это сделать как можно раньше, «даже если их финансовые возможности были ограниченными». «Нормальные женщины» старше 23 лет, у которых не было детей, играли в «эндорулетку». «Обезьяна спаривается, как только достигает половой зрелости, и вынашивает потомство до тех пор, пока не утратит способности к репродукции или не умрет, — размышлял Мейгс. — Менструации у этого животного должны быть редкими». По его мнению, женщинам с практически такой же физиологией нельзя было «откладывать рождение ребенка на 14–20 лет с начала менструальной жизни» [20].
В апреле 1941 года Мейгс выступил с докладом об эндометриозе на конференции Американской хирургической ассоциации, где сравнил 400 гинекологических операций в частной практике с 400 аналогичными операциями в Массачусетской больнице общего профиля. Он заявил, что эндометриоз гораздо чаще встречается среди зажиточных женщин, чем среди бедных пациенток, которые «рано выходят замуж и часто рожают детей». Под зажиточными он подразумевал образованных белых женщин из среднего и высшего класса. Мейгс призывал частных врачей рекомендовать ранние браки и предлагать состоятельным отцам обеспечивать деньгами своих 18-летних дочерей, чтобы те могли беспрепятственно рожать детей. В работах Мейгса эти идеи фигурировали на протяжении 1940-х годов [21]. Даже когда знания об эндометриозе стали расширяться и больше гинекологов публиковали результаты клинических исследований, Мейгс продолжал бить в свои евгенические, патерналистские и патриархальные барабаны.
В сентябре 1941 года гинеколог из Атланты Уолтер Холмс сообщил, что с 1930 года диагностирован эндометриоз 80 его частным пациенткам. Холмс не использовал это заболевание как розги, которыми следовало стегать одиноких и бездетных женщин. Вместо этого он сосредоточился на «разрушительных последствиях» заболевания, диагностических проблемах и возможных методах лечения. В отчете Мейгса, написанном ранее в том же году, боль упоминалась только дважды: один раз он назвал дисменорею симптомом, а во второй раз — одним из признаков бесплодия. Холмс же уделил внимание интенсивности болевых ощущений, а также местам, в которых были сосредоточены болевые ощущения. Он отметил, что боль связана не только с менструацией: 25 % его осмотренных испытывали боль почти постоянно. Она мучила их не только в области таза или живота, а отдавала в спину, пах, бедра, почки и желудок. Женщины страдали и от других крайне неприятных симптомов, таких как запор, проблемы с мочеиспусканием, лихорадка, нарушения пищеварения, головные боли, диспареуния (боль во время полового акта) и нервозность. У большинства пациенток наблюдались очень обильные менструации, и у многих случались межменструальные кровотечения. У некоторых, однако, месячные были нормальными. Холмс подчеркнул, что поскольку симптомы и признаки эндометриоза настолько разнообразны, необходимо «тщательно собрать анамнез». По его мнению, только разговаривая с женщинами и слушая их, врачи могли понять это заболевание.
В конце 1930-х годов гинекологи и патологоанатомы поняли, что эндометриоз способен распространяться за пределы яичников и брюшной полости. Ткани эндометрия были обнаружены в круглых связках матки, толстой и прямой кишке, шейке матки, лимфатических узлах и легких. В то время женщины не проходили ежегодные гинекологические осмотры и не сдавали мазок Папаниколау. Методы диагностической визуализации, такие как трансвагинальное УЗИ, еще не были доступны. Диагноз часто ставили только после лечения другого гинекологического заболевания, например миомы матки. Часто к тому моменту, как женщины узнавали, что у них эндометриоз, он успевал стать «инвазивным и разрушительным». Единственными реальными методами лечения были агрессивные калечащие операции и лучевая терапия. Известно, что 16 пациенток Холмса в возрасте 30–62 лет перенесли овариэктомию, 38 пациенток в возрасте 30–50 лет — гистерэктомию. Хотя многие из них избавились от симптомов эндометриоза, их стали беспокоить вазомоторные проявления искусственной менопаузы. Более чем у двух третей женщин, перенесших радикальное хирургическое вмешательство, возникали «симптомы крайней нервозности». Молодые пациентки с эндометриозом столкнулись со сложным выбором: отказаться от рождения детей или терпеть мучительную боль и многие другие симптомы. Холмс подчеркивал, что эндометриоз вызывал проблемы с фертильностью, но он ни разу не говорил, что беременность служит методом лечения этого заболевания. Холмс, относившийся к своим пациенткам как к людям, а не репродуктивным машинам, говорил: «Пациентки… заслуживают честного разговора об их заболевании с объяснением причин их <…> дискомфорта и других <…> симптомов».
Холмс понимал, насколько важно гинекологам знать о разнообразии симптомов эндометриоза. Даже сегодня он остается одним из хронических заболеваний, которые часто неверно диагностируют, неправильно понимают и подвергают медицинской стигматизации. С ним живут около 10 % женщин детородного возраста во всем мире.
В среднем проходит несколько лет с первого обращения женщины к врачу до постановки правильного диагноза. Кроме того, эндометриоз до сих пор не лечится.
Как верно заметил Холмс, «факторы профилактики» также остаются неизвестными. Меня ошеломляет и шокирует тот факт, что о диагностических и патологических загадках, которые до сих пор препятствуют лечению женщин с этой болезнью, было хорошо известно с 1920-х годов. И с 1941 года мало что изменилось — это все еще «этиологическая загадка». При этом в какой-то момент прочно укоренилась сексистская идея о том, что эндометриоз — это «болезнь карьеристок» [22]. Она на протяжении десятилетий оставалась предметом интенсивных клинических и биомедицинских обсуждений. Эндометриоз — это наказание для женщин, которые осмеливаются отклоняться от женских биологических императивов и социальных обязанностей.
Именно после публикации статьи Холмса Мейгс высказал чепуху о том, что эндометриоз — это «физиологическая реакция на непрерывный менструальный цикл, являющийся аномальным». Женщины, которые откладывали рождение детей, по его мнению, должны были винить сами себя. Девушкам следовало перестать думать о карьере и подчиниться «законам природы» [23]. Прошлые поколения матерей и бабушек, которые покорно это делали, не страдали эндометриозом, не так ли? Мейгс, похоже, не думал о том, что официального диагноза «эндометриоз» просто не существовало до конца 1920-х годов. Ему не было никакого дела до того, что о симптомах этой болезни было известно на протяжении веков. Холмс же, сосредоточившийся на разнообразной симптоматике эндометриоза, показал, как много остается незамеченным, когда гинекологи рассматривают это заболевание только через линзу репродукции. В конце 1930-х годов американские исследователи только начали открывать реалии женского нездоровья, которые оставались незаметными из-за практически полной сосредоточенности медицины на репродуктивной функции женщин.
В 1935 году два ведущих американских эпидемиолога инициировали Исследование состояния здоровья нации. Они привлекли 600 безработных из 19 штатов, чтобы собирать информацию о заболеваниях членов их семей. К моменту закрытия проекта в 1941 году ученые успели опросить 737 тысяч семей, и это исследование стало крупнейшим в Америке.