— Пойдём в парикмахерскую зайдём, — тяну её в салон, мимо которого проходим.
— За-зачем? — упирается и опасливо смотрит на меня, хлопая своими длиннющими ресницами.
— Трусиха, — вздыхает Егор, падает на ближайшую лавку и утыкается в телефон, давая понять, что с нами на пытку красотой идти не собирается.
— Придадим твоему стилю немного лоска, — смеюсь я и всё же затаскиваю девчонку внутрь.
— Добрый день, — нас встречает улыбающаяся администратор. — Чем могу помочь?
— Здравствуйте, — сжимаю плечи Дуни и выдвигаю её вперёд. — Нам нужно облагородить этот творческий беспорядок и добавить немного цвета.
Милая девушка провожает нас к мастеру. Растерянную Дуню усаживают в кресло.
— В какой цвет вы бы хотели покраситься? — обращается к ней парикмахер.
— Дунь, какой? — заглядываю в её огромные от удивления глаза.
— Можно розовый? — робко спрашивает.
— Конечно, — прикидываю, как это можно обыграть. — Давай розовые прядки? — предлагаю ей компромиссное решение.
— Да, хорошо. А ты не уйдёшь? — немного взволнованно спрашивает у меня Дуня.
— Конечно нет. Я тебя вон там подожду, — указываю на диванчик для посетителей.
Опускаюсь на мягкое сиденье, откидываясь на удобную спинку, и наблюдаю за работой парикмахера-стилиста. Пока Дуню приводят в порядок, она всё время кусает губы и ловит мой взгляд в зеркале.
— Мам, долго ещё? — к нам заглядывает Егор, недовольно ворчит и плюхается рядом со мной.
— Почти всё, не гунди.
Дуня поднимается с кресла и идёт к нам. Довольная, глаза светятся от радости. Смотрю на неё и не могу не улыбаться. Такая она красивая. Причёске придали форму, волосы теперь не топорщатся, а красиво обрамляют лицо, делая её внешность более мягкой, тёмно-розовые пряди придают образу яркости.
— Ну как? — с придыханием спрашивает Дуня.
— Красиво, — жестом прошу её покрутиться. — Тебе самой нравится?
— Очень! — зажмуривается и кидается мне на шею. — Спасибо тебе огромное.
— Оу, что это за попугай? — хмыкает Егор и закатывает глаза.
— Сам ты попугай, — мгновенно превращается в зверёнка, огрызаясь на обидчика.
— Не реагируй на него, он просто дразнится, — успокаиваю Дуню, беру её за руку и легонько сжимаю ладошку. — Твоя причёска шикарная.
Она смотрит на Егора, прищурившись, и за спиной показывает ему «фак».
Ну вот когда уже эти двое найдут общий язык?
— Пойдёмте, у нас ещё платье не выбрано.
Пока Егор всеми силами отказывается принимать участие в нашем девчачьем веселье, нехотя передвигаясь за нами, мы с Дуней бродим по торговому центру, заглядывая в отделы одежды и примеряя разнообразные наряды. Меня каждый раз дёргает от цифры на ценнике, но заставляю себя не реагировать. Паша требует, чтобы я тратила то, что он столько лет зарабатывал. Пусть будет так.
Для себя я выбрала платье почти сразу и купила. А вот Дуня никак не может на чём-то остановиться. Возле очередного модного бутика, где у нас проходит примерка, сын лежит на лавке и смотрит в экран телефона, делая вид, что ему всё это неинтересно. Но я раз от разу ловлю его мимолётные взгляды в нашу сторону. Преображённый ёжик поочерёдно натягивает на себя два красивущих платья, крутясь перед зеркалом. Так утончённо. И так непривычно видеть её нежной девочкой, совсем не похожей на того агрессивного «ёжа», какой она бывает. Не могу сдержать улыбку. Решаю ей помочь определиться.
— А давай оба платья купим? — предлагаю Дуне.
— А можно? — смотрит на меня, удивлённо округлив свои большие глазища, в которых плещется столько счастья.
— Конечно можно! — тихонько сжимаю её плечико. — Ещё осталось туфли купить и нашим мальчикам рубашки и брюки.
Расплачиваемся на кассе и забираем пакеты с покупками. Идём в обувной, на удивление быстро подбираем туфли. В отделе мужской одежды тоже не задерживаемся надолго.
— Ну всё, что ли? — раздражённо ворчит Егор. — Я задолбался с вами мотаться.
— Да всё-всё, — отдаю ему пакеты с одеждой. — Предлагаю перекусить и можно идти в кино.
