Он никогда раньше об этом не думал. Теперь же эти мысли не отступали. Они жалили, точно рой ядовитых насекомых, и причиняли боль.
Вернувшись к себе и обнаружив сидящего на полу Тайро, невесть как просочившегося в запертый дом, Йонто ощутил прилив глухой злости. Не обращая внимания на незваного гостя, расстегнул и бросил пояс с мечом у стены и тяжело опустился на кровать.
Он до сих пор не понимал, как вести себя с Таем. С одной стороны, личной вины на мальчишке не было, да и сам он оказался на редкость умным, сообразительным и — неожиданно — добросердечным. С другой же… Сложно испытывать теплые чувства к тому, кому отдали твою жизнь.
Противоречивые эмоции сталкивались и сводили с ума, а потому Йонто старался как можно реже видеться с наследником. Зато наследник, напротив, постоянно искал встреч…
Если не обращать внимания, он уйдет.
Наверное.
— Ты в порядке? — участливо спросил Тайро, и не собиравшийся оправдывать надежды хозяина дома.
— Что тебе нужно? — спрятал лицо в ладонях Йонто.
— Моего эранира, которого в последнее время я не вижу, — фыркнул мальчишка. — Ты неуловим.
— Увидел? — Убрав руки от лица, Йонто ожег незваного гостя неприязненным взглядом. — Выход найдешь сам. И дверь запрешь, уж будь добр.
Играть в покорного служаку не было ни сил, ни настроения, но Тайро такое обращение ничуть не смутило.
— Найду и запру, — закивал он и сел удобнее, скрестив ноги. — Как только мы поговорим…
Поговорить, конечно, стоило. Но не сейчас. Сейчас любой разговор мог окончиться банальной дракой. Йонто хотел доходчиво разъяснить это надоеде, но не успел проронить ни слова, как Тайро на одном дыхании выпалил:
— Вы любите друг друга. Ты и Анна.
— Что за чушь?! — Йонто не заметил, как оказался на ногах. Безотчетным движением потянулся за мечом, вспомнил, что только что избавился от него… Порадовался этому.
— Йон… — Взор Тайро был чистым, всепонимающим и полным печали. — Некоторые вещи со временем становятся настолько огромными, что их невозможно скрыть. Я видел, как ты на нее смотришь. И как она защищала тебя…
— Ты перегрелся на солнце? — нервно спросил Йонто, почувствовав себя обвиняемым на суде владетеля. — Сходи к лекарю, бред — плохой признак.
— Можешь отрицать, твое право, — грустно вздохнул Тай. — Просто знай, то, что заметил один, заметят и остальные. Рано или поздно. Отец не в себе, но он не слепой.
— Хватит уже, — резко оборвал его Йонто. — Чего ты добиваешься?
— Чтобы вы были осторожнее, — серьезно ответил наследник, все-таки вставая. — Ты хочешь найти слабое место, сквозь которое можно уйти, но, Йон, его не существует. Прежде чем порвать чары, их придется ослабить. Нужен артефакт… Открывающий пути. Сложный, моих умений не хватит, но… Я знаю, что он есть — или же был — у Паллира. Собственными глазами видел. Мне он артефакт не доверил, но ты — не я. Тебе он поможет.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Зачем тебе это? — решился нарушить ее Йонто.
— Анна здесь погибнет, — тихо проронил Тай. — И ты тоже. А я этого не хочу. Мне хватает кошмаров, поверь.
— Не хочешь, значит, — медленно повторил Йонто. — И браслет на нее надел из желания защитить? А истинный смысл этого действа объяснить конечно же не удосужился?
— Я его не активировал! — с жаром заверил наследник. — И в мыслях не было! И да, я хотел ее защитить…
— Ты и правда думаешь, что статус твоей невесты защитит Анну от твоего отца? — криво усмехнулся Йонто.
— Это все, что я могу сделать, — вскинул голову Тай. — Ничтожно мало, но… Йон. Есть еще один выход. Для Анны, для тебя и для меня. Лучший из всех возможных. И если ты согласишься…
— На что? — нахмурился Йонто, когда пауза неприлично затянулась.
— Отец не воспринимает меня как наследника, — глубоко вдохнув и выдохнув, прямо посмотрел на него Тай. — И он прав, тысячу раз прав. Ты бы справился с этой ролью гораздо лучше. Я хочу вернуть тебе силу. Ты согласен?
