экстренной гинекологии института Склифосовского.
Мужчина вскочил на ноги, оттолкнув офисное кресло позади себя так, что оно врезалось в стену.
– Что случилось? – его интонация заметно дрогнула, предвкушая самые печальные исходы этого разговора.
* Вы не могли бы подъехать к нам? Ваша жена сейчас находится в нашем отделении.
– Что с ней? Она в порядке? Что с ребенком?
* Я не имею права сообщать Вам это по телефону. Она жива. С ней все хорошо, но необходимо Ваше присутствие.
– Еду, – без лишних слов подытожил он.
Виктор довез его в объезд пробок за двадцать минут. Никольский вбежал в приемное отделение. Его встретила медсестра.
– Она уже в палате, состояние стабильное, – подводя его к двери одной из комнат, заверила она. – Нам пришлось купировать паническую атаку препаратами, и… Ей требуется Ваша поддержка.
Пропустив его вперед, женщина зашла следом. Перед ними на узкой кровати лежала бледная Лена. В синюю вену был вставлен катетер и установлена капельница. Она молча повернула к нему голову.
– Если что, зовите, – напомнила медсестра и оставила их наедине.
– Маленькая моя, что случилось? – он опустился на колени возле нее, бережно взяв ее ладонь в свои.
– Влад… – простонала она не в силах сдержать эмоции.
Слезы хлынули из глаз, и ей пришлось свободной рукой прикрыть лицо.
В палате снова кто-то появился. Мужчина обернулся, заметив человека в белом халате.
– Добрый день, – произнес нежданный гость, – я лечащий врач Вашей жены. Мы можем поговорить?
Никольский поднялся во весь рост, осторожно коснувшись губами ледяного лба девушки.
– Я сейчас вернусь, хорошо? – прошептал он в надежде, что это хоть немного успокоит ее.
Они оба покинули помещение, выйдя в коридор, остановились возле окна, опершись на подоконник. Медик скептически оглядел узор татуировок, выглядывавший из-под рукавов белой футболки мужа его пациентки, и начал говорить.
– Она вызвала скорую в торговый центр, обнаружив кровотечение. Бригада диагностировала патологию, привезла сюда. В ходе ряда манипуляций мы выявили замершую беременность. Было проведено выскабливание матки с удалением плода. Нам придется подержать ее еще пару дней здесь. Крови она потеряла немного, но ее психическое состояние беспокоит нас больше.
– Что вызвало это состояние? – уточнил Никольский.
– Мы обнаружили патологию плода, несовместимую с жизнью. Скажем так, мутацию. К тому же, возможно, были провоцирующие факторы. Мертвый ребенок находился в матке около недели, возможно, чуть больше. Не припомните, что могло случиться в тот период?
Влад тяжело вздохнул.
– Крушение самолета в Шереметьево, – ответил он. – Я был на борту. Сильный стресс мог повлиять?
– Сейчас трудно сказать, но это была одна из причин.
– Каков риск повтора подобной ситуации?
– Еще одной замершей? Примерно двадцать процентов. У всех по-разному.
– И что нам делать сейчас? После выписки? Проходить реабилитацию? Или лечение дополнительное?
– Нет, ситуация стабильная, поэтому не требует никаких дополнительных мер. Планировать следующую беременность можно будет не ранее, чем через полгода, но обязательно пройти предварительное обследование.
– Вы сказали, что беспокоитесь о ее психическом здоровье. Быть может, будет лучше, если я заберу ее домой?
– Я бы хотел, чтобы она ночь провела здесь. Мы последим за ее состоянием. Утром сможете приехать за ней.
– Спасибо, – сдался Влад, и врач уже собирался уйти, но он окликнул его. – Доктор, кто это был?
– Мальчик, – с легким оттенком грусти отозвался медик, после чего удалился.
Никольский нервно взъерошил волосы на голове и вернулся в палату. Сев на край постели, он вновь взял руку Лены, но теперь она безучастно смотрела в потолок, даже не взглянув на него.
– Мне сказали, что завтра тебя выпишут, – начал мужчина. – Поедем домой…
Девушка никак не отреагировала на его слова, продолжая рассматривать пустоту.
– Твой отец мне утром прислал фотографию со стройки. Сегодня уже начинают стропильную систему возводить. Каркас стен уже готов, добрались теперь до крыши.
Он замолчал, прекрасно понимая, что сейчас ей абсолютно все равно на их дом, на день выписки и прочие мелочи, которыми он пытается ее отвлечь от свершившегося горя. Ему тоже нелегко, но он осознавал, что ей гораздо тяжелее. Она только смирилась с тем фактом, что станет матерью. Получив документы на академический отпуск, начала водить мужа по магазинам детской одежды, рассматривая витрины с игрушками и прочими приятными деталями грядущего события. Все оборвалось в один миг.
Вчера она была еще счастлива, листая каталог с колясками для будущего малыша, который уже был мертв.
– Милая, прости меня, – наклонившись к ее бледной ладони, касаясь ее кожи губами, прошептал он.
Она медленно повернулась к нему.
– За что? – почти беззвучно спросила она, будто ее голос покинул плоть.
– За то, что не смог защитить, как обещал, ни тебя, ни ребенка. За то, что оставил одну и подверг переживаниям. За то…
– Остановись, – из последних сил выдавила она. – Ты ни в чем не виноват. Мне сказали, что при наличии патологии плода был лишь вопрос времени. Исход был ясен с самого начала. Он был зачат с изъяном, что уж говорить….
– О чем ты? – последние ее слова обладали куда более глубоким смыслом, чем она произнесла вслух.
– Наша любовь, Влад, – устало вздохнула она, будто объясняла ему простые истины. – Она с самого начала была обречена, и мы не заслуживаем счастливого финала. У таких, как мы его просто не может быть.
Он испуганно посмотрел на нее, но нашел в себе силы подняться и подойти к окну, чтобы не видеть, как она вновь пытается доказать ему то, что было известно с первого дня.
– Ты права, – согласился он, заталкивая руки в карман джинсов. – Тысячу раз права. Безумный старик возомнил себя Господом-Богом, заставив невинное создание сдаться ему, а в итоге испортил ей жизнь.
Лена отвернулась к стенке, не в силах спорить с ним, что делать, впрочем, ей не очень-то и хотелось, поскольку доля истины в его словах, определенно, была.
Влад прошелся по палате, остановился возле кровати.
– Если бы я знал, через что тебе предстоит пройти, я бы не посмел и думать о твоем завоевании. Для меня до сих пор остается загадкой истинная причина твоего согласия на брак со мной.
Ее молчание убивало больше, чем мысли, роившиеся в его голове. Хотелось заставить ее говорить, но он был не в силах сделать это.
– Как бы ты не хотела от меня избавиться, я не оставлю тебя сейчас одну. Не заставляй меня проклинать себя еще и за эту ошибку, – взмолился он, снова опускаясь рядом с ней на колени. – И, когда ты вернешься к жизни, которую я у тебя отнял, тогда и примешь решение – исчезнуть мне в небытие