позвонить мне в понедельник.
А была пятница. Я положил трубку и поехал на дачу.
– Что с тобой, – сказал муж моей сестры, мой друг, Валентин. – Ты выглядишь как мертвец, краше в гроб кладут. Что случилось?
Я коротко все рассказал.
Подробности опять опускаю, скажу только, что решил все же не отказываться, а – победить. И сумел сократить повесть на шесть полос, сохранив главную суть.
Забегая вперед, скажу: когда вторая часть вышла, то именно она вызвала самое серьезное читательское одобрение. Письма пошли бурным потоком. Звонили с почты и говорили, чтобы я пришел за очередной порцией сам, потому что почтальон не справляется. Что меня особенно поразило: ни одного письма не было отрицательного. Вопрос был только в степени читательского понимания. Да, именно: хвалили читатели больше всего именно ВТОРУЮ ЧАСТЬ. То есть мою «личную линию».
Трудно было поверить, но «Пирамида» вышла! В одном из самых популярных журналов того времени. Тиражом в 280 тысяч экземпляров! Через девятнадцать лет после того, как другая моя повесть – «Переполох» – не вышла в журнале «Новый мир» Твардовского. Это была первая в моей жизни большая журнальная публикация (как оказалось – и последняя). В разгар «перестройки», можно сказать «на пике» ее. Сокращенная, урезанная, но она – ВЫШЛА.
Один из недодавленных «шестидесятников» заговорил с журнальных страниц…
Звонки и письма
Вот письмо самое первое…
«…Прочитал первую часть Вашей повести и, подобно Вашим героям, не мог заснуть. Спасибо вам за честную, мужественную и правдивую книгу! Она очень нужна сейчас, просто необходима!…
Я не литературовед, но мне представляется, что Вы достигли главного – единства документального и художественности. Ваша повесть читается так, что оторваться невозможно. Она заставляет читателя размышлять. Вероятно, к этому Вы и стремились!
Буду и устно и печатно самым активным образом ее пропагандировать.
Мне скоро 65 лет. Я счастлив, что дожил до того времени, когда такие произведения могли появиться на страницах журналов. Они дают 100 очков вперед нам, философам. И работая над новыми статьями и книгой, я думал только о том, чтобы в какой-то мере не отстать от них. Это наш общий долг перед Историей.
Еще раз спасибо за то волнение и муки, которые я пережил, читая первую часть (точнее то, что опубликовано в № 8) Вашей книги. Желаю Вам новых успехов, здоровья и счастья – трудного счастья исполненного долга.
Профессор кафедры научного коммунизма Уральского университета Коган Л.Н. г. Свердловск.»
(Письмо № 1, приведенное, как и большинство последующих, с сокращениями).
Письма я занумеровал, когда их скопилось несколько сотен. Нумерация случайная, за исключением первого письма – из Свердловска. Я не ждал такого огромного резонанса. И уж тем более я не ждал ТАКИХ писем…
Звонили друзья и знакомые, звонили незнакомые до того читатели и писатели, были и междугородние звонки от незнакомых прежде людей.
– Здравствуйте. Вы автор повести «Высшая мера»? У меня похожая история, не могли бы вы мне помочь?…
– Из Грозного звонят. Это ваша статья «Пирамида»? Приезжайте к нам, у нас такое же дело, нужно статью написать…
– Здравствуйте. Ардаматский говорит (один из известнейших наших журналистов – Ю.А.) Поздравляю. Только одно я бы сделал по-другому. Зря вы не дали полностью Акт задержания Клименкина, с которого все началось. Я бы с этого начал. А так очень хорошо. Молодец.
– Ой, это вы? Пожалуйста, помогите, у меня сына посадили неправильно…
– Хотел бы с Вами встретиться. Располагаю интересным для Вас материалом.
– Здорово, старик. Молодец. Продолжения жду. Хотя не представляю, что ты там мог еще написать…
Когда вышла вторая половина повести, мне пришлось периодически отключать телефон, потому что работать стало невозможно. Звонили без конца. Некоторые просто хвалили и поздравляли, но очень многие делились своими бедами – просили помощи, которую я не мог оказать. Ведь я не был адвокатом, не имел никаких связей в прокуратуре, не собирался переквалифицироваться в журналиста и писать статьи на криминальные темы.
Люди не понимали этого. Они обращались ко мне как в последнюю инстанцию, ибо все остальные мыслимые пути были пройдены и безрезультатно. Одно только чтение писем занимало уйму времени. Письма же были далеко не простые – исповедальные, вопиющие. Казалось, от страниц, исписанных разными почерками, исходит мрачная, обволакивающая энергия. Чтение засасывало. Чуть ли не каждое второе письмо для меня как для писателя могло стать зерном рассказа, повести, а то и романа – тем более, что авторы аккуратно писали обратные адреса (за редкими, редкими исключениями), надеялись на ответ, а потому могла завязаться интереснейшая переписка. Но… Когда все это? Я отвечал только на некоторые, да и то коротко. А еще звоня по телефону, люди, как правило, настоятельно просили о встрече.
Как-то не принято цитировать письма комплиментарные. Комплиментарные я цитировать и не собираюсь. Но те, что по делу, те, что явно от души и СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ, не процитировать считаю лицемерием и дешевым кокетством. Тем более что они все ПОДЛИННЫЕ. С тех пор прошло много лет, но я и сейчас храню и помню, например, вот это письмо:
«…Прочла Вашу «Пирамиду». Я – старая женщина – становлюсь перед Вами на колени и целую Ваши руки. Написать Правду – это подвиг. И очень трудный подвиг. Подвиг совершил и главный редактор журнала и члены редколлегии. Всем им низко кланяюсь. Не знаю, что ждет Вас завтра (что нас ждет завтра), если с высокой трибуны стали раздаваться призывы переложить все на плечи основных виновников и забыть (Е.К.Лигачев). Призывают забыть море крови невинных людей, искалеченные судьбы… Но ведь мы, искалеченные, еще живы. Мы научились молчать, но забыть не в наших силах. И только потому, что нас научили молчать (и призывают опять молчать), и возможно такое беззаконие, которое творят органы милиции, «правосудия», МВД. Похоже, что перестройка не состоялась. А Вы, понимая это, заклинаете всех живых, порядочных людей действовать, чтобы не повторились культовые времена. И Ваше последнее: «Успеем ли?» говорит об очень многом. Но я верю: до тех пор, пока есть мужественные люди, подобные Вам и членам редколлегии, есть надежда на демократию.
С глубоким уважением
Галактионова И.В.
Мой адрес…»
Г.Ашхабад. Письмо № 184.
А вот еще:
«…ОГРОМНОЕ СПАСИБО за Вашу такую нужную повесть. Это самая лучшая повесть, которую мне довелось прочитать за 24 года своей жизни. Это жизненно необходимо знать каждому современному человеку нашего общества. Повесть о повести показывает, что и в наше время правда всегда восторжествует, даже если порой не хватает жизни…
Еще раз огромное спасибо!!! – Ваша, а