Читать интересную книгу Дорога Отчаяния - Йен Макдональд

Наконец‑то.

Звали их Альфаджон и Бетаджон. С тех пор как их сцедили из генезис–бутыли Отченаша Дамиана, они обыскивали мир в поисках Отченаша Иерихона. Первые пять лет жизни (прошедших в присущем для клонов–близнецов состоянии два–в–одном) они искали в городах и поселках. Никого не нашли. Затем полтора года они повторно проверили территории, на которых их предшественники побывали еще до того, как их смешали в пробирке. Клонов–убийц разводили из‑за их уникального свойства — парной эмпатии, они верили в собственную непобедимость, а к способностям предшественников относились с презрением. Но и здесь поиски не увенчались успехом. Еще полтора года они посвятили изучению старых записей и прочесыванию информационных сетей, ища нить, по которой можно будет двинуться; запах, след, отпечаток пальца, которые могли привести их к Отченашу Иерихону. Они были упорны, непреклонны и усердны. Их такими сотворили. Но запах улетучился, след размыли дожди, отпечатки смазались. Наконец они вызвали компьютер Высоких Семей и с его помощью составили список мест, в которых Отченаша Иерихона не было, и методом исключения свели кишащие миллионами жителей города, поселки и метрополисы планеты к пятнадцати населенным пунктам. Последней в их списке значилась Дорога Отчаяния. Кроме того, это было последнее место на земле, где они бы стали искать его.

Поэтому Альфаджон и Бетаджон были уверены в успехе, расспрашивая Раэла Манделлу–младшего о том, живет ли в этом городе старик по фамилии Иерихон; и когда тот в полном неведении ответил «да» и объяснил, где его можно найти, они почувствовали нечто вроде радости за то, что инвестиции в их сотворение принесли, наконец, долгожданные дивиденды. Альфаджон и Бетаджон миновали двенадцать каналов, повернули налево и перешли еще пять каналов; здесь они обнаружили господина Иерихона, опыляющего гибридный маис с помощью перышка.

— Шли бы себе дальше, — пробормотал он под нос и отправился поприветствовать своих убийц. Последовал обмен вежливыми поклонами, представлениями и замечаниями о погоде.

— От Дамиана? — спросил господин Иерихон через некоторое время. Кончики пальцев одновременно коснулись широких полей шляп.

— Мир обыскан, — сказал Альфаджон.

— Последнее место, — сказал Бетаджон. Они не отводили руки от карманов, в которых, как было известно господину Иерихону, лежали игольные пистолеты.

— Отнял у вас много времени, — сказал господин Иерихон, продолжая обшаривать разумы Высоких Пращуров на предмет хоть чего‑то, что могло бы спасти его от недостойной смерти на маисовом поле.

— Скажите мне, ребята, вы хороши?

Джоны кивнули.

— Вы лучшие?

И опять широкополые шляпы неторопливо пошли вниз.

— Откуда вы знаете?

Шляпы замерли. Маленькие черные глаза уставились на него из‑под полей.

— Все, что вы делали — охотились на людей. Если вы хороши, придется это доказать. Мне. Против меня.

Он позволил им поразмыслить над этим несколько секунд, затем нанес им еще один удар.

— Сдается мне, этот старик может сделать вас обоих. Что скажете?

По их реакции господин Иерихон рассудил, что они, должно быть, клоны, возможно, даже псевдосинхронные клоны, ибо в ответ на брошенный вызов их глаза псевдосинхронно сверкнули.

— Принято, — сказал Альфаджон.

— Решено, — сказал Бетаджон.

Господин Иерихон подавил триумфальную улыбку. Он поймал их, и зная это, он знал также, что может побить их. Истинный профессионал пришил бы ему яйца ко лбу, не успев пожелать доброго утра. Эти же клоны–близнецы страдали тщеславием, а коли так, то у них должны быть и другие изъяны, которые он может использовать.

— Около бара, — сказал господин Иерихон. — Зона огня — весь город. — Их телеграфический способ выражаться оказался заразителен. — Без гражданских, без заложников, без ядов, формальные правила. Только игольники. Думаю, у вас они есть? Хорошо. Время встречи… ровно в полдень. — Нет, это же время сиесты. Сиеста священна. Ничто не должно нарушать покой умирающего города в жаркий, жаркий, жаркий полдень. — Извиняюсь. Старый обычай. Пусть будет три пополудни.

Когда ангельское воинство Пяти Небес соберется возгласить второе пришествие Пантохриста, даже ему придется дождаться окончания сиесты в Дороге Отчаяния.

67

В пятнадцать ноль ноль господин Иерихон стоял в пыли у потрепанной временным штормом грузовой платформы бара и вспоминал церемонию коленопреклонения. Преклонив колени, стоял он в Зале Десяти Тысяч Свечей (никакого преувеличения; как‑то ему приказали пересчитать их в наказание за какую‑то шалость: 10027), пытаясь расшифровать значение коанов Отченаша Августина. В те дни еще ненаполненный, лишенный присутствия душ предков, он считал загадки Отченаша Августина бессмысленными; теперь содержащаяся в них мудрость была для него драгоценна.

— Используй чувства, — снова и снова повторял ему Отченаш Августин. — Все свои чувства. Представь себе, как действует кролик.

