Саманта считала себя такой взрослой и независимой, когда осмелилась выйти замуж за Блейка. А теперь вдруг почувствовала, что снова превратилась в беззащитную маленькую девочку. Ей было бы гораздо легче, если бы родители умерли естественной смертью, когда и она бы повзрослела. Но сейчас Саманта понимала, что хотя она и была замужней женщиной, которая ждет ребенка, но так и осталась маленькой дочерью Уолтерсов.
Саманта сожалела, что не осталось ни одного портрета родителей, и молила Бога, чтобы годы не стерли из памяти их родные лица. Она даже содрогнулась при мысли о том, что мать и отца скоро опустят глубоко в землю, в темноту, в вечное молчание… Ее тело снова сотряслось от рыданий. Блейк сочувствующе и успокаивающе обнял жену. Саманта плакала, прижавшись к нему, не представляя, как бы она перенесла это горе, если бы у нее не было Блейка.
Саманта подумала о Дру. Слава Богу, что у нее еще остался брат. Может, у него есть портрет родителей? Дру прислал телеграмму, попросив положить на могилу цветы от его имени и пообещав по возвращении возместить затраты на похороны. Он все-таки решил приехать в Лоренс, несмотря на мольбы Саманты не прекращать учебу. Он хотел выполнить свой долг перед родителями, посетив их могилы, а также познакомиться с Блейком. Но больше всего Дру желал знать, кто виноват в смерти его родителей? Саманту очень расстроило то, что брат прервал учебу как раз накануне начала летнего семестра, но Дру был столь же упрям и непреклонен, как и она сама. Саманта понимала, что спорить с ним бесполезно, и в то же время радовалась его приезду.
Священник произнес очень трогательный панегирик, особо подчеркнув тот факт, что Говард и Милисент Уолтерс пожертвовали спокойной и безопасной жизнью, всем тем, что им было привычно и дорого в своей родной Новой Англии, и приехали в Канзас, неосвоенный, очень опасный район страны, чтобы принести сюда мир и попытаться остановить распространение зла рабства.
— Конечно, — сказал пастор, — они могли бы и в Новой Англии проповедовать идеи аболиционизма. Но Уолтерсы приехали сюда сами и уговорили сделать это своих друзей, увеличив число наших сторонников. И пусть мы проиграли на выборах, но все же предприняли активные и энергичные шаги в борьбе против рабства. Друзья мои, если мы останется верны учению преподобного Уолтерса, то сможем победить на следующих выборах. А когда мы одержим победу, Говард и Милисент Уолтерс будут наблюдать за нами с небес и радоваться за нас вместе с нашим Господом Иисусом Христом.
Присутствующие прошептали: «Аминь!». Саманте было приятно, что сотни жителей города пришли отдать дань уважения человеку, который провел с ними вместе чуть больше двух лет. Это свидетельствовало о том, что ее родители оставили о себе хорошую память в сердцах жителей Лоренса.
— …ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно, что он делал, живя в теле, доброе или худое, — снова начал читать священник.
Легкий ветерок шевелил его редкие волосы. Вдали, в руинах и пепелищах лежал Лоренс, некоторые здания еще продолжали дымиться. Клайда Бичера не было среди присутствующих. Саманта удивлялась, что мог сказать Блейк этому человеку, и одновременно сочувствовала ему, потому что Бичер был так дружен с ее родителями. Ей хотелось верить мужу: он много повидал в жизни и лучше, чем она, разбирался в людях. Саманта ужасно не хотела ссориться с ним из-за Бичера и переживала, что между ними росла стена непонимания. Тем не менее, ей с трудом верилось, что Бичер — такой подлый предатель, каким представлял его Блейк. Однако, она решила больше вообще не говорить на эту тему, потому что Саманте страшно не нравилось выражение глаз мужа каждый раз, когда упоминалось имя Бичера. Саманта уважала пожелания и мнение Блейка, но ей все же хотелось иметь доказательства виновности или невиновности этого человека.
— «Прах ты и в прах возвратишься», — прочитал священник и бросил горсть земли на гробы, дав знак Саманте сделать то же самое.
Блейк поддержал жену, когда она наклонилась, взяла землю и бросила ее в могилу.
— Я люблю тебя, мама, — тихо произнесла Саманта. — Я люблю тебя, папа. Мы не остановимся на этом. Мы сделаем все, чтобы победить.
Женщины в толпе плакали, мужчины тоже вытирали глаза. Затем миссис Хэнке начала исполнять церковный гимн «В царствии небесном», после чего священник прочитал заключительную молитву, и все стали расходиться.
Миссис Хэнке пригласила друзей-прихожан к себе в дом, чтобы выразить сочувствие Саманте Уолтерс.
— Вы же знаете, она и ее муж потеряли все, — сказала она кому-то. — И пока они живут у нас.
Потеряли все… Эти слова прозвучали так ужасно. Что же теперь с ними будет? Что имел в виду Блейк, говоря, что найдет способ быстро заработать деньги? Кроме того, он так и не рассказал о содержании полученного письма. Не собирается ли Блейк ввязаться в рискованное предприятие? Если она потеряет еще и мужа, то жизнь лишится всякого смысла.
Саманта в каком-то оцепенении стояла возле могил, не замечая ничего вокруг. Джонас Хэнке сказал Блейку, что его семья отправится домой пешком, а коляска будет ждать их с Самантой.
— Нам лучше уйти, — обратился к жене Блейк.
— Я не могу сделать этого. Это значит, что все кончено, что мы расстались с ними навсегда.
— Ты не вернешь родителей, даже если останешься здесь. Их больше нет. И тебе потребуется время, чтобы осознать это и привыкнуть жить без отца и матери.
Воспоминания снова нахлынули на Саманту; реальность произошедшего словно накрыла ее черным покрывалом. На глазах у нее выступали слезы. Блейк поднял жену на руки.
— Не надо, — попыталась слабо сопротивляться она.
— Пора уходить, Сэм. Сейчас мы отправимся домой, ты ляжешь в постель и примешь успокаивающее лекарство, которое прописал тебе доктор.
— Я не могу уйти отсюда.
Но Блейк поцеловал ее в лоб и усадил в коляску. Его сердце разрывалось от боли при воспоминании о простых похоронах своего отца на ферме. Блейк прощался с ним совсем один, не было даже священника, чтобы произнести молитву…
Он взял в руки вожжи и тронул лошадей с места, направляя их к дому Хэнкса. Саманта хотела оглянуться, но Блейк удержал ее.
— Не нужно этого делать. Мы придем сюда опять, когда закопают могилы, и ты немного отдохнешь. Нам еще нужно посадить здесь цветы.
Саманта схватила его за руку.
— Да. Мама так любила вьюнки и маргаритки. Больше всего мне жаль ее, Блейк. Она не ходила по улицам, распространяя прокламации и не произносила речи, а просто молча во всем поддерживала отца, потому что он был ее мужем.