помощь сабле, и тогда дело пошло веселее. Но Юна всё равно справлялась с капитаном играючи, а он уставал так, что едва мог доползти до своей койки. Погоняв его таким образом месяц, она наконец-то начала объяснять технику боя.
— Смотри, показываю, — говорила подполковник, забирая у Блада саблю с кортиком и вручая ему свой стальной веер, — ты делаешь так и оставляешь мне лазейку здесь. Видишь? Если чуть изменишь наклон лезвия, а кортик уведёшь сюда, — демонстрирует медленно, чтобы было понятно, — закроешься полностью, а потом развернёшься, — опять медленно; до конца выпада ещё далеко, но Блад уже понимает, что кортик полетит ему в ухо, — и вуаля! — остриё легонько клюёт его туда, куда он и предположил. — Понял?
Капитан кивает.
— Научишься работать против крыльев — никакой штык или сабля тебе будут не страшны, — Тень улыбается глазами.
— Нельзя было сразу всё объяснить, а не мучить меня предыдущие недели?
— Нельзя. Я даю тебе то и тогда, что и когда ты готов принять. Слушал бы ты меня так внимательно, как сейчас, с прежней своей самоуверенностью? С верой в то, что ты сам найдёшь решение и учитель тебе для этого не нужен?
Блад не ответил, лишь мрачно взглянул на Юну исподлобья, возвращая ей её оружие.
— Давай попробуем! — командует Тень, и капитан делает всё так, как она ему показала, но его кортик, вместо того, чтобы затормозить у виска подполковника, проваливается в пустоту, а сам Винтерсблад чувствует остриё пера у основания своего черепа. — Но можно и так, — Тен чуть надавила на веер, оставив на коже офицера маленький прокол.
— Это нечестно, — возмутился Блад, — ты показала совсем другое!
— А ты разве спросил, есть ли у меня варианты ухода от такого выпада? Попросил меня показать их?
Капитан упрямо молчал, уже догадываясь, к чему ведёт Тень.
— Так может быть, ты сам виноват в том, что у тебя сейчас ничего не вышло? Но обвинить другого в нечестности, конечно, проще, чем спросить совета или, помилуй боги, обратиться за помощью! Верно?
— У меня не было времени подумать, — огрызнулся Блад.
— Всё равно ничего бы не придумал, — пожала плечами Юна, — ты всё никак не усвоишь главный урок: не стоит записывать во враги весь мир, включая своих союзников: одному против всех не выстоять. Ну что, хочешь о чём-нибудь меня попросить, или продолжим?
Не ответив, Винтерсблад повторил выпад и полетел вверх тормашками, опрокинутый очередным незнакомым приёмом Юны. Её до блеска начищенный сапог упёрся капитану между ключиц и не позволил ему встать.
— Подумай пару секунд, — сказала Тень и не глядя отбила стальным веером занесённую Винтерсбладом саблю, выбив её из руки мужчины.
— Да ты издеваешься! — воскликнул он, распластавшись на залитом жёлтым светом полу грузового отсека.
74-й год эпохи тридия
— Да ты издеваешься! — выкрикнул отброшенный к стене Блад.
Лезвия одного из стальных крыльев Юны вошли в стенку по обе стороны его шеи, оставив на коже неглубокие порезы.
— Ты хоть раз так делала? Метала их хоть когда-нибудь — в бою или на тренировке?! — он дёрнул веер, пытаясь освободиться из ловушки, но тот слишком глубоко засел в деревянную обшивку. — Я не был к этому готов! Даже не знал, что так можно!
— Теперь знаешь, — спокойно ответила Юна, вытаскивая из стены своё оружие, — ты не оставил мне выбора, пришлось действовать вне правил, — она сложила крылья и надела китель, давая понять, что занятие окончено.
— Что-о? — не понял Винтерсблад. — Что значит — «не оставил выбора»? — он преградил ей выход из малого грузового отсека.
— То и значит. Поражение для меня не выбор, — Тень отстранила мужчину с дороги и пошла прочь.
— То есть ты с двумя веерами едва не проиграла мне с саблей и кортиком? Серьёзно?! — не поверил Блад, провожая опешившим взглядом спину Юны.
Подполковник не ответила и даже не оглянулась, лишь шутливо помахала ему пальцами над своим плечом, прощаясь.
75-й год эпохи тридия
— Да ты издеваешься! — выдохнул Винтерсблад, глядя на три окружившие его механические фигуры, с которых Тень только что сдёрнула чехлы.
Это были железные птицы, похожие на цапель, ростом выше капитана, с длинными заточенными клювами и крыльями, как веера Юны. У каждой был ключ, приводивший в движение механизм.
— Я должен противостоять этим чудищам один, с саблей и кортиком?
— Не один, — подполковник вошла в круг между птицами и расправила свои веера, — теперь мы будем работать вместе, а не друг против друга. В одиночку против них не выстою даже я.
76-й год эпохи тридия
— Да ты издеваешься! — Винтерсблад без стука ворвался в кабинет Юны, и дремавшая на плафоне настольной лампы одноглазая сорока испуганно подскочила. — Макги? Ты серьёзно?! После боя, выигранного благодаря мне, ты подаёшь бумаги на повышение Макги?!
Сидевшая за письменным столом Тень оторвалась от своих бумаг.
— Я подала прошение о твоём награждении, капитан, — отвечает с неизменным спокойствием, — и не переживай, твой подвиг не останется незамеченным: он уже во всех газетах.
— К чёрту награждение! Что толку с очередной медали? Я хочу повышение!
— А я хочу пирог с патокой, сходи принеси! Это приказ.
Блад удивлённо моргнул и сбавил тон.
— Откуда я его возьму, мы же в небе! Послезавтра пришвартуемся, и…
— То есть всему своё время? — перебила его Юна. — И пирогу с патокой, и твоему повышению?
— Но я заслужил это повышение, — вновь разгорячился офицер, — и задолго до прошлого боя! Я думал, что уж после него — точно… Мне уже двадцать семь! Я что, так и буду до конца дней в капитанах?!
— А я, по-твоему, пирог не заслужила? — Тень поднялась со своего места, почесала шею вспугнутой шумом Точке. — Я давно о нём мечтаю, а ты говоришь, что не будет мне никакого пирога.
— Да при чём здесь это?! Будет тебе пирог, но не сейчас!
— Ш-ш-ш! — Юна прижала палец к губам, заставляя Блада замолчать. — Ты сам себе уже ответил. Поверь, я знаю, что делаю. Вопрос считаю исчерпанным. Свободен!