там отец занимался в своих лабораториях, и забыть обо всем, как о страшном сне, вернувшись домой.
У Академии толпится народ, пары закончились. Иные стоят у лавки с кофе, греют руки о стаканчики и дышат горячим паром, согревая покрасневшие носы. Истинные морщатся, будто вокруг них разложили кучи дерьма, и медленно растекаются в сторону выхода из кампуса. Брайт очень надеется, что эта свора голодных собак ее не заметит. Натягивает капюшон на голову, прячет толстый кудрявый хвост, поправляет очки и натягивает лямки «Глума». Она идет мимо истинных, заодно высматривая хоть кого‐то знакомого, даже Якобин подойдет, да черт с ним, пусть хоть Шеннен Блан.
– Интересно, сколько эта мерзость еще тут протянет? – закатывается кто‐то в отвратительном смехе.
Брайт стискивает зубы, как в первый день, и уверяет себя, что нужно терпеть. Это последний раз, уже завтра корабль отчалит от берега. Завтра вечером она уляжется в свою ванну на вычурных медных ножках и пролежит так сутки.
– Напомните, а почему она еще тут?
– Любой истинный бы ее уделал, верно? Так чего мы ждем? – восклицает Айрен Ито.
Нет-нет-нет. Брайт упрямо идет к лестнице, поднимается по ступеням, чувствует, что кто‐то ущипнул за руку и отпрянул. Как с диким животным.
– Эй-эй, и кто‐то считал ее хорошенькой?
– Она танцевала с нами на одном паркете?
– Ни на что не годные ученые! Сразу было ясно, что никакой аркаимец не справится!
– Наша кровь слишком драгоценна, чтобы кто‐то в нее вмешивался! Тем более своими грязными дорнийскими руками.
Снова ущипнули.
– Алле-алле-алле-у. – Это происходит само собой, Брайт напевает себе под нос. Как будто чтобы не слышать жужжание толпы. Со стороны может показаться, что она входит в транс. – Я тебя, моряк, найду…
В голове туман, перед глазами тоже. Белки глаз наливаются розовым, радужка становится бордовой.
– Будешь ты отныне мой…
Внутри все клокочет, заостряются ногти. Она же и правда старалась. Она пыталась держать себя в руках так долго, очень хотела быть такой, как они! Просто тихой иной, ни больше ни меньше.
– Олле-олле-олле-ой…
– Стой! – Голос не кажется знакомым, и это определенно вызывает у Брайт вопросы. – Если ты это сделаешь…
Она поднимает глаза и сквозь розовый туман видит расплывающееся лицо Шеннен Блан.
– Поздно, – выдыхает Брайт и разворачивается на каблуках, вставая лицом к толпе озверевших щенят. Их ухмылки выцветают раньше, чем она набирает в грудь воздуха. Брайт медленно тянется к рюкзаку и достает оттуда бутылку воды, что заботливо упаковали для нее предусмотрительные подруги. Делает глоток, остальное выливает на руки. – Ну что, проверим, кто сильнее? – спрашивает она, глядя на истинных.
Шаг вперед делает Фандер Хардин. Ей не нужно время на подготовку, она просто поднимает руки, и с них летят во все стороны переплетения черной и розовой магии. Она настолько же сирена, насколько человек, ее магия никогда не была простой и понятной, сейчас у всех будет шанс это увидеть. Розовый туман заволакивает глаза окончательно, Брайт видит только Фандера Хардина. Его лицо в ужасе застывает, черные спруты охватывают его тело и взмывают вверх. Вопль разносится по всей территории кампуса, сверху падают черные перья, будто пара воронов столкнулась в кровавой схватке.
– Пусти! Пусти! – вопит Фандер.
– Окей, – говорит за Брайт сирена, и тело истинного летит вниз, у самой земли подхваченное нежно-розовым облаком. Брайт играет с Фандером словно кошка с мышкой, а застывшие студенты не могут даже слова сказать. Брайт успевает петь. – Алле-алле-ал-ле-у…
И все улыбаются, глядя на происходящее.
– Стой! Пожалуйста, Брайт! – На ее руке кто‐то виснет. Кто‐то, кто совсем не испугался происходящего. – Пожалуйста!
Земля взрывается из‐за попыток Хардина бороться, но все тщетно. Он и на десятую долю не так силен, как она.
– Брайт! Он мой брат! Не надо!
Она не слышит.
– Брайт! Я тебя очень прошу!
Она пытается скинуть стоящего рядом со своего локтя, но тот разворачивает ее на себя. Взрыв. Земля летит в небо. Черные щупальца тянутся вперед. Энграм хватает ртом воздух, и, только услышав его сдавленный вопль, Брайт останавливается.
– Тсс… – шепчет она.
Розовый туман тянется к Энгу, касается его кожи, охлаждая и облегчая боль.
– Прости…
– Ничего… Беги уже! – В его взгляде облегчение. Но он испуган. И, кажется, больше не влюблен.
Брайт смотрит на толпу приходящих в себя истинных и видит в их глазах недоумение. Она им так же противна, как и раньше, но теперь они больше не станут к ней лезть без хорошей защиты. И бить будут на поражение.
– Беги, быстро. – Энграм отталкивает Брайт от себя и бросается к брату. Хлещет его по щекам, просит воды. Он кидает на Брайт последний взгляд и хмурится, качая головой, явно не в силах удержаться от осуждения. Она, пожалуй, тоже. – Иди отсюда! – кричит Энг.
Это работает. Брайт разворачивается и кидается в двери Академии. Бежит по коридорам, а люди расступаются. Они всё видели через панорамные окна, и их не обмануть. Приходится хорошенько постараться, чтобы держать лицо и не сходить с ума от зудящей на кончиках пальцев магии.
– Мисс Масон? – Декан сбивает ее с ног и затаскивает в аудиторию. – Что произошло?
– Я напала на истинного… напала на Фандера Хардина…
– Значит, времени у вас в обрез.
Он косится на дверь, будто размышляет, бежать ли на помощь студенту. Потом быстро царапает записку, формирует из нее бумажную птичку и отправляет в коридор.
– Я не стану вам помогать! – Визгливый голосок исходит от молодого высокого парня в очках.
Он ничем не похож на свою изящную сестру. Тощий, прыщавый, с высокомерно задранным носом.
– Не стану ей помогать.
– Шайло… – Шеннен качает головой. – Мы поговорили…
– Шен! – взвизгивает он. – Я не стану!
Она поднимает руки и пожимает плечами, мол, сделала все что могла.
– Шайло… можно тебя на минуточку? – Листан Прето тоже в аудитории.
Стоит Брайт проморгаться, и она видит, что тут все, кого она могла искать. Декан, Блауэр, брат Шеннен и она сама. Прето и… Рейв. Он стоит в дверях, только что вошел. На его лице беспокойство. В два шага он настигает Брайт и крепко обнимает.
– Я такая дура, Рейв…
– Ничего страшного, скоро все закончится…
– Я вам не помогу! – бросает через спину Шайло, но Листан упорно его тянет за собой.
Брайт тяжело дышит и на остальных не смотрит. Изучает пуговицы рубашки Рейва, старается проиграть в голове то, что произошло пять минут назад. В ушах до сих пор звучит голос Энграма, и от этого сердце только больше ноет.
– Что со мной сделают?
– Нам нужно очень быстро бежать… и надеяться, что Бэли