. Мне не могло привидеться. Надо будет спросить у Хлои, она тоже присутствовала и видела ситуацию со стороны. Может хоть она поможет разобраться… Хлоя… Чёрт, и как же мне теперь расспросить, я же, как барышня кисельная, пал в забытье после своих пылких речей. Что же это со мной происходит? Такого не было до появления «ведьмы». Обязательно нужно подумать об этом на досуге».
Я озадаченно потёр подбородок, брови сдвинулись к самой переносице. Отросшая чёлка коричневой занавесью нависла над глазами. Я недовольно запихал её за ухо. Надо было подстричь негодницу, да и волосы, ещё чуть-чуть, и можно в хвост собирать. Раньше учитель всегда заставлял коротко остригаться. Но, покинув его, я решил отрастить. Ещё раз отмахнувшись от назойливых клочков волос, я вернулся к своим размышлениям.
«Сомнений нет. Меф просто не может быть обычным человеком! Всё больше и больше необъяснимых и невероятных фактов, подтверждающих это. Огонь не может самопроизвольно возгораться до небес. Да и вообще, я ещё ни разу не видел, чтобы этот костёр потухал, он всегда тлеет и будто ждёт своего часа».
Я кинул ещё одну ветку в пламя. Мысли терзали меня, наполняя и без того воспалённый ум странными идеями.
«Возможно, зря я просил у неё помощи, вдруг она сделает из меня марионетку? Это же так практично — иметь под рукой заклинателя духов. Ведь если посмотреть, мне ей сейчас нечего противопоставить. Как ни крути, она спасла меня и не требует ничего взамен. Опыт показывает обратное — люди крайне редко поступают безвозмездно».
Я упёрся лицом в ладони. За дверьми дома учителя всё стало только сложнее. Я видел, что нет верных решений, есть только те, что выбираешь ты, те, что помогут тебе достичь цели.
«Мне надо держать себя в руках, надо собраться и принять всё, что скажет Меф. Она пугает своей неизвестностью, но, без всяких сомнений, сильна, и возможно, именно поэтому мне нужна её помощь, а не чья-то ещё».