не реализовалась как самосбывающееся пророчество?
На этом Фредрик Райнфельдт закончил свои размышления и обратился к королю:
– Я тут подумал.
– Отлично, – отвечал король. – Именно ради этого, если вам угодно знать мое мнение, мы и держим премьер-министров.
Райнфельдт риторически поинтересовался у величества, хотят ли они оба, чтобы над их головами барражировали вертолеты Национальных сил специального назначения. И не требует ли трехмегатонный боеприпас чуть более деликатного обращения.
Король похвалил премьера за то, что тот описал проблему в трех мегатоннах, а не в двенадцати тысячах петаджоулей. Хотя и так ущерб выходил немаленький. К тому же король жил достаточно давно, чтобы помнить репортажи – кажется, из Гнесты, если он ничего не путает, – о первом и покуда единственном боевом задании Национальных сил специального назначения. Они тогда спалили целый квартал, а тем временем предполагаемые террористы ушли с места гуляючи.
Номбеко сказала, что тоже читала о чем-то подобном.
Это решило дело. Премьер-министр достал телефон, позвонил дежурному начальнику охраны и сообщил, что дело касается государственных интересов, что и он и король в полном порядке, что торжественный обед надлежит провести как запланировано, упомянув, что главы государства и правительства в настоящий момент недоступны. В остальном начальнику охраны не следует ничего предпринимать и ожидать дальнейших распоряжений.
Дежурный начальник охраны от волнения взмок. К счастью, его собственный начальник – глава Полиции безопасности, также приглашенный на обед, – стоял рядом, изготовившись взять трубку. Не менее, кстати, взволнованный.
Видимо, по этой причине глава ПБ перво-наперво задал контрольный вопрос, ответа на который его подчиненный не знал: существовала опасность, что сказанное премьер-министром сказано под угрозой.
– Как зовут собаку господина премьер-министра? – начал он.
На что премьер ответил, что никакой собаки у него нет, но что теперь он ее точно заведет, здоровенную и зубастую, и натравит на главу ПБ, если тому не хватает ума помолчать и выслушать, что ему говорят.
Дело обстоит ровно так, как премьер только что сказал. Если у главы ПБ остаются сомнения, он может справиться у председателя Ху: в данный момент они с королем находятся в обществе его приятельницы. Либо он может наплевать на только что озвученное поручение премьер-министра, спросить, как зовут его аквариумную рыбку (которая как раз имеется), объявить в розыск короля и премьера, поднять страну на уши – и начиная с завтрашнего дня приступить к поискам новой работы.
Начальнику Полиции безопасности нравилась нынешняя работа. Должность его устраивала, зарплата тоже. Да и пенсия приближалась. Короче говоря, искать новую работу ему вовсе не хотелось. Так что он решил, что аквариумная рыбка премьер-министра может зваться как ей заблагорассудится.
Тут рядом с ним возникла Ее величество королева, которая тоже хотела сказать пару слов.
Фредрик Райнфельдт протянул трубку своему королю.
– Привет, дорогая. Нет, дорогая, я не сачкую и не прогуливаю…
Угрозу атаки спецназа с воздуха удалось отвести. В ходе дальнейшей поездки Хольгер-2 детализировал сложившуюся проблему. Дело в том, что его брат-близнец за рулем – в точности как их давно покойный отец – вбил себе в голову, что Швеции следует быть республикой, а не монархией. Женщина рядом с братом – это его подруга, злюка и такая же безбашенная, как он сам. Разделяющая, к сожалению, его взгляды на государственное устройство.
– Вынужден заметить для порядка, – сказал король, – что сам я придерживаюсь иной точки зрения.
Грузовик катил себе дальше. Пассажиры в кузове решили подождать и посмотреть. В основном они, конечно, ждали: смотреть было особенно не на что, поскольку окошко между кабиной и кузовом Селестина задернула занавеской.
Внезапно оказалось, что они приехали. Грузовик остановился, мотор умолк.
Номбеко спросила своего бойфренда, кто из них первым пойдет убивать его братца, но второго номера больше занимал вопрос, где они оказались. Король со своей стороны выразил надежду, что их накормят. А премьер-министр разглядывал дверь кузова. Она ведь должна отпираться и изнутри? Пока машина ехала, об этом и речи быть не могло, но теперь оснований и дальше сидеть в грязи Фредрик Райнфельдт не видел. Он единственный всю дорогу простоял на ногах.
Тем временем Хольгер-1 бросился в амбар Шёлиды, влез на сеновал и поднял ведро, под которым почти тринадцать лет пролежал пистолет агента А. И вернулся прежде, чем премьер успел разобраться с функционированием дверного механизма.
– Попрошу без глупостей, – сказал он. – Выходим тихо и спокойно.
Король, бренча всеми своими медалями, спрыгнул на землю. Их звон и блеск прибавили первому номеру сил. Он поднял оружие, показывая, кто тут теперь главный.
– У тебя пистолет? – удивилась Номбеко и решила пока что погодить и с убийством, и с откручиванием носа.
– Что происходит?
Гертруд увидела в окно, что народу в компании прибавилось, и вышла на крыльцо встречать гостей, как и во всякой непонятной ситуации, с лосиным штуцером папы Тапио в руках.
– Час от часу не легче, – сказала Номбеко.
• • •
Гертруд не понравилось, что Селестина и остальные притащили с собой какого-то политика: она их как-то не любила. А король ее устраивал, да еще как. Она еще в семидесятых повесила его вместе с королевой у себя в отхожем месте, и они составляли ей там компанию, тепло улыбаясь, когда приходилось отправлять надобности на пятнадцатиградусном морозе. Поначалу, конечно, подтираться в присутствии короля было неловко, но плюсы перевешивали, и в конце концов она привыкла. Когда в 1993 году Шёлида обрела ватерклозет, Гертруд стало не хватать былых моментов наедине с величествами.
– Приятно встретиться снова, – сказала она, пожимая руку своему государю. – Все ли благополучно у королевы?
– Мне тоже крайне приятно, – отвечал король, добавив, что с королевой все в порядке, и про себя задавшись вопросом, где он мог встречать эту даму с ружьем.
Хольгер-1 загнал всех на кухню, намереваясь предъявить величеству ультиматум. Тут Гертруд спросила, не забыли ли они купить продукты, особенно с учетом того, что у них сегодня гости. И не кто-нибудь, а король, ну и этот, другой.
– Я – премьер-министр Фредрик Райнфельдт, – представился премьер-министр Фредрик Райнфельдт и протянул руку. – Очень приятно.
– Лучше отвечайте, когда вас спрашивают, – сказала Гертруд. – Продукты купили?
– Нет, Гертруд, – сказала Номбеко. – Помешали другие дела.
– Значит, придется голодать.
– А нельзя позвонить и заказать пиццу? – предложил король и подумал, что там, на официальном обеде, уже съели жареные гребешки под соусом песто из мелиссы и теперь приступают к припущенному палтусу со спаржей и кедровыми орешками.
– Тут у нас сеть не берет, – сообщила Гертруд. – А все политики. Не люблю их, – снова посетовала она.
Фредрик Райнфельдт второй раз подумал, что этого не может