class="p1">— Мэтт. Посмотри на меня.
Я не могу их произнести я не могу их произнести я не могу их произнести.
— Мэтт, я сжимаю твою руку. Почувствуй это. Давай же, чувак, ты нам нужен.
Я крепко зажмуриваю глаза. Это не по-настоящему, я знаю, что это не по-настоящему. Мне удается вытащить себя из воспоминаний, но это словно вытащить себя из глубокого омута воды. Темные глаза Кенты впиваются в мои.
— Хорошие новости, — говорит он. — Они установили LoJack. По-видимому, сегодня к ним обратились и предложили большую сумму денег, чтобы отключить его.
Я усиленно моргаю.
— Мы дадим им вдвое больше, чтобы они снова включили его.
— Уже сделано, — говорит Анфиса. Она смотрит на меня с мягким выражением лица, которое, по-моему, я никогда раньше не видел. — Сейчас они подключают нас к GPS сигналу, — кивает она на агента, яростно печатающего на одном из ноутбуков. Пока я смотрю, на экране появляется карта с красным мигающим огоньком, показывающим местоположение автомобиля.
Я хмурюсь. Оно не может быть правильным. Это в стороне от любых дорог, поблизости нет ни одного дома.
Глен ругается.
— Это что…
— Похоже на середину леса. — Я не могу дышать. Он отвез её в самую гущу леса. Не к нему домой. В лес. Что он с ней сделает в лесу? В моем сознании вспыхивают образы. Как он режет её. Раздевает её. Убивает её.
Кента сжимает мое плечо.
— Дыши, — бормочет он мне на ухо. А затем, повышает голос: — Там есть какая-нибудь недвижимость?
Анфиса наклоняется к ноутбуку.
— Дом.
Моя голова поворачивается в её сторону.
— Что?
— Мы просмотрели завещание его матери. Оно было подано в суд по делам о наследстве и находится в открытом доступе. Он унаследовал небольшую собственность, которая, похоже, находится примерно в этом районе. — Она выкрикивает несколько команд в рацию, затем называет почтовый индекс. Кента сверяет его с координатами GPS. Две красные точки на карте почти полностью совпадают.
Я выпрямляюсь, облегчение захлестывает меня.
— Понял. Мы возьмем нашу машину. Пришли скорую помощь, чтобы она встретила нас там.
Анфиса качает головой.
— Вы поедете с нами в одной из наших машин. Ваша, возможно, испорчена, и мы не хотим, чтобы вы появлялись на месте преступления раньше нас.
Я нетерпеливо киваю, наблюдая, как Кента настраивает GPS на своем телефоне.
— Это хороший знак, верно? — спрашивает нервным голосом стоящий рядом полицейский. — Он использует свой собственный дом, а не какой-то старый заброшенный амбар. Может быть, он действительно хочет просто… приютить её.
Мы все пялимся на него, как на идиота.
Он пожимает плечами, защищаясь.
— Вы видели сообщения. Они говорят, что он любит её. Он хочет, чтобы она стала его женой или что-то в этом роде.
— Он её не любит, — огрызается Кента. — Он накачал её наркотиками и похитил. Он одержим ею. Когда она не воплотит в жизнь его фантазии, вся его фальшивая реальность рухнет. А потом… — Он замолкает.
Мы все знаем, что он хотел сказать. Этот человек был счастлив взорвать целое мероприятие, полное незнакомцев. Он явно склонен к насилию.
— Она актриса, верно? — спрашивает Анфиса.
Я киваю.
Она поджимает губы.
— Что ж, будем надеяться, что ей удастся продолжать притворяться, пока мы не доберемся туда.
Глава 46
Брайар
Первое, что я замечаю, открыв глаза, это запах готовящегося мяса. Я лежу неподвижно, уставившись в потолок. У меня раскалывается голова, а во рту пересохло. Я чувствую себя так, словно у меня худшее похмелье в жизни. Несмотря на туман в моей голове, я сразу понимаю, где нахожусь.
Дом X.
Я понятия не имею, как сюда попала. Последнее, что я помню, это как площадь наполнилась дымом, и этот мудак начал душить меня тканью, пропитанной хлороформом. Страх охватывает меня, когда я вспоминаю взрывы. Крики. Исчезновение Мэтта в толпе. Мне приходится сжать губы, чтобы сдержать рыдание. О Боже мой. С ним всё в порядке? Он пострадал? Неужели люди погибли на премьере из-за меня?
Я заставляю себя сделать глубокий вдох. Нельзя сейчас впадать в истерику. Это погубит меня. Мне нужно сохранять спокойствие. Снова зажмурив глаза, я пытаюсь выровнять дыхание. Мне нужно придумать план.
— Я знаю, что ты уже не спишь, — говорит X, его голос полон раздражения. — Нет смысла притворяться.
Морщась, я заставляю себя выпрямиться. Я на том же диване, где он меня оставил. К счастью, он убрал ведро, в которое меня вырвало, и снял кабельные стяжки с моих запястий. И это меня пугает. Если он решил развязать меня, значит он уверен, что у меня нет возможности сбежать.
Затуманенным взглядом я осматриваю комнату, изучая то, что меня окружает. Мы в чем-то, похожем на хижину. Эта комната представляет собой кухню-гостиную открытой планировки. Я сижу на испачканном розовом диване. Передо мной небольшой кухонный уголок с духовкой, холодильником с морозильной камерой и обеденным столом, покрытым скатертью в красную клетку. К стенам приклеены слои толстого пенопласта, что, как я предполагаю, должно выполнять функцию звукоизоляции.
Я поворачиваю голову. Здесь нет никаких окон, но я замечаю уходящий вправо коридор, вдоль которого тянутся двери. Я знаю, что одна из них ведет в ванную, но не уверена насчет остальных. Где-то должен быть выход.
Раздается грохот, и я оглядываюсь на X. Он стоит на кухне в розовом фартуке, вытаскивая жареного цыпленка из духовки.
Он выглядит совсем не так, как я ожидала. Я представляла его каким-то ужасающим, мускулистым бегемотом. Киношным злодеем. Вместо этого он выглядит как обычный мужчина средних лет. У него редеющие каштановые волосы и маленькие, водянистые глаза, спрятанные за очками в тонкой оправе. Он и не высокий, и не низкий. И не привлекательный, и не уродливый. Его акцент звучит как смесь британского и американского. Он просто… никакой. Кажется нелепым, что кто-то настолько заурядный способен на что-то настолько ужасное.
— Надеюсь, ты голодна, — бормочет он. — Я приготовил для нас ужин. — С сердитым стуком он ставит противень с курицей на стол, бедром захлопывая дверцу духовки. — Это будет чудесно.
Мне нужно выиграть время. Когда я просыпалась в предыдущий раз, вначале он был довольно нежен со мной. Я содрогаюсь, когда вспоминаю, как он гладил меня по спине, когда меня тошнило. Его руки ощущались ужасно — потные и мягкие, подушечки слишком мясистые. Но я предпочитаю отвращение, а не опасность.
— X, — говорю я мягко. Он не отвечает, приподнимая крышку с кастрюли и заглядывая внутрь. — X.
— Что? — огрызается он.
— Прости, — шепчу я. — Прости за то, что нагрубила. Я не хотела тебя