И исчез. Просто растворился в воздухе. Только невидимые солнечные лучи все так же ласкали кожу…
Первой пришла в себя Найнэ. Ее глаза были глазами человека, неожиданно для себя принявшего важное решение.
– Я извинилась… но ты еще об этом пожалеешь. И раньше, чем ты думаешь, – загадочно закончила она, развернулась и скользнула в толпу. На Найнэ не обращали внимания, будто она была призраком.
Лиссэ провожала ее тяжелым взглядом. Ани продолжала сиять, как елочная игрушка.
– Кто это был? – спросила я, уже совершенно точно зная ответ.
Могущественный маг, вызывающий почтительный трепет и у Ашель Эльнеке, и у Иллават, да еще к тому же точная копия Дариэля, вплоть до голоса… Сложно не понять.
– А ты не догадалась? – фыркнула тетушка, нервно дернув ухом. Мне почти померещился звон колечек. – Повелитель всех пределов собственной персоной. Никогда не страдала чинопочитанием, – добавила она досадливо и благоговейно в то же время. – Но он – совсем другое дело. И как у такого правителя могла вырасти не дочь, а змея?
– Леарги эм-Ллиамат… – произнесла я медленно, словно пробуя на вкус. Мед, сталь и много-много силы. Понятно, почему власть правящей семьи в Пределах так прочна. Семьи… Интересно, как он относится к выходкам своей дочери? – А ведь повелитель повязал желтую ленту…
– Он всегда так делает, – вздохнула Лиссэ. – Леарги любит свою дочь, несмотря ни на что, и желает ей счастья.
– Меренэ говорила, что уже нашла свою судьбу, – невпопад заметила я.
– Да, такие слухи давно ходят, – эльфийка только покачала головой. – И, говорят, кто-то даже застал ее вместе с избранником… Но что-то его не видно здесь, среди гостей.
– Может, хочет сохранить инкогнито? – предположила я, опуская глаза. Накатила страшная усталость. Эльфы опять пялились на нас исподтишка – или у меня паранойя. – Лиссэ, давайте присядем? Что-то нехорошо себя чувствую…
– А хочу фруктов, – неожиданно поддержала меня Ани. – Пойдем на женскую половину, ладно?
Лиссэ оглядела зал… и кивнула.
– Да, пожалуй… Заодно попробую вино, которое выбрала в этом году наследница.
На диване стало полегче. Во-первых, незаметно от Лиссэ я ослабила шнуровку корсета. Ну и пусть талия будет не осиная, зато хоть не грохнусь в обморок. То-то Найнэ порадовалась бы.
Во-вторых, здесь, в уединенном пространстве зоны отдыха совершенно не ощущалось присутствие в зале нескольких тысяч человек… то есть эльфов. Где-то на заднем плане играла музыка, танцевали пары… Но отвернешься, станешь смотреть только Лиссэ с Ани – и можно представить, что вокруг никого нет.
Ну и замечательно. А то еще немного – и от мельтешения цветов меня бы затошнило.
Мы с Ани набросились на вишню – она была чудесная, крупная, свежая – это посреди зимы! – да еще без косточек. Последнее почему-то особенно умиляло. Вообще-то косточки элементарно удаляются магией, но дома обычно ленишься колдовать. А здесь я в полной мере сумела оценить пользу бытовых заклинаний. Кисло-сладкий знакомый вкус заглушил жажду и приподнял настроение после выходки Найнэ. Мне все еще было немного не по себе, оттого что к Дариэлю точно так же может подойти сестренка… в этот раз отец не будет вмешиваться в свару. Но пока я отгоняла от себя мысли о грустном. Ксиль разберется, если что.
Трижды на наши диванчики присаживались незнакомые эльфы и просили у Лиссэ разрешения на беседу со мной. Тетушка на это только вздыхала и отвечала кавалерам, что мой «опекун», как несовершеннолетней, еще не прибыл, а без него она решать не может. Двое этим удовлетворились и, посылая откровенно любопытные взгляды, неторопливо ушли. Третий поклонник оказался особенно настойчивым и попытался узнать имя опекуна… И в этот момент сверкнула вспышка на телепортационной площадке, и голос объявил:
– Князь Максимилиан из Северного клана и Дариэль эм-Ллиамат.
– А вот и он, – ухмыльнулась Лиссэ. Серебристый эльф застыл, очень по-человечески раскрыв рот. А спустя мгновение расовую принадлежность нового гостя осознали и остальные.
Вот тут-то я и поняла, что значит действительно гробовая тишина. И настоящий шок.
Зал сначала окаменел – а потом загудел, как улей. Но глубокий, мурлыкающий голос Максимилиана все равно проник в каждый уголок:
– Я вижу, вы мне рады… Взаимно!
Издалека было не разглядеть ни лица, ни одежды. Я только поняла, что Ксиль в черном, а Дэйр – нет, но потом они сошли с помоста и затерялись в зале.
Впрочем, «затерялись» – немного не то слово. Максимилиан шел, вспарывая разноцветную толпу, как острый нож – натянутый шелк. Этот разрез не затягивался, словно эльфы боялись наступить на следы шакаи-ар. Вот тебе и «мирное время», вот тебе и «цивилизованные отношения»… Дерево с лентами князь проигнорировал, но безошибочно определил место, где находились мы. Он приближался стремительно, но я, не выдержав, вскочила с дивана и, задев ошарашенного поклонника, побежала навстречу.
Князь вынырнул из-за яркого мельтешения платьев внезапно. И рядом с ним, облаченным в темный костюм, все блекло – словно Максимилиан был единственным цветным пятном на черно-белой фотографии.
– Ждала меня, малыш? – улыбнулся он, щуря глаза. И закружил, обняв, словно в старых фильмах. А потом окинул взглядом море взволнованно-застывших лиц – и поцеловал.
Честное слово, думала, у меня подкосятся ноги. Обошлось. Но корсет опять показался затянутым слишком сильно.
– Вишня, – будоражащим голосом произнес он, отстранившись, и медленно облизнулся. – Ты где-то ела вишню. А мне можно?
– Уже напробовался, – хмыкнул Дариэль и я поспешно выпуталась из Ксилевых объятий.
– Завидуешь? – сверкнул клыками князь. – Угощаю! Я сегодня добрый, – и подтолкнул меня к целителю. Я готова была обнять и его – столько во мне было счастья, но наконец-то пригляделась к их нарядам… и затормозила, распираемая смехом.
Они оба выглядели… неприлично. Но каждый по-своему.
Максимилиан не стал мелочиться и собрал на себя все стереотипы, какие ходят о вампирах, кроме, разве что, плаща на алой подкладке. Брюки были из плотной жесткой ткани, вроде джинсы, но такие узкие, что я диву давалась, как он в них может ходить. Рубашка – черная, матовая, с задранным воротом и расстегнутая до середины груди. Ботинки – в стиле «мечта подростка», на толстой подошве, грубые, почти военные. И, разумеется, кожаный ремень с черненой пряжкой. И длиннющие когти – пять сантиметров, не меньше, и как можно в руки что-то брать? Губы – бледные, бескровные, кожа – снежно мерцающая и даже на вид шелковая, глаза – вечерней синевы, волосы встрепанные, как от ветра… И в завершение – маленькая маскарадная маска на серебряной цепочке. У меня сердце защемило, когда я увидела ее, такую знакомую. Пять лет назад мы с Элен ездила в Город-на-Воде и привезла оттуда этот кулон, а я передарила его на радостях Дэйру. Неужели целитель отдал его сам? Похоже, что так.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});