Ах, но он не покидал свою нору уже пять лет, он был стар, и хотя недавно ему пришлось призвать Дамантиновое Благочиние, чтобы спасти натянутые жилы и скрипящие кости, он уже не тот, что когда‑то. Ох, но тогда он должен хотя бы на мгновение разделить этих мальчишек. Итак. Итак, его тренированные чувства против телепатии тождественностей. Ведовство. Он троекратно плюнул на ветер и скрестил пальцы на руках и ногах.

Никто не был изумлен больше него самого, когда автоматический господинчик, одетый по моде холмов Второзакония в зеленое, преодолев сопротивление умерщвленных времявержением часов, выкатился наружу в танце и отбил время Дороги Отчаяния на своем бронзовом колокольчике. На последнем из пятнадцати ударов человечек подагрически застыл, а две пары ковбойских сапог ручной работы на высоких каблуках взметнули пыль, поворачиваясь носками навстречу разбитым башмакам господина Иерихона.

— Формальные правила?

— Формальные правила.

— Без ядов?

— Без ядов.

— Что ж, можем приступать, — и две стальные иглы вонзились в стену на дальнем конце улицы, выбив из нее два известковых облачка.

— Ого, а они проворны! — Господин Иерихон прополз вдоль дальней стороны веранды, за которую он откатился, и оглянулся в поисках укрытия. Игла оцарапала его левый висок и зарылась в покоробившиеся доски веранды. — Быстрые ребята, очень быстрые, не слишком ли быстрые для старика? — Господин Иерихон перепрыгнул низкую стену и выпустил свою первую иглу в направлении по–змеиному стремительной фигуры в черном шелковом пиджаке, бросившейся за ним. — Беги, беги, беги! — закричали Высокие Пращуры, и он ударился бежать как раз вовремя, чтобы поток игл прошил штукатурку в том месте, где он только что таился. — Постоянно держи в уме, что их двое, — талдычили ему лимбические души.

— Я этого и не забывал, — сказал он им, с кошачьей грацией перекатываясь и стреляя. Провыли иглы, широким веером пущенные фигурой в черной шляпе, спрыгнувшей с крыши.

— Один на улице, один в переулке. Они тебя загоняют. Ты их загоняешь. Ты выстроил этот город собственными руками, ты знаешь его. Пользуйся этим знанием. Пращуры были категоричны. Господин Иерихон помчался зигзагами по улице Алимантандо в направлении заблудившегося во времени клочка джунглей, а иглы вонзались все ближе и ближе к его мелькающим пяткам. Он прыгнул на веранду магазина всякой всячины сестер Пентекост, и последняя игла вонзилась в отпечаток его ноги.

— Они хороши. Идеальная команда. Что видит один, видит другой, что знает один, знает другой. Он овладел дыханием, переведя его в Гармонический Режим и позволил Пращурам вогнать его в сенсорное состояние Дамантинового Праксиса. Господин Иерихон закрыл глаза и услышал, как пылинки опускаются на мостовую. Он глубоко вдохнул через нос, уловил вонь возбуждения и пота, высунулся в проем окна и выпустил две иглы.

— Знание. — Непрошеное воспоминание, требовательное, как все непрошеные воспоминания, заполнило его ум: сад Отченаша Августина; беседка меж деревьев, певчие птицы, бархатная трава под ногами, аромат тимьяна и жасмина в воздухе, над головой — крапчатый опал Материнского мира.

— Познавай все, что сможешь, — сказал Отченаш Августин, сидящий среди редчайших видов лилий. — Знание — сила. Это не шарада, это утверждение, которому можно доверять целиком. Знание — сила.

— Знание — сила, — хором повторили души. Что ты знаешь о врагах, что позволит тебе получить власть над ними? Они — идентичные клоны. Их вырастили в идентичных средах, поэтому они выработали одинаковые ответы на одинаковые стимулы, и потому их можно рассматривать как одну личность в двух телах.

Такова была сумма его знаний об Альфаджоне и Бетаджоне. И теперь господин Иерихон знал, как их одолеть.

Смутный силуэт, скорчившийся за стойкой насоса, выпустил в него иглу. Господин Иерихон уклонился, почувствовав, как металлическая решетка стала чуть прохладнее в отброшенной убийцей тени. Он скользнул с веранды магазина всякой всячины, тигром прокрался сквозь заросли и с умеренной скоростью побежал через маисовые поля к своей цели. К солнечной электростанции. Господин Иерихон прополз на животе сквозь геометрическое царство отражений, прижимая свой антикварный игольник к груди. На губах его играла легкая усмешка. Пусть‑ка умные мальчики попробуют поохотиться на него здесь. Он ждал, как выжидает мух старый, высохший черный паук. И они явились, сторожко продвигаясь сквозь поле наклонных зеркал, вглядываясь в отражения и легкомысленную игру света. Господин Иерихон закрыл глаза и превратился в слух и обоняние. Он слышал гелиотропные моторы, приводящие ромбы коллекторов к солнцу; он слышал журчание воды в черных пластиковых трубах; он услышал звук и учуял запах замешательства, когда клоны обнаружили себя склонированными зеркальным лабиринтом. Господин Иерихон услышал, как Альфаджон крутнулся на месте и выстрелил в неясную форму, мелькнувшую у него за спиной. Он услышал, как стекло пошло паутиной трещин, когда отражение было убито прямым попаданием в сердце. Некоторое время царила тишина и он знал, что Джоны совещаются, сверяя позиции, чтобы не застрелить друг друга. Телепатическая конференция закончилась, охота возобновилась. Господин Иерихон присел на корточки и прислушался.