быть. Он только что своими ушами слышал, как его король предложил заказать готовую пиццу для себя и похитителей.
– Если вы зарежете пару курей, могу потушить их с картошкой, – продолжала Гертруд. – К сожалению, свои двести гектаров картофельных полей я продала, но Энгстрём вряд ли заметит, если мы стащим штук пятнадцать картофелин из его пятнадцати миллионов.
А посреди всего этого стоял Хольгер-1 с пистолетом в руке. Пицца? Пара курей? Король должен либо отречься, либо превратиться в ядерный пепел.
Первый номер шепнул Селестине, что пора бы и к делу. Та кивнула, решив начать с того, чтобы разъяснить ситуацию бабушке, что и сделала, буквально в двух словах. Штука в том, что король похищен, а заодно и премьер. И теперь Хольгер заставит его отречься от престола.
– Премьера?
– Нет, короля.
– Жалко, – констатировала Гертруд, добавив, что никому не следует ни от чего отрекаться на голодный желудок. – Ну что, тушим курицу, или как?
Тушеная домашняя курочка – это, по мнению короля, было бы и сытно и вкусно. И коль скоро он рассчитывает подкрепиться, за дело придется браться самому.
Ему случалось охотиться на фазанов, и поначалу, в бытность кронпринцем, желающие разделать его добычу не то чтобы выстраивались в очередь. Годы закалили юношу, и он подумал, что коли тридцать пять лет назад он мог застрелить и ощипать фазана, то и теперь зарежет курицу и точно так же ее ощиплет.
– Если премьер-министр возьмет картошку на себя, то я займусь курами, – сказал он.
Фредрик Райнфельдт, успевший окончательно убедиться в том, что этого не может быть, взял вилы и отправился на картофельное поле в лаковых туфлях и фраке от итальянца Корнелиани. Все лучше, чем заляпать фрачную сорочку куриной кровью, да еще и находясь бог знает в каком месте.
Король оказался не по годам проворен. За пять минут он отловил трех петушков и при посредстве топора отделил им голову от тела. Перед этим он снял парадный китель и повесил на крюк, торчавший из наружной стены курятника. В лучах вечернего солнца засверкали орден Серафимов, памятный знак в честь юбилея Густава V, памятная медаль в честь Густава VI Адольфа, орден Мечей и орден Полярной звезды. Орден Васы на цепи висел тут же на ржавых вилах.
Белоснежную сорочку, в точности как предвидел премьер-министр, покрывали красные крапинки.
– Дома у меня еще одна есть, – объяснил он Номбеко, помогавшей ему ощипывать кур.
– Надо думать, – сказала Номбеко.
Когда вскоре после этого она вошла в кухню с тремя ощипанными петушками, Гертруд радостно заквохтала, что сейчас она их им потушит! За кухонным столом сидели Хольгер-1 и Селестина с видом еще более озадаченным, чем обычно. Озадаченность возросла дополнительно, когда вошел премьер-министр с ведром картошки в руке и глиной на ногах. А следом король во фрачной сорочке, забрызганной куриной кровью. Китель и орден Васы он забыл на стене курятника и на вилах соответственно.
Гертруд молча забрала картошку, а короля похвалила за ловкость в обращении с топором.
Хольгер-1 не одобрял подобного амикошонства с чертовым величеством. Как и Селестина. В свои семнадцать она бы тотчас уехала, не простившись, но теперь им предстояло выполнить миссию, да и не хотелось второй раз обижать бабушку. По крайней мере, до тех пор, пока не придется взорвать всю здешнюю компанию, и людей, и кур, но это уж другой вопрос.
Первый номер по-прежнему держал в руке пистолет, переживая, что никому до этого словно и дела нет. Номбеко казалось, что сейчас самый момент открутить этому номеру нос (она была уже не настолько сердита, чтобы его убить), но ее останавливало желание отведать напоследок куриного жаркого Гертруд – на тот неприятный случай, если их земная жизнь внезапно оборвется. Причем главную угрозу представляла не бомба, а обалдуй с пистолетом.
Так что Номбеко решила немного подсобить брату бойфренда логикой. Она объяснила: раз король не убегает, то и пистолет ни к чему, а если все же убежит, в запасе у Хольгера остаются пятьдесят восемь километров – радиус действия бомбы. Даже королю не пробежать их за три часа, даром что он снял с себя несколько килограммов медалей.
Хольгеру достаточно спрятать ключ от картофелевоза. После этого в Шёлиде установится равновесие страха, никому не придется ни за кем следить, и можно будет спокойно поесть.
Первый номер задумчиво кивал. Номбеко говорила дело. К тому же ключ он и так уже сунул в носок, еще не понимая, до чего умно поступил. После еще нескольких секунд раздумий он поместил пистолет во внутренний карман куртки.
Забыв поставить на предохранитель.
Пока Номбеко вразумляла номера первого, бабушка поручила Селестине нарезать курицу. А Хольгеру-2 тем временем смешать напитки строго по рецептуре: одну бульку «Гордонс-джина» и две бульки «Нуайи Пра» долить чистым шнапсом и настойкой «Сконе-аквавит» в равных частях. Точного объема бульки второй номер не знал, но предположил, что две бульки примерно в два раза больше, чем одна. Он украдкой попробовал готовую смесь и остался настолько ею доволен, что попробовал еще раз.
Наконец все уселись за стол – кроме Гертруд, которая проделывала завершающие манипуляции с куриным жарким. Король взглянул на обоих Хольгеров и поразился, до чего они похожи.
– Как же вас различать, если вы и зоветесь одинаково?
– Того, который с пистолетом, предлагаю называть Идиотом, – не без удовольствия предложил Хольгер-2.
– Хольгер и Идиот… Ну да, так удобнее, – согласился король.
– Никто не смеет называть моего Хольгера идиотом! – воскликнула Селестина.
– Почему это? – спросила Номбеко.
Премьер-министр, чувствуя, что назревающая ссора никому на пользу не пойдет, поспешил похвалить Хольгера за то, что тот убрал оружие, тем самым вынудив Номбеко объяснить присутствующим сложившийся баланс сил.
– Если мы схватим Хольгера, которого не будем называть идиотом в присутствии его подруги, а во всех остальных случаях – пожалуйста, и привяжем его к дереву, существует риск, что его подруга пустит в ход бомбу. А если мы привяжем рядом и ее, кто знает, что удумает ее бабушка со своим лосиным штуцером?
– Гертруд, – одобрительно уточнил король.
– Если вы Селестиночку хоть пальцем тронете, то пули полетят во все стороны, имейте в виду! – заверила Гертруд.
– Ну, все всё поняли? – спросила Номбеко. – Так что пистолет уже ни к чему, это я какое-то время назад сумела втолковать даже Идиоту.
– Все готово, – сообщила Гертруд.
Меню включало в себя куриное жаркое, домашнее пиво и фирменный бленд на основе шнапса от хозяйки дома. Первым и вторым гости могли угощаться по собственному усмотрению, а шнапс разливала Гертруд. Она выдала каждому