Нужна была помощь Анны. Но Анна не верила ему больше. Не хотела верить. И теперь Канро знал наверняка, кто в этом повинен. Догадки, которым он упрямо искал иное объяснение, подтвердились. Обращение, пусть и неполное, обострило чувства, позволило вспомнить и увидеть то, что скрывалось под покровом лжи. Мелкие и, казалось бы, незначительные детали, которые раньше проходили мимо внимания, идеально складывались в единую картину, и она сводила с ума вернее силы.
Анна и Йонто. Йонто и Анна…
Каким же глупцом был Канро! Каким слепцом…
Но все можно повернуть себе во благо. Абсолютно все. И потому владетель держался, ничем не выдавая обуревающих душу чувств.
Он обязательно все исправит. И для начала разлучит их. Ослабит связь, что протянулась между ними, а потом и вовсе оборвет.
А пока… почему бы не совместить полезное с полезным: убрать мальчишку подальше от Анны и воспользоваться его вынужденной покорностью в своих интересах?
Утро я традиционно проспала, обед провела с Вэйнарой, а вечер посвятила бесцельной прогулке по саду, в компании своих стражей. Йонто я не видела, и сердце скребло неприятное чувство, от которого я отмахивалась изо всех сил. Канро-шан ему не навредит. Наверняка владетелю что-то понадобилось. Не зря Вэйнара хотела, чтобы ее сын держался подальше от дворца…
Еще одной проблемой было колечко. Я честно хотела избавиться от него, даже пришла к озеру, чтобы упокоить амантитовый ободок под толщей воды, но… Не смогла. Передумала в последний момент, сжала кольцо в ладони и со вздохом спрятала в кармашек верхнего платья. Нет, я вовсе не собиралась принимать предложение Таныла, ни сейчас, ни когда бы то ни было. Просто с колечком казалось спокойнее, а в спокойствии я отчаянно нуждалась.
Появления Тайро я не заметила: то ли настолько погрузилась в мысли, то ли шэт-ар действительно соткался прямо из воздуха, чему после выяснения природы шэтов я бы ни капли не удивилась. Одарив стражей поистине владетельским взором (перед зеркалом, что ли, тренировался?), Тайро оттащил меня подальше от них, воровато огляделся по сторонам и быстро — я и ахнуть не успела — защелкнул на моем свободном запястье браслет. В отличие от послужившего билетом в Эйторру этот был широким, украшенным изящным узором и дымчато-фиолетовыми камушками и смотрелся внушительно. Настолько, что я тут же попыталась его снять.
— Подожди, — пресек попытку Тайро. — Не волнуйся, это всего лишь защита. Знак моего покровительства. Несмотря ни на что, отец не рискнет в открытую выступить против меня.
— А мне она нужна? — растерялась я.
— Думаю, да, — нахмурился наследник. — Отец… странный.
— Немудрено, он наверняка рассчитывал на победу в поединке, — пожала я плечами. — Любой бы расстроился.
Слава Великому предку и конечно же Танылу, что ничья не обернулась проигрышем, представить страшно, как бы тогда повел себя Канро-шан.
— Нет, — мотнул головой Тайро, — он такой не из-за поединка. Не могу объяснить… Просто чувствую. Веришь?
Мне и самой было тревожно, потому поверила я охотно. И браслет не сняла. Похоже, приближался миг, когда пригодится любая защита.
Сюрпризы на этом не кончились. В своей спальне я обнаружила гостя, уютно расположившегося на полу и лениво переворачивающего страницы книги об аштарах.
— Нашел что-то новое? — спросила я, присев рядом и с любопытством взглянув на нечеткие в свете едва мерцающего шара строчки.
— Увы, — отозвался Йонто, закрывая книгу. — Но старое тоже очень даже интересно… Ты знала, что аштары добры и отходчивы?
— Если ты намекаешь, что я должна понять и простить тебя за умалчивание особенностей шэтов, то можешь не стараться. — Я выдержала паузу, во время которой Йонто заметно погрустнел, и усмехнулась: — Поняла и простила еще ночью.
— И тебя не смущает… — Он запнулся, беспомощно закусил губу.
— Меня ничего не смущает, — заверила я, не дожидаясь, пока найдутся нужные слова. — И я надеюсь, что однажды ты наконец-то начнешь принимать себя таким, каков ты есть, не смущаясь ни сомнительных моральных качеств родственников, ни прошлых, даже не твоих ошибок, ни крыльев с перьями…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У меня давно уже нет крыльев и перьев, — тихо сказал Йонто.
