по приглашению братской компартии (приглашение было подписано одним из секретарей ЦК). Дело в том, что по характеру работы в Вычислительном центре Академии наук я имел допуск самой высокой формы к секретной работе. А подобным засекреченным персонам отдыхать и развлекаться можно было только дома. Вот так!
Сначала я был обескуражен. Отпуск я уже оформил и деньги за билет отдал. Но потом меня осенило – такое бывает иногда и с ученой братией.
Я позвонил в Болгарию Ивану и эзоповым языком объяснил, что и как. Иван Николаевич все мгновенно понял («просёк», как тогда говорила моя младшая дочь), и через несколько дней я получил еще одну телеграмму. В ней я приглашался на целый месяц в его институт для чтения лекций и совместной работы. И больше никаких вопросов с оформлением документов не было. Более того, я ехал не в отпуск, а в командировку и дорогу мне оплачивала тоже академия. Мне оставалось только купить билет жене!
Когда мы прилетели в Софию, к самолету подкатила длинная черная машина. Жена сказала: «Гляди, какого-то московского прохиндея приехали встречать». А прохиндеем-то оказался я сам. Поскольку именно я был гостем ЦК, а гостей столь высокой инстанции принято встречать по протоколу и даже коньяком угощать.
Далее были восемнадцать солнечных сентябрьских дней на берегу теплого ласкового моря – отпуск без всяких забот (и даже не в счет отпуска). Затем София и неделя напряженной работы – надо же было отработать приглашение. Ну, а затем – Москва. А там случилось то, ради чего все это и написано.
Когда я пришел к себе в институт, секретарша сказала не без ехидства: «Пока вы там купались в Черном море, я вас выбрала в академики ВАСХНИЛ».
Сначала мне это показалась нелепым розыгрышем. Жена всегда смеялась над тем, что овощи и ягоды я различаю только по вкусу. Но действительность оказалась именно таковой – я был избран, притом единогласно, действительным членом Всесоюзной сельскохозяйственной академии имени В. И. Ленина. И «выбрала» меня действительно моя секретарша! Как же такое могло случиться? Да еще в мое отсутствие!
Может быть, в моем рассказе не все будет точно, каких-то деталей я могу и не знать, хотя за логику событий ручаюсь. Но все-таки рассказ я начну с гипотезы, которая основывается на слухе, весьма, впрочем, правдоподобном. Итак, события развивались следующим образом.
Самое высшее начальство (тогда секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству был М. С. Горбачев) решило ввести в состав ВАСХНИЛ несколько действительных членов большой, то есть Всесоюзной академии, причем по таким специальностям, которые вроде бы нужны сельскому хозяйству, но в составе Сельскохозяйственной академии должным образом не представлены. И там, наверху, было решено, в частности, выбрать одного действительного члена ВАСХНИЛ по информатике, точнее по сельхозинформатике: время такое, что и сельское хозяйство должно стать компьютеризованным.
Кандидатура на эту вакансию была, естественно, единственная. Претендовать на это место мог только Е. П. Велихов. Вездесущий Велихов. Тем более что тогда он был еще и академиком-секретарем Отделения информатики. Кандидатура по тем временам безупречная, ибо он всегда умел быть близким к престолу, и к будущему генсеку в том числе. И в самом деле: кто же, кроме Велихова? Но… дальше начинается еще одна гипотеза, хотя в ее основе не слух, а слова А. А. Никонова, тогдашнего президента Сельхозакадемии.
Велихов тут, Велихов там, Велихов всюду – это насторожило власти. А на этом фоне выясняется, что Е. П. Велихов никогда не имел дела с обработкой больших массивов информации, а с информационными проблемами сельского хозяйства – тем более. Когда все эти обстоятельства были осторожно доложены М. С. Горбачеву, он якобы сказал: «Ищите другого академика, который хоть когда-нибудь занимался проблемами обработки сельхозинформации». Вот тут-то и всплыла моя кандидатура (еще расскажу, почему), и она оказалась в некотором смысле безальтернативной, ибо другого действительного члена Всесоюзной академии, который удовлетворял условию «хоть как-нибудь заниматься сельхозинформатикой», просто не было.
Меня «доложили», а затем «одобрили». Но вдруг выяснилось, что меня нет в Советском Союзе и мой адрес никому не известен. Я беззаботно купался на Золотом Берегу, а все сроки представления документов уже миновали. Назревал скандал.
Положение спасла мой секретарь – весьма лихая дама. Не долго думая, она не только составила все необходимые бумаги, но и… расписалась за меня всюду, где это было нужно, в том числе и на документе о том, что я собираюсь баллотироваться в действительные члены Сельхозакадемии. А дальше все шло, как по маслу. Я был единственным кандидатом на единственное место по информатике, я никому не мешал, поскольку был бесконечно далек от внутренней жизни ВАСХНИЛ и не собирался в нее вмешиваться. Именно это всех и устраивало, так же как и то, что вводить информатику в работу Сельхозакадемии я явно не собирался. Результат однозначен: галочка была поставлена, я был избран единогласно, начальство довольно.
Вот так – бесплатный отпуск, «на халяву», как теперь принято говорить, в самый что ни на есть бархатный сезон принес мне еще одно академическое звание. Может быть, и не столь уж мне нужное и совсем мало заслуженное, если говорить честно. Но все же…
Эта анекдотическая ситуация наглядно показывает преимущество того, что имело место быть «у нас», по сравнению с тем, что «у них», ибо у них такого просто не могло быть, потому что быть не могло. А еще ругают социализм с горбачевским лицом и «его выбор»! Вот так! Я же оценил все дело по-другому: кажется, советский строй пытается отдавать долги одному из своих бывших изгоев!
А. А. Никонов и моя дружба со Ставропольем
Мое назначение академиком по сельхозинформатике, – слово «избрание» для данного случая не очень подходит, – имело под собой, как это ни странно, определенное основание.
В Ставрополе существует региональный институт сельского хозяйства, входивший в то время в систему научных учреждений ВАСХНИЛ. Хороший институт, с хорошими традициями, с хорошими кадрами – во всяком случае, в семидесятых годах он был таким. Сотрудниками института за время его существования было накоплено огромное количество материалов, анализ которых давал возможность предлагать рациональные схемы ведения сельского хозяйства и использования земель на Северном Кавказе. Институт в те годы возглавлял добрый и умный человек – академик А. А. Никонов. Он, как и я, был старым солдатом, хорошо воевал, был ранен, получил орден Боевого Красного Знамени – наиболее уважаемую награду среди фронтовиков. Через несколько лет он станет президентом ВАСХНИЛ.
Материалов в институте было действительно много. Вернее, столь много, что ими уже было трудно пользоваться. Возникла прямая необходимость какой-то структуризации этой информационной каши.
Это, разумеется, можно было сделать только с использованием современной вычислительной техники. Вот