– Если ты беспокоишься о том, почему Роберта не было на завтраке, то должен тебе сказать, что он уже покинул замок, – коротко заметил он. – Он очень боялся, что где-нибудь застрянет в такую погоду, но просил меня передать тебе его наилучшие пожелания.
– Я не спускалась на завтрак, милорд, – парировала Элейн. – И где бы ни находился сейчас сэр Роберт, мне это совершенно не интересно. – От явного недосыпания у нее слипались глаза и болела голова. Она не должна терять самообладание, ей надо было собрать все свое мужество, и она должна помнить о своей клятве. – Я пришла поговорить с вами по поводу Ронвен. Если вы так хотите, я отошлю ее обратно в Уэльс. Все, о чем я прошу, это о том, чтобы мы дали ей небольшое приданое, и тогда она сможет удачно выйти замуж. Я люблю ее как собственную мать и не хочу, чтобы она скиталась по миру, точно бродяга.
Джон пристально посмотрел на нее.
– Ты уже сказала ей об этом своем намерении? – спросил он, прищурившись.
Элейн опустила голову, но затем снова расправила плечи.
– Пока нет, милорд, – честно ответила она и слабо улыбнулась. – У меня не хватило смелости, но я сделаю это немедленно, если вы скажете. – Боль, плеснувшаяся в ее глазах, говорила сама за себя, хотя голос Элейн был тверд.
– Ты и вправду любишь эту женщину? – Джон нахмурился. – Даже зная о том, что она не христианка'?
– Она будет слушать мессы, милорд, если я попрошу ее, – твердо произнесла Элейн, а затем глубоко вздохнула. – Я была еще совсем ребенком, когда приехала к вам, и не могла знать, что Эинион учил меня дурному. Он помог мне понять смысл моих видений, и за это я благодарна ему. Но я знаю, что поступала неправильно, и я не жрица древних богов Уэльса, – я ваша жена, и я больше не ребенок. Все те знания, которые дал мне Эинион, я оставила в прошлом, и Ронвен это известно. Я видела Эиниона… – Она замолчала. Рассказать ему всю правду было большим риском. Возможно, это был ключ к ее будущему. – Я видела его перед возвращением в Честер, и он лишь подтвердил то, что я и сама знала, – что мое место рядом с вами, милорд, и что наше будущее связано с Шотландией.
Она увидела, как загорелись его глаза, и тоже ощутила радостное волнение.
– В Шотландии? – повторил он. – Он так сказал?
– Да, милорд. Он сказал, что я должна находиться рядом с королем Шотландии, что я буду жить в этой стране и там я умру.
Джон встал. Он бросил на стол письмо, которое теребил в руках, и посмотрел, как оно, упав, медленно раскрылось.
– Значит, вот что должно произойти. И когда же? – Он повернулся к ней, и она увидела, как его лицо посветлело.
Она неопределенно покачала головой.
– Он не назвал точной даты, милорд. – Она улыбнулась, и ее сердце забилось от радости.
– А что с нашим будущим? У нас будут дети?
Надежда и страх, которые выдавал его голос, заставили Элейн зардеться, и она ответила:
– Он сказал, что я дам жизнь королевской династии.
– Вот как! – Торжествуя, он сложил руки. – Я так и знал, я чувствовал это всем сердцем! И ