ли с сектой восемь мужчин, один из которых вообще врач, что будет вытаскивать пули из трупов, чтобы позже полиция не смогла идентифицировать оружие. Револьвер при нем был больше для самозащиты.
Шорл двигался позади всех, пытаясь успокоиться – Торел всемирщик, Зиэ отличный боец, а гралейцы так и вовсе самая живучая нация в мире телесном. Но сколько сейчас против них было сектантов, Зиэ и Торел не знали. Их число начало расти в тумане, а после его окончания люди стали массово сбегать к мракобесам – и среди них были силовики, бывшие богачи и даже всемирщики. Сектанты теперь могли за себя постоять.
Их встретили тремя выстрелами – все мимо, но один попал бы, не отклони лейтенант пулю. Стрелок был всего один, винтовками сектанты обзавестись не успели. Но зато холодного оружия у них было в достатке. То ли возопил, то ли пропел чей-то голос, и отовсюду выскочили люди – в основном мужчины, но были и женщины, в каком-то рубище, некоторые босые, но все вооружённые. Шорл пискнул что-то про то, что это глупо – так попасть, но друг хмыкнул и, особо не целясь, убил двоих подряд. Иные падали на колени и подвывали от боли – её касался всемирщик. Гралейские пограничники целились в дальних, их офицер вытащил саблю и закружился, отгоняя подбирающихся мракобесов, которые не умели даже держать кухонные ножи и мясницкие топоры на боевой манер. Но их было много, очень много, всех они убить не успеют, даже если будут разить без промаха – когда закончатся патроны, кто-нибудь точно стащит с седла и убьёт голыми руками.
И вдруг снова запел голос – он говорил на гралейском, Шорл не понимал ни слова. Голос шёл откуда-то из уродливого строения с напоминающим луковицу деревянным в позолоте куполом. Голос завораживал пограничников, и левый от Шорла уже опустил винтовку, задрав голову к нёбу. Торел закричал на него, а офицер с белым гербом пнул, что не возымело эффекта. Он спешился и пошёл на голос – и тут же был убит одним из мракобесов.
– Прорвёмся к молельне! – крикнул Торел. – Перережем ему глотку. Пошли!
Военные и не подумали возмущаться, что ими командует лоб в тальме, Шорл – подавно. Голос пел, а гралейские вояки дрожали в сёдлах. Зиэ, пришпорив коня, перемахнул через кривой декоративный плетень и клумбу с ритуальными цветами, заваленную трупами и ранеными, у крыльца он соскочил на землю и устремился внутрь.
Там было заперто на засов. Шорл принялся ломать ставни, не слезая с лошади, как вдруг его схватили за полы сюртука и потянули вниз. Солдат лягнул обидчика и отпрыгнул, унося себя и хозяина подальше. Рядом мелькала сабля гралейского офицера, его лошадь бестолково топталась, окружённая трупами, а сектанты забирались по телам, пытаясь достать ножами ездока.
– Покайся, ибо грядёт царствие звёздное! – вдруг запел голос на своём родном языке. Звуки его бессмысленных слов торжественно звякнули у Шорла между ушей, и он выпустил поводья, не заметив, как открылся его рот. Конь фыркнул, отбегая подальше от молельни. «Куда ты скачешь, глупая скотина? Остановись, чтобы я мог послушать!» Он с силой остановил коня и спрыгнул на землю, как вдруг его схватили за локоть и затараторили на ухо с сильным акцентом:
– Уважаемый, не слушайте его, уважаемый! Зажмите уши! – говорила тонколицая женщина в ярком кафтане, но Шорл выдернул руку и зашагал к молельне. Ведь там с ним говорили, там звали его наверх, через покаяние и очищение. Там было лучше.
Зиэ еле отбивался от мракобесов, пытаясь защитить себя и Торела, от гралейской пограничной пятерни уже остались трое, а доктор Дирлис, заговорённый всемирным убеждением пророка мракобесов, шёл, не замечая, как к нему подкрадываются люди с ножами.
И тут это прекратилось. Вскрикнула женщина – зычно, властно – и принялась кричать, громче сладостной песни о звёздах:
– Граждане, не поддавайтесь ложному внушению! Граждане, сохраняйте свои мысли, берегите свой рассудок! Граждане!..
И Шорл очнулся, словно его ошпарили пощёчиной. Мракобес пытался петь, но его перекрикивала глашатай с рупором. Резня всё ещё шла, только врагов у сектантов появилось куда больше. Откуда-то взялись вооружённые люди в одежде песочного цвета, они стреляли и рубили, их была добрая дюжина, они выкрикивали что-то непонятное, Шорл не мог различить. Сектанты бросались восвояси, но люди догоняли их и рубили по шеям. Ими командовал, похоже, крупный рыжеватый блондин, он носился по деревеньке, звонко раздавая указания замешкавшимся товарищам.
– Пусть откроют мне молельню, верр! – крикнула глашатай, вдруг остановив свою боевую убедительность. – Я так долго не смогу, ломайте двери, прошу вас! – Ломайте! – приказал он своим, и те бросились к дверям, Зиэ – с ними.
Шорл вдруг осознал, насколько странно они одеты – их форма была как на доминионских военнопленных, которых Шорл в юности видел в вагоне-клетке, только не коричневая, а бежевая, да и сшита она была грубо, самодельно, из дешёвой ткани. Глашатай была чернявой, как часто у них бывает, говорила на чистом варкском, зато командир был какой-то иностранец, и говорок у него был самый южный, но при этом изысканный, чего не услышишь из шахтёрских уст жителей Гога.
Это доминионцы, вдруг понял он. Доминионские разведчики, а с ними – предательница-глашатай. Он, похоже, вляпался в какой-то международный скандал, думал он, пока люди заканчивали выламывать дверь. Или нет?
– Не режьте ему глотку! – в поле зрения снова показалась дама в ярком кафтане, с ней была ещё одна, в более простой одежде и не так изящно сложенная. – Мне надо спросить, только спросить!
– Хорошо, омма, – кивнул блондин и повернулся к подчинённым, которые были готовы вбежать в молельню. Он приказал им что-то на своём языке, которого Шорл не знал, а если б знал, то услышал, как командир требует привести глашатая, а ещё: «Рот закрыть, глотку не резать!»
Шорла, как и его приятелей, вежливо, но настойчиво обыскали, блондин попросил не сопротивляться, ведь им вредить они не собираются. Блондин долго глядел на краденый-купленный револьвер, с которого хирург стёр гравировку, а потом спросил, откуда он у него. Шорл ответил, что купил.
Бойцы суетились на улице, а командир песочных людей вежливо повёл знатную гралейку в молельню.
– Омма, я владею вашим языком, но мы в гостях, и поэтому я буду разговаривать на варкском, вы не возражаете?
– Уж пожалуйста, – едко процедил Торел, который увязался за ними. Гралейка не возражала.
– Нуэр, я веду генеалогическое расследование в рамках репатриационного процесса, мои источники привели меня сюда, я сама удивлена, – стрекотала дама, поблёскивая белыми зубами. Несмотря на акцент, говорила она хорошо, без ошибок. – Не знала, что расследование приведёт меня к сектантам, но кровный… простите, соплеменник, которого я изучаю –