Глава 23
– Доброе утро, Бриндли. Как ваши дела?
– Спасибо, все в порядке. Вы заедете?
– Нет. Если честно, я еще в постели. Чувствую себя слегка расслабленной. Мы с Рашидом решили сегодня побездельничать и провести остаток дня дома. Я собираюсь позвонить в Нью-Йорк и почитать семейные документы. Мне нужно немного отдохнуть. Я знаю, что сильнее всего на меня давит необходимость подписать бумаги о продаже своего имущества турецкому конгломерату. Рашид предлагает, чтобы вы привезли их сюда, а когда я подпишу все, что нужно, мы вместе пообедаем. Как вам такая идея?
Рашид, который читал газету, полулежа рядом с ней, оторвался от чтения и, отодвинув трубку от ее рта, нежно поцеловал ее в губы, пока она ждала ответа Бриндли. Она игриво оттолкнула его, он усмехнулся и вернулся к газете.
– Идея мне нравится. Но сможем ли мы предварительно поговорить наедине? Это крайне необходимо.
– Думаю, сможем, – ответила она с оттенком неуверенности в голосе.
– Позаботьтесь об этом, Мирелла. Это важно, а я заметил, что с вами трудно оказаться наедине, без Рашида. Сейчас вы одна?
– Нет.
– Рашид поблизости? – Бриндли понизил голос до шепота.
– Ближе не бывает, – беззаботно отозвалась она, не понимая, что затевает ее поверенный.
– Вкратце дело вот в чем. Сегодня я привезу вам бумаги на подпись. Они все в полном порядке, но если вы по какой-то причине передумаете и захотите еще раз все обдумать, не говорите об этом в присутствии Рашида. Дождитесь, пока мы останемся вдвоем. На этот случай я придумал оправдание, что один из документов потерялся.
– Почему вы думаете, что это необходимо?
– Если нас не могут подслушать, я объясню. Я буду говорить до тех пор, пока вы меня не остановите. Насколько я понимаю, ничто не мешает вам подписать документы, потому что сделка эта честная. Существует две причины, по которым вы можете не захотеть торопиться с продажей: либо вы выставите имущество на открытые торги, чтобы получить большую сумму, либо не захотите отказаться от огромного политического и финансового влияния, которым обладаете, являясь единоличной владелицей состояния. Мирелла, если я в состоянии понять суть этого дела, то и любой другой тоже это поймет. Ваше нынешнее положение чревато опасностями, особенно пока вы находитесь в Турции. С тех пор как вы отложили продажу и попросту исчезли из поля зрения или, что вернее, стали недостижимы, на нас оказывают сильное давление, настойчиво требуя полной продажи. Должен заметить, иногда это давление переходит всякие границы приличия. Так что если вам понадобится еще время, лучше прибегнуть к юридически обоснованным оправданиям. Это вас защитит. У меня нет доказательств того, что Рашид имеет отношение к этому делу, но послушайте моего совета: чем меньше людей будет знать что-нибудь о ваших делах, тем лучше для вас.
– Да, это очень интересно, Бриндли. Захватите с собой карты и, может быть, мы выберемся на экскурсию за город. До встречи. Ой, подождите, я спрошу Рашида о времени.
Бриндли повесил трубку, восхищаясь находчивостью Миреллы. Она прекрасно поняла его и мгновенно разработала план на тот случай, если им не удастся переговорить наедине: лучшей возможности сделать это, чем поездка за город, невозможно было придумать.
Он наблюдал за Рашидом и Миреллой весь предыдущий вечер и пришел к выводу, что, даже если этот легендарный плейбой не замешан в ее делах, он полностью подчинил ее себе. Рашид покорил ее своим обаянием и чувственностью, каковыми качествами Бриндли – приходилось признать – не обладал совершенно. Тем не менее он понимал, насколько серьезное место занимает сексуальная привлекательность Миреллы в расчетах Рашида.
Его изумило также и то, что в самой Мирелле теперь появилась какая-то дьявольская искорка, находящая отклик в ее любовнике. Наверное, в постели более гармоничной и страстной парочки представить невозможно.
Мирелла повесила трубку и отобрала у Рашида газету:
– Теперь мы можем поговорить?
– Да, но сначала мне нужно сделать один важный звонок. А потом я буду в твоем полном распоряжении. – Он шутливо стукнул ее по носу согнутым пальцем.
Мирелла протянула ему телефон, а сама раскрыла «Интернэшнл геральд трибюн». Рашид набрал номер, отнял у нее газету и, швырнув ее на пол, обнял за плечи.
– Потом почитаешь. Как насчет того, чтобы уделить мне немножко внимания?
Влажный взгляд его темных, страстных глаз не вызывал сомнения в силе вложенного в него чувства, которому невозможно было противиться. Мирелла придвинулась к нему поближе и провела кончиками пальцев по его лицу, следуя очертаниям носа и губ. Он вертел головой, поддаваясь движениям ее руки, пока не услышал голос в трубке и тогда сосредоточился на разговоре, предоставив Мирелле ласково теребить густую поросль на своей груди. Она откинула простыню, разделяющую их, и села к нему на колени. Рашид вскоре закончил разговор и протянул ей трубку, чтобы она положила ее на рычаг. Когда Мирелла попыталась встать, чтобы сделать это, он притянул ее к себе, обхватив за талию.
Он начал расстегивать маленькие пуговички на ее халате, но она прервала его вопросом:
– Разве мы не хотели поговорить?
– Мы и разговариваем. С чего ты взяла, что я не могу разговаривать с тобой, если ты будешь без халата?
Она попыталась слезть с его колен, но он остановил ее:
– Или если ты будешь сидеть у меня на коленях? Останься на месте. Если бы ты знала, как сексуально ты выглядишь в такой позе! Для меня огромная радость смотреть на тебя.
Рашид расстегнул халат, обнажив ее полные груди, плоский живот и темный треугольник волос внизу. Он медленно провел указательным пальцем от ее подбородка до лобка, придерживаясь средней линии, словно хотел рассечь ее тело на две половины.
– Тебе так удобно?
Мирелла поежилась от этого необычного, пугающего жеста и кивнула.
– Хорошо, а теперь давай поговорим.
Он взял ее руку в свою и поцеловал в раскрытую ладонь. Затем осторожно лизнул ее, забираясь языком между пальцев. Мирелла вспыхнула и почувствовала, что сердце у нее учащенно забилось от такой неожиданной ласки.
– Если ты не против, начну я, – произнес он. – Сначала об Аполлоне. Я хочу, чтобы ты знала: ты потрясла меня своим подарком. Я никогда не встречал женщины, которая бы так тонко понимала меня и могла оценить мою любовь к красоте во всех ее проявлениях. Слишком часто мне приходилось скрепя сердце принимать подарки, сделанные от души и с огромным чувством, которые не доставляли мне никакого удовольствия. В каждом моем доме есть специально отведенная комната, куда я складываю подарки от богатых и тщеславных дам.