конечно, это собрание новой лжи и старых басен. Но, несмотря на сие, многие нравственные истины изложены в Ваакане сильным и поэтическим образом. Кроме того, еще в Кучкове я говорил тебе, что все веры одинаковы. Думаю, нет никакой разницы между нашим Богом и басурманским Мардуком. Разница в людях. Бог же для всех один.
– Вот только что мне рассказывали, как сарацины сажают на кол за каждую провинность и за верность христианской вере. Неужели это Христос приказывает им так жестоко обходиться с несогласными?
– Сие дело есть дело человеческое. Не впутывай сюда Бога. Ты, думаю, путешествуя по белу свету, видел, сколь много непотребного творят верующие во Христа. И что? Они творят это по Божьей воле? Сие происходит от несовершенства человеческой породы.
Иван хотел возразить, но промолчал.
– Так что, принц, – продолжил Шпиц, – если надумаешь принять басурманскую веру, не смущайся, принимай. Она ничем не хуже христианства. Наоборот, в некотором смысле даже приятнее нашей веры. Не такая строгая. Ведь сарацинам и при жизни не запрещены всевозможные удовольствия, и после смерти в раю, как они верят, их ожидают различные наслаждения. Опять же, у нас можно иметь только одну жену, а у басурман – сразу трех. О наложницах умолчу.
Посол нехорошо засмеялся и хлопнул царевича по плечу.
– Что же ты не спрашиваешь о старине Мопсе и его дочках?
– Я уж и забыл про них.
– А они помнят! Дочкам ты очень понравился. Когда ты уехал из Кучкова, они весьма горевали.
Глава 71
Иван вспомнил Кучков и грустно покачал головой. Оттуда до родного Осташкова рукой подать. А он так далеко от дома и семьи. И неизвестно, сколько еще ему путешествовать в поисках веры.
– Значит, ты дождешься ответа Ассаргадона и вернешься на Кулички? Счастливец!
– Нет, принц, я поеду дальше, – посол махнул рукой, как бы указывая в неопределенную даль.
– Куда уж дальше? Мы и так почти на самом краю света.
– О, как ты ошибаешься! На юг от сарацинской земли лежит обширная пустыня, за ней – страна Хиджаз. Вот туда я и поеду по поручению Ассаргадона. Его ответ Алмазу я пошлю с надежным человеком в Кучков. А сам снова отправлюсь в путь.
– Опять политика?
– Да, политика! Кстати, дело, по которому меня посылает старина Ассаргадон, отчасти касается вопросов веры. Думаю, оно будет любопытно тебе. Рассказать?
– Сделай милость, расскажи, коли это не тайна.
– Какие могут быть тайны между друзьями? Слушай! – Шпиц самодовольно улыбнулся. – Я опытный посол. Я побывал во многих странах и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми. Повсюду правители доверяют мне судьбы своих держав. Понимаешь? И вот Ассаргадон просит меня заключить мирный договор с племенем агарян. Не слышал о таком?
– Не-а.
– Темноват ты, принц. Совсем не знаешь географии! Впрочем, ты молод и еще всему научишься. Итак, запоминай: агаряне – могущественное племя, живущее в Хиджазе. Они всем похожи на сарацин: языком, одеждой, внешностью. Только вера у них своя, магометанская.
– Ого! Я о такой вере и не слыхал.
– Тогда слушай. Агаряне были язычниками и поклонялись многочисленным богам и богиням: Вадду, Насру, Хубалу, Аллат, Манат, Уззе и прочим, которым поныне поклоняются сарацины, утверждая, что это разные имена Мардука. Но тысячу лет назад среди агарян жил и проповедовал необыкновенный человек по имени Магомет. Он утверждал, что получил божественное откровение. Ему явился посланец с небес – архангел Гавриил и возвестил новую веру.
– В чем она заключается?
– В том, что языческие боги – зло и заблуждение. Бог – один. Его имя – Аллах. Он создал небо и землю, все видимое и невидимое. Через небесного посланника Аллах открыл Магомету истины новой веры.
– И каковы они?
– Они изложены в книге Алькоран. Я хочу перевести ее на латинский язык после того, как переведу Ваакан. Надеюсь, посетив Хиджаз, я раздобуду полную и исправную рукопись Алькорана. Здесь, в сарацинском царстве, трудно найти сию книгу.
– Отчего же?
– Сарацины ненавидят агарян. Ведь сподвижники и последователи Магомета уничтожили в Хиджазе все изображения языческих богов, все их святилища. Кроме того, они захватили важные торговые пути в заморские страны – нубийское и эфиопское царства. И таким образом прибрали к своим рукам весьма прибыльную торговлю черным золотом – кофеем. Но проходят века, все меняется. Ненависть сменяется страхом. Ныне сарацины боятся агарян. Ведь те воинственны и сильны. Их отряды часто пересекают пустыню, нападают на сарацинские поселения, угоняют пленников и скот. Ассаргадон боится, что эти набеги – подготовка к большой войне. Посему он хочет отправить меня к магометанскому царю Харуну ар-Рашиду для заключения вечного и нерушимого мира.
– Почему Ассаргадон не отправит кого-нибудь из своих приближенных? – пожал плечами царевич.
– Нет уверенности, что агаряне будут разговаривать с сарацинами, которых считают неверными безбожниками. Скорее всего, они просто обезглавят их. А я – урюпеец, человек из далекой и неведомой земли. На меня магометане не посмеют поднять руку. К тому же я опытный посол. Где я только ни побывал. Кроме того…
Шпиц перешел на шепот.
– Кроме того, Ассаргадон поручил мне как следует рассмотреть агарянское царство, изучить его и понять, насколько оно сильно. Возможно, если сарацины не будут воевать с ляхами, они нападут на магометан. Я должен выведать, как укреплены их города, как вооружено их войско, есть ли у них корабли.
– И ты не боишься?
– Чего бояться? Говорю тебе, я опытный посол. Ты думаешь, я всего лишь настоятель немецкой церкви в слободе Кукуй. Ха, как бы не так! В Кучкове я не только занимался церковными делами, но и писал заинтересованным особам в Урюпе сообщения о положении дел на Куличках, о царе Алмазе и его сыновьях, о боярах и воеводах. Теперь пишу такие же сообщения об Ассаргадоне и его визирях.
Юноша поморщился:
– Значит, достопочтенный Шпиц, ты двуличный соглядатай? Мне кажется, это просто непорядочно.
– Ты, принц, молод и зелен. Не тебе рассуждать о том, что порядочно, а что нет. Когда ты станешь царем, сам поймешь, как полезны люди, подобные мне. Да, я соглядатай. Но благодаря нам, разведчикам и доносчикам, правители получают известия о том, что происходит по всему миру. Мы – их уши и глаза в самых отдаленных землях. Сколько войн выиграно благодаря нам! А сколько войн и напрасного кровопролития предотвращено! Так что не осуждай меня. Я противник убийств и насилия. Я за мир во всем мире и за дружбу между народами.
– И ты занимаешься этим двурушничеством исключительно из любви к людям? –