— Поддерживаю, — Дуня довольно улыбается.
— А я хочу домой, — сопит Егор.
— А тебя не спрашивают, — дразнится Дуня, и теперь он на неё зло клацает зубами.
Входим в небольшое уютное кафе. Нас провожают за столик, дают меню. Дети утыкаются в изучение, а я вытягиваю из сумки голосящий телефон. Конечно это Павел. Надо же, всё-таки спохватился. Принимаю звонок.
— Ведьма моя, а ты где? — его голос вибрирует от едва сдерживаемых эмоций.
— А я по делам уехала, — стараюсь отвечать небрежно, с лёгкой долей наигранности, а саму потряхивает от его тона.
— По каким, на хер, делам?! — Паша откровенно злится.
— По личным, Паша. А ты уже вернулся? — как ни в чём не бывало интересуюсь я.
В динамике слышится шуршание и следом плохо различимый мат.
— Представь себе, — огрызается, но чувствую, как всеми силами всё же старается не нагрубить.
Вот и хорошо. Поставим плюсик за выдержку. Хоть один в череде бесконечных минусов.
— Ну тогда пока можешь дом украсить, — на полном серьёзе предлагаю ему. — Начать можно с ёлки, например.
— С какой ещё ёлки?
— Вот и я не знаю, с какой, — саркастично усмехаюсь. — Которую ты поставил…
— Вот зараза, — цедит он сквозь зубы, а я не могу сдержаться и улыбаюсь.
— И я тебя тоже…
Сбрасываю звонок и с чувством выполненного долга беру меню. Вечер в самом разгаре. У нас ещё кино в планах. Страшновато, но начатое нужно довести до конца. Надеюсь, Паша не устроит мне потом армагеддон. Впрочем, это будет потом. А пока у нас ужин.
Домой приезжаем поздно вечером. Довольные и уставшие. Вываливаемся из такси с кучей пакетов, смеясь над очередной шуткой из фильма. Он был настолько смешным, что даже Егор оценил и престал наконец-то ворчать.
Павел встречает нас у дома. Хмурый и злой. Мгновенно считываю его настроение.
— Пап, — Егор радостно кидается к нему, чтобы поделиться впечатлениями.
— Дети, идите в дом, — строго говорит Павел, а сам исподлобья смотрит мне в глаза. — Нам с мамой надо поговорить.
— Но Паш… — Дуня пытается вступиться.
— Быстро, я сказал!
Подростки послушно сбегают в дом, прихватив все покупки, а мы остаёмся один на один, прожигая друг друга взглядами. Его тяжёлый, пробирает до мурашек, но не пугает. Складываю руки на груди и с вызовом смотрю в потемневшие глаза.
— Трудно было сказать? — цедит он сквозь зубы и опасно приближается.
— Зачем? — небрежно дёргаю плечами и пячусь назад, стараясь отойти на безопасное расстояние.
— Я волновался…
Я знаю, что он не врёт. Но я волновалась тоже, и вот это его не волнует.
— Я тебя очень хорошо понимаю, но ничем помочь не могу.
Подходит ещё ближе, перекрывая мне дорогу.
— Ира, я запрещаю! — рявкает зло, впечатывая ладонь в стену рядом с моим лицом.
Вздрагиваю от неожиданности. Нет, не боюсь. Я прекрасно знаю, что он не причинит мне вреда.
— Прости, что? — делаю шаг к нему. — Запрещаешь? — ещё один, заставляя его озадаченно отступать. — А не много ли ты на себя берёшь?
— Не искушай судьбу, женщина, — предупреждающе рычит Павел, хватает меня за шею и притягивает к себе. — Просто в следующий раз сообщай мне о своих передвижениях.
Его губы так близко, что я чувствую горячее дыхание на своих губах. Осталось только глаза закрыть, расслабиться и отдаться в его власть, но… Бесоёбинка, что сидела во мне, уже вырвалась на свободу.
— На каком основании? — вздёргиваю бровь и уворачиваюсь.
— Я твой мужчина. У нас семья…
— Нет, Ворон. Семья — это когда вместе. Когда думаешь о переживаниях и чувствах своих близких. А ты сам по себе. Не с нами…
Разворачиваюсь и ухожу в дом, оставив его наедине обдумать мои слова. Да, я неправа. Но и он тоже не прав! И я хочу, чтобы он это понял.
Глава 66
Ворон
Устало сажусь на широкие ступеньки, вставляю сигарету в губы и усмехаюсь, водя ладонью по коротко стриженному затылку. И на языке крутится уже ставшая привычной фраза: «Вот же… Ведьма!».