Йонто будто ударили. Жестко, наотмашь, до гула в ушах и кровавых мушек перед глазами. Он шагнул вперед, заставив Тайро попятиться к стене, и спросил, тихо и очень зло:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты соображаешь, о чем говоришь? Умереть хочешь?!
— Ты тогда остался жив, — упрямо склонил голову наследник.
— Остался жив, — растягивая слова, повторил Йонто и вдруг со всей силы ударил кулаком в стену, совсем рядом с бестолковой головой Тая. — Да, я остался жив. И до сих пор помню каждое мгновение той ночи. И я никому — даже тебе, слышишь, мелкий паршивец?! — не пожелаю это пережить. И не позволю. Ты понял?!
Злость душила и требовала выхода, но срывать ее на бледном мальчишке, чье бесстрашие граничило с глупостью, Йонто себе запретил.
Тай не виноват. Ни в том, что родился таким. Ни в том, что одним ясным вечером безумный дед увез малолетних внуков в заброшенный храм, давным-давно оскверненный кучкой фанатиков, извративших культ Великого предка. Ни в том, что там произошло…
Йонто было восемь, и произошедшее в мельчайших деталях намертво отпечаталось в его памяти.
Изъеденные временем и запретными чарами стены. Обвитые шипастыми вьюнами колонны. Алтарь из черного, будто оплавленного в диком пламени камня, и письмена, появившиеся на нем под оком заглянувшей в проломленную крышу луны. Холод, обжигающий и царапающий кожу до крови. Свои слезы и мольбы, обращенные к обрядившемуся в черные ритуальные одежды деду… Надрывный плач перепуганного Тая. Мгновения, растянувшиеся в бесконечность, наполненную ужасом, болью и отчаянием. И ни с чем не сравнимое, сводящее с ума ощущение покидающей тело силы.
Ийталь умирал. Вместе с ним умирал и его хозяин.
Но… Йонто выжил, о чем и жалел долгие восемнадцать лет. Казалось, что умереть тогда было бы высшим благом.
Именно что казалось.
— Я тоже помню, — тихо сказал Тайро, не отводя взгляда. — Я помню, Йон. Каждый миг помню, что моя жизнь мне не принадлежит, что я украл ее. У тебя. Я…
— Заткнись, — выдохнул Йонто, ощутив смертельную усталость. — Просто заткнись, Тай. И выметайся уже отсюда, пока я не выбил из тебя дурные мысли, вор недоделанный. Ремнем.
— Ты… — растерянно захлопал длиннющими ресницами наследничек. Ну чисто девчонка… Жертвенная натура, чтоб его.
— Я — твой старший брат, если ты забыл, — хмыкнул Йонто. — Имею полное на то право. Выметайся, говорю, и больше с подобными глупостями ко мне не лезь.
Сделав вид, что не заметил, как просиял Тай, он упал на неразобранную кровать и прикрыл глаза согнутой в локте рукой.
Как и когда Тайро покинул комнату, Йонто не слышал.
Пряная ночь лилась сквозь открытое окно, точно сладкий черничный сироп, и навевала сон, с которым я стойко боролась, сидя на кровати и обнимая подушку.
Еще немного. Совсем чуть-чуть…
Было темно и тихо. Где-то вдали робко пела неизвестная мне птаха.
Едва слышно скрипнула, закрываясь, оконная рама. Надулась парусом и тут же опала занавеска, и отделившаяся от нее тень шепнула:
— Почему не спишь?
— Жду тебя, — шепотом же ответила я.
— А если бы не дождалась?
Йонто подошел ближе, и я запрокинула голову, хотя все равно не могла видеть его лица.
Свет зажигать не торопилась, чтобы не привлечь ненужное внимание. И так было хорошо.
— Никогда в тебе не сомневалась, — сказала я. — И начинать не собираюсь.
Йонто вздохнул, сел на пол. Я придвинулась ближе к краю постели, протянула руку и коснулась его волос. Если не могу видеть, то хотя бы могу чувствовать.
— Расскажи, — попросил он. — Расскажи о… ней. Все, что знаешь.
— Это должна сделать Вэйнара, — возразила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я хочу, чтобы это сделала ты. Ана… Пожалуйста.
Я сползла на ковер, устроилась рядом с Йонто. Накрыла ладонью его безвольно лежавшую на коленях ладонь. Холодная…
Рассказ дался нелегко. Я припомнила каждую деталь, поведанную Вэйнарой, и пережитая ею боль колола сердце, будто моя собственная. И, наверное, лучше бы это сделать самой шэти, но… Йонто непросто было решиться, и я не могла упустить момент.