— Ни того, что ты это утратил, тоже, между прочим, не по собственной вине, — дополнила я.
— И кому же я такой нужен? — усмехнулся он. Вроде бы и пошутил, но… знала я, что правды в этой шутке гораздо больше нормы.
— Твои тараканы окончательно обнаглели, — нахмурилась я. — И лишили тебя разума, да? Давай, загибай пальцы! Ты нужен Паллиру. Он заботится о тебе, защищает. Так, как умеет. Ты нужен Шанае, иначе бы она с тобой не возилась. Ты нужен Тайро, заметь уже это. Ты нужен мне…
— Потому что защищаю тебя?
Божечки… Ну почему он у меня такой бестолковый?!
— Потому что ты есть, — терпеливо пояснила очевидное я. — Сам по себе. Без всяких условий. Но если этого мало…
— Нет, — перебил Йонто. — Этого… много. Несоизмеримо больше, чем я когда-либо мог представить.
— Значит, плохо представлял, — решилась я. — Или просто предпочел забыть? Точно так же, без всяких условий, ты нужен Вэйнаре. Уверена, не было ни мгновения, когда бы она не думала о тебе, не молилась бы о твоем благополучии. И что бы она ни сделала в прошлом, все было лишь ради тебя…
Он ощутимо напрягся, но промолчал.
— Твоя мама очень тебя любит и скучает, — поняв, что реакции не дождусь, продолжила я. — Не хочешь ее навестить?
— Нет, — глухо сказал Йонто.
— Не будь таким…
— Каким? — выдохнул он и попытался встать, но я не позволила.
Эту занозу надо вырвать. Столько времени упущено… И чем дольше тянуть, тем больнее будет.
— Колючим. Злым. Ты не такой.
— Да что ты знаешь?
— А что знаешь ты?
— Она сама выбрала, — с горечью усмехнулся он. — Не меня, а привычную роскошную жизнь.
— Ты в этом уверен? — не сдавалась я. — Ты говорил с ней хотя бы раз? Выслушал ее?
На сей раз удержать Йонто не получилось. Он поднялся, легко освободившись от моих рук. Я смотрела на него, бледного в скудном магическом свете, и не знала, что еще сказать, как убедить… И от этой беспомощности сердце разрывалось.
— На рассвете я ненадолго покину замок, — сказал он, отведя взгляд. — Не волнуйся обо мне и будь осторожнее. Ложись спать, уже поздно.
— А вот и не лягу, — воспротивилась я и, вопреки собственным словам, все-таки легла. Правда, не на кровать, а на пол. — Если ты не желаешь слушать, то и я не бу… Ой!
Йонто подхватил меня и перенес на кровать. Молча развернулся, но я успела поймать его за рукав.
— Вот видишь, — прошептала я, — если проблему не решить с помощью слов, ты решаешь ее с помощью силы. Я так не могу. Я даже с места тебя не сдвину, если ты сам того не захочешь. Потому что я намного слабее тебя. Твоя мама — тоже. Прошу, поговори с ней. Йон…
Ткань выскользнула из моих пальцев. Йонто, ничего не сказав и даже не обернувшись, перемахнул через подоконник. И, судя по тишине, моя бдительная охрана традиционно его не заметила.
Я села на постели, задумчиво потерла кончик носа.
Кажется, я недооценила размер его обиды. Но… все же надеюсь, что он меня услышал.
У Йонто доброе сердце, и ненависти в нем нет. Зато где-то там, пусть и очень глубоко, до сих пор есть любовь. Нужно лишь разбудить ее, ведь не существует такой обиды, которую она не смогла бы растопить.
Всю дорогу до дома в голове крутились царапающие душу слова.
Если проблему не решить с помощью слов, ты решаешь ее с помощью силы.
А ведь и правда. Так оно и есть. Сколько раз он, отчаявшись убедить Ану или же не желая тратить на это время, хватал ее за руку и просто тащил туда, куда ему было нужно? Она никогда не сопротивлялась, но даже если бы и хотела, ничего бы у нее не вышло. Маленькая, слабая, хрупкая. Ей ли с ним тягаться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Та женщина — такая же. Что она могла противопоставить тем, в чьих руках находилась вся полнота силы и власти?