— Я не отказываюсь от своих слов и не собираюсь извиняться, — оборвал его Блейк.
Он не стал заходить в дом, но окинул внимательным взглядом это двухкомнатное сооружение, сделав вывод, что Клайд Бичер — довольно неряшливый человек. Судя по всему, здесь редко убирали: возле горящей печи лежала большая куча золы, а воздух в комнате был пропитан запахами кухни, которые исходили также от самого Бичера и его одежды.
Улыбка исчезла с лица Бичера, сменившись оскорбленным выражением.
— Сегодня утром ты заявил, что я шпион, Блейк. Как ты мог предположить, что я мог иметь какое-то отношение к событиям прошлой ночи, не говоря уже о том, что я виновен в смерти такого великого человека, как Говард Уолтерс? Тебе известно, что все свободное время я посвящал делу аболиционизма.
Блейк прислонился к косяку двери.
— Лучше скажи мне одну вещь, Бичер. Чем ты зарабатываешь себе на жизнь? Насколько мне известно, у тебя никогда не было какого-то постоянного занятия. А на случайные заработки вряд ли можно прожить.
Бичер сжал кулаки.
— Это не твое дело, Блейк, но ты же сам видишь, что я веду очень скромный образ жизни. Мне много ненужно. Я отказываюсь от обеспеченной жизни, чтобы отдавать все силы нашему общему делу. Тебе хорошо известно, сколько времени я тратил на проповеди. Кроме того, я распространял газету «Свободная Земля», ездил по поручению церкви. Все, что мне нужно, это еда и немного одежды.
— О, ты даже за это умудрялся не платить, в основном обедая у Уолтерсов.
— Только по приглашению, — возразил Бичер. — Когда человек посвящает себя Христу, сам Бог заботится о нем. Иисусу Христосу тоже не нужна была постоянная работа, ибо он доверял себя Богу.
Блейка чуть не затошнило от такого лицемерного сравнения.
— Возможно, ты прав. Однако, я думаю, Бичер, что не Бог заботится о тебе, а кто-то другой.
Бичер был готов в эту минуту убить Блейка, и Хастингс отлично понимал это.
— Не знаю, откуда у тебя такие мысли, Блейк, — Бичер покачал головой и притворно вздохнул. — Посмотри, — он указал на корзину, полную Библий, — ты хочешь знать, как я зарабатываю деньги? Недавно я нашел для себя новое занятие, которое дает мне возможность распространять слово божье и одновременно обеспечивает средства к существованию. Я рискую собственной жизнью, разъезжая по приграничным районам и продавая эти Библии несчастным людям, пострадавшим от рук бандитов. Именно этим мне пришлось заниматься последние несколько дней, как раз перед тем, как произошло ужасное несчастье с Лоренсом. Ты, известный аболиционист, ездил по приграничным районам совершенно один и вернулся целым и невредимым?! — Блейк шагнул в дом, казалось, его огромная фигура буквально заполнила собой всю комнату. — Мне этому трудно поверить. Странно также, что твой дом не сожгли прошлой ночью, несмотря на то, что ты — самый близкий друг Говарда Уолтерса. Бичер недоуменно приподнял брови.
— Очевидно, кто-то просто ошибся.
Блейк схватился за ручку двери и наклонился к Бичеру, угрожающе сверкнув глазами.
— Ты совершенно прав; это ты ошибся. Если тебе хотелось выйти из этой истории святым, ты должен был сказать им, чтобы они вместе с другими сожгли и твой дом.
Глаза Бичера сверкнули ненавистью.
— С меня довольно, Хастингс! Как ты смеешь так говорить, когда я столько отдал нашему делу! Боже мой, я же потерял своего лучшего друга! Ты представления не имеешь, как я страдаю!
Блейк схватил его за перед рубашки и с силой рванул к себе.
— Сколько тебе заплатил Ник Вест за то, что ты указал, какие дома нужно сжечь? — прорычал он.
— Боже мой, о чем ты говоришь? Наверно, ты сошел с ума!
— Я узнал одного из тех, кто напал на меня: он работает у Веста! Пока у меня нет твердых доказательств того, что ты служишь Весту, пока нет, Бичер, ноя их обязательно добуду. Однако, сейчас я пришел не за этим. Мне нужно сказать тебе, что я не желаю, чтобы завтра ты присутствовал на похоронах Уолтерса!
От удивления у Бичера даже опустились руки и на миг перехватило дыхание.
— Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Говард Уолтерс был моим лучшим другом! Это самый замечательный человек, которого мне пришлось встретить в жизни. Я собираюсь поговорить с Самантой, чтобы прочитать панегирик, посвященный моему другу. Это же просто абсурд, если меня не будет на похоронах!
Блейк слегка встряхнул Бичера.
— Ты должен сначала хорошенько подумать, прежде чем явиться на похороны! Я уверен, что ты виновен в смерти родителей Саманты и не позволю тебе стоять над их могилой и произносить лицемерную речь, распинаясь о том, как много значил в твоей жизни Говард Уолтерс!
Лицо Бичера покраснело от гнева.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Что подумают люди, если я не приду?
— Меня совершенно не волнует, что они подумают! Можешь сказать, что заболел. Мне все равно. Но предупреждаю тебя в последний раз, если ты покажешься на похоронах, я всем скажу, что о тебе думаю! Возможно, многие не поверят этому, но у них может зародиться сомнение. Сейчас, когда люди в городе настроены против бандитов-расистов, вряд ли тебе захочется, чтобы они хотя бы заподозрили тебя в шпионаже! Если собираешься оставаться в Лоренсе, лучше не приходи завтра на похороны. Мы уже договорились с другим священником на проведение отпевания.
Их взгляды встретились. Бичер стиснул зубы от злости и унижения.
— Ваша жена согласна с вами?
— Моя жена находится сейчас в слишком деликатном положении и очень страдает из-за смерти родителей, чтобы думать об этом!
Она не верит вашим подозрениям, не так ли? — Бичер гордо вскинул подбородок. — Безусловно, Саманта твои обвинения абсурдны. Она давно знает меня и никогда не поверит, что я мог предать ее семью! Это Саманта должна решать, а не ты!
— Она разрешила мне делать то, что я посчитаю нужным.
— Но Саманта не согласна с тобой!
— Оставь мою жену в покое. Это касается только тебя и меня, поэтому я еще раз повторяю: не приходи на похороны, иначе пожалеешь об этом.
Бичер задержал дыхание и расправил плечи.
— Хорошо. Я уступлю твоим требованиям, несмотря на боль, которую мне это доставляет, но только из уважения к Говарду и Милисент Уолтерс и, конечно, к Саманте. Очевидно, что ты устроишь мне сцену, если я приду на похороны. К чему омрачать и без того печальную церемонию? Саманта и так в большом горе. Но ты не прав, Блейк. Ты очень ошибаешься в отношении меня.
Блейк внимательно посмотрел на Бичера.
— Мне бы очень хотелось ошибиться.
С этими словами он повернулся и вышел. Бичер закрыл за ним дверь и так стукнул кулаком по столу, что одна из тарелок упала на пол и разбилась.