чтобы посмотреть ему в глаза, и еле заметно качает головой из стороны в сторону.
– Как?..
– Я сторговался с Бэли Теран. Ей нужно лекарство…
– Но лекарства нет… отец пишет, что нет. Что его вообще не существует.
– Почему? Он дал ответы?
– Нет. – Брайт качает головой и смотрит на конверты. Кратковременная вспышка надежды, что все разрешится хорошо, тут же гаснет. – Тут есть… вот… исследования. Единственное, что он прислал на эту тему, но я не читала.
Брайт чувствует вновь подступающую апатию, она не в силах что‐то решать и просто надеется, что скоро закончится и эта полоса в жизни.
– Я могу… – Рейв сглатывает, глядя на мятую страничку.
– Да, да… но сомневаюсь, что там что‐то, что мы поймем. Иначе отец бы все написал прямо! Хотя полагаю, что он ограждал меня от лишней информации…
Рейв разворачивает исследование и напряженно вглядывается в строчки.
– Я и правда ничего не понимаю.
– Тут. – Брайт забирает листок. – На обороте надпись… Уничтожь это. Опасно!
– Такие на всех исследованиях, что раздобыл для нас Блауэр. Что же он такое нашел… Нам очень нужно все это разобрать. Очень! Иначе… Ты выйдешь отсюда, и нас ничто не спасет. Все люди за пределами этой палаты считают, что тебя нужно покарать за отсутствие лекарства. А я вроде как дал всем понять природу наших отношений. Академия стоит на ушах.
– А как Шеннен? – Брайт на секунду чувствует себя счастливой от того, что стала официально и вслух кому‐то принадлежать.
– Справится, я думаю. – Рейв замолкает. – Гаджи нам помогает с лекарством.
– Да, я с ним говорила. Просила помочь, если тебе что‐то понадобится, – кивает Брайт.
– Может, и с Шеннен поговоришь? – Усмешка меняет лицо Рейва, и Брайт тоже хочется улыбнуться, чтобы ему стало так же хорошо, как ей.
– А она при чем?
– Ее брат работает стажером, думаем, может, он что‐то слышал.
– А отец Блауэра?
– Нет, ничем помочь не может. Или не хочет.
Брайт кивает.
– Отец написал, что был ширмой, что все исследования – это фикция. И еще что он не понимает – это болезнь дает силы или силы привели к болезни.
– Но что в таком случае я выпил?
Брайт пожимает плечами.
– Покажи исследования декану. Может, он достаточно умен, чтобы в них разобраться?
– Он сказал, что не умнее доктора наук, – улыбается Рейв. – Потерпи немного. Я добьюсь своего, обещаю!
– Отца своего не боишься? – кривовато усмехается Брайт.
– Нет, вообще никого и ничего не боюсь. Но ты должна знать, что я теперь ни на что не годен!
– Вот как?
– Ничего не могу поделать, совершенно бесполезный слабый маг. Могу работать доктором, если тебя это устроит!
– Я не загадываю так далеко, прости, – смеется Брайт. – Мы, может, и не выберемся…
– Выберемся. Корабль в Дорн уходит послезавтра! Я намерен успеть на него.
Брайт пытается представить себе эту жизнь, но вместо этого просто ждет очередного разочарования.
– Спасибо, что обещаешь, – шепчет она.
Утыкается лбом в плечо Рейва.
Она почти верит.
Глава сорок пятая
Шаг
ШАГ
Единица измерения, равная одному действию на пути к достижению результата.
Выйти из больничной палаты почему‐то очень страшно. Брайт до конца не может прикинуть, чего именно боится. Просто боится. Без подробностей. Ее сердце гулко бьется, и кровь шумит в висках прибоем – дурной знак. Она поднимает руку, жмет на ручку и, распахнув дверь, замирает.
Прямо напротив нее, словно отражение в зеркале, стоит Шеннен Блан с поднятой рукой, будто она собиралась постучать.
– Шеннен?
– Брайт?
Они молчат еще какое‐то время, потом Шен неопределенно ведет плечом и приглаживает свои блестящие черные волосы.
– Привет. – Она складывает уточкой губы, склоняет голову набок.
– Привет. – Брайт тупит взгляд. Она не чувствует себя разлучницей, но понимает, что ее могут таковой считать. – Если ты пришла скандалить, то не стоит, – быстро говорит Брайт, а потом огибает застывшую на месте Шеннен.
Та разворачивается на каблуках и идет следом.
– Стой. – В ее голосе звучит что‐то отчаянное и очень знакомое, будто Брайт и сама готова вот так звучать, прося, чтобы все происходящее закончилось. – Я не скандалить… я поговорить.
– О чем? О Рейве?
– Допустим. – Шеннен кивает. – Идем, я провожу. Поверь, тебе это нужно.
– Разговор нужен?
– Нет, чтобы я проводила.
Брайт оборачивается и видит совершенно растерянную девчонку, простую как три колета, с покрасневшими щеками. Секунда – и девочка становится аристократкой. Задирает нос, глаза томные, безразличные, спина ровная, плечи расслаблены, походка уверенная.
– Зачем тебе это?
– Как будто ты поймешь, – фыркает она и решительно идет по коридору.
Больничная палата далеко от выхода из здания Академии, и нужно пройти через множество распахнутых дверей, откуда высовываются студенты. Они пялятся, лица кривятся от неприязни или страха, будто перед диким животным. В одной из аудиторий занимается третий курс лечебного, на пороге, скрестив руки на груди, Бэли Теран. Она набирает в грудь воздух, но встречается взглядом с Шеннен и ничего не говорит. Зато стоящий за ее спиной Энг скрипит зубами и напрягается. Но не спешит следом.
Кажется, что благодаря Шеннен Брайт не трогают, будто рядом шагает защитник. Но люди шепчутся и даже бросаются угрозами вроде «Проваливай в свою дыру!» и «Теперь‐то тебя можно проучить!». Это жутко, настроение настолько изменилось, будто Брайт проснулась в параллельной вселенной.
– Что происходит?
– То, что должно было произойти давно. Тебе не рады, Масон.
– Но… я думала, они уже смирились?..
– Нет. Они ждали лекарства, им дороги их шкуры. Каждый втайне надеялся, что, если будет к тебе терпим и добр, твой отец быстрее придумает лекарство и доставит его лично, перевязанное ленточкой. Это просто инстинкт самосохранения, не сомневайся.
Шеннен идет на полшага позади, как телохранительница, ее губы плотно сжаты, она смотрит прямо перед собой.
– Ты поговорить хотела? О чем?
– Ты сбежишь? – интересуется она.
– Полагаю, что да.
– У тебя есть план?
– У Рейва есть план, и я ему доверяю.
– А сама что, уже не такая умная и смелая?
– Угадала, – вздыхает Брайт. – Если вспомнить, что я просто человек, то это будет очевидно.
– Ну… никто не собирается вспоминать, что ты человек.
– Что ты хочешь, Шеннен?
– Чтобы ты ушла.
– Он уйдет со мной.
Шеннен замирает. Они уже дошли до крыльца, и теперь обе ежатся от пронизывающего ветра, обнимают себя руками. Волосы Шен красивым плащом укрывают плечи, она растерянно моргает.
– Уйдет? – Она не удивлена, она разочарована, будто Брайт просто подтвердила неприятный факт.
– Да. Он меня любит.
– Какая чепуха… – уверенно фыркает она, но глаза застывшие и болезненно напряженные,