Эинион помрачнел: ему вдруг стало больно дышать. Хижина была полна дыма, завывания ветра превратились в плачущий крик. Он посмотрел в огонь, положил руку на грудь, собрал все свои силы и хотел было подняться на ноги, когда боль подкосила его. Она стиснула его железной хваткой и, словно кованая решетка, вдавила его грудь и сжала сердце, нанося ему последний страшный удар. Эинион услышал свой громкий крик – это его легкие сделали последнее усилие, прежде чем отказать навсегда. Глубокая тьма обволокла его, она пожирала его разум, но потом Эиниона озарило прозрение: Элейн не собиралась вернуться, ему не суждено увидеть ее снова, хотя в глубине души он всегда думал, что именно так и будет. Ронвен предала своих богов, она бросила его письмо в огонь; в приступе слепящей боли он видел, как она делает это. И вот теперь Элейн придется одной противостоять своей судьбе и смотреть ей в лицо, лишившись его наставлений.
Когда Эиниона накрыла кромешная тьма и шум ветра стоял у него в ушах, он последний раз напряг все тело, сделал несколько шагов в темноту и навзничь упал в огонь.
Глава восьмая
I
Йоркшир. Апрель 1233
– Королева Шотландии беременна! – Эту новость с некоторой долей злорадства гонец сообщил ошеломленному окружению графа Честера. – Его милость велит, чтобы все подданные разделили вместе с ним эту радость и благодарили Всевышнего за то, что он наконец услышал его молитвы. Ваша тетя, миледи, – продолжал вестник, повернувшись к разом покрасневшей Элейн, – просит приветствовать вас особо и надеется, что вы и ваш супруг посетите в скором времени их величеств на севере.
– А ты говорила, что это мне предстоит стать королем. – Джон обрушился на Элейн, едва они остались одни. – Пресвятая Дева Мария, как я мог поверить тебе? Как ты могла так обманывать меня?
– Я не обманывала, – вскричала Элейн. – Я сказала вам только то, что сказали мне самой. – Джон стоял в центре комнаты, крепко сжав одну руку другой; суставы его пальцев побелели, и было видно, что он пытается снова овладеть собой. – Это ничего не значит. – Она бросилась к нему и положила ладони ему на руки. – Ребенок ведь еще не родился… Мало ли что может произойти. Для вашего восхождения на престол могут понабодиться годы, ведь король Александр еще не стар.
Элейн надеялась, что вселит в мужа уверенность, но тот лишь нахмурился.
– Он всего лишь на восемь лет старше меня, всего на восемь, Элейн. – Джон печально улыбнулся. – И он здоров и крепок, в то время как я… – Он оставил свое предложение незаконченным.
– Но вы сейчас очень хорошо себя чувствуете, сейчас вы сильнее, чем когда-либо, – твердо сказала она. – И потом, у него куда больше шансов погибнуть в бою, чем у вас. Он ведь король, и ему приходится вести людей против мятежников. Вы же сами мне об этом говорили.
– А я? А если мне придется повести моих людей на поле сражения? Как ты думаешь, много ли у меня тогда будет шансов уцелеть? – Чувство юмора вернулось к нему, и глаза его чуть посветлели.
– Ваши люди последуют за вами хоть на край света. – Элейн пыталась сдержать нетерпение, которое так и рвалось наружу. – Вы же знаете это. И потом, я возношу молитвы Пресвятой Деве Марии о том, чтобы в один прекрасный день вы спокойно взошли на престол. А сейчас отправьте Александру письмо с поздравлениями и сообщите, что мы навестим его, как только сможем. Должна же я осмотреть страну, в которой проведу большую часть жизни рядом с ее королем. – Подняв голову, она поцеловала его в губы и по его лицу поняла, что его отчаяния как не бывало. Вскоре он уже крепко обнимал ее и жадно целовал в губы.
– Ты опять это видела? Ты видела это в огне? – спросил он. – Ты ведь знаешь, что произойдет, ведь правда? – Он совсем забыл, что запретил ей смотреть в огонь, велев закрывать глаза и молиться, как только Элейн почувствует, что видение приближается. Прикосновения ее губ пробудили Джона. Элейн видела, как глаза его ярко горели. Подавшись вперед, он стал расстегивать ее накидку. – Скажи мне, Элейн, скажи мне, что ты видела. – В спешке он порвал воротник ее платья. Наклонившись, Джон стал целовать ее грудь; оба они возбуждались все сильнее. Элейн хотела было успокоить мужа, сказать ему именно то, что он хотел слышать, но не могла этого сделать. Она не могла лгать о видениях.
– Я ничего не видела, любовь моя, ничего, – прошептала она. – Мы должны ждать. – Элейн стояла перед ним совершенно нагая; ее платье и верхняя юбка упали к ногам. Она положила голову ему на грудь, а он жадно покусывал ее соски. Боль только добавила ей возбуждения, она почувствовала, как огонь желания разгорается в низу ее живота. Она ощутила, что тянет Джона за волосы, желая, чтобы он уложил ее на пол и овладел ею прямо здесь.
– Вдруг кто-нибудь войдет? – Его пыл начинал угасать; он удрученно смотрел на красоту ее бледного тела и ощупью искал ее платье.
– Тогда заприте дверь, милорд, – улыбнулась она. В ее глазах горело желание. – Сейчас же…
Она стянула с кровати покрывало и бросила его прямо на пол перед камином. Затем опустилась на колени и стала дрожащими руками расплетать косы.
– Элейн… – хрипло сказал Джон.
– Заприте дверь, милорд. – Она с удивлением услышала в своем голосе повелительные нотки. Элейн ждала, что Джон рассердится, но он тотчас же подчинился. Все еще поспешно расплетая косы, она выпрямилась, стоя на покрывале, зная, что ее грудь манит его. Элейн увидела, как он дрожащими руками поспешно начал расстегивать пояс – на этот раз он не мог устоять перед ней.
Когда все закончилось, она еще долго лежала на спине и смотрела на круглые каменные своды потолка. Косые лучи солнца пробивались через занавешенные окна, заливая своим теплым светом все то, что висело на стенах, странным и чудесным образом оживляя обстановку. Элейн чувствовала, как на ее коже стынет испарина, оставленная телом мужа. Как всегда, возбуждение Джона схлынуло разом, и ей оставалось только держать голову мужа на руках, ощущая неутоленную страсть и одиночество.
В усадьбе было тихо. Каждый был занят своим делом; женщины решили насладиться холодным весенним солнцем и побыть на воздухе, оставив на время плохо проветриваемый дом. В покоях графа стояла тишина, нарушаемая лишь шипением остывающих в камине углей.
II
Замок Роксбург, Шотландия. Май 1233
– Сир, вы должны поговорить с королевой. – Расстроенный советник кружил вокруг Александра, пока тот мерил шагами зал для приемов. – Она умоляет вас об этом, сир.
– Нет! – сквозь зубы ответил в десятый раз Александр. – Нет, нет, нет, я не хочу ее видеть.
– Но она винит во всем себя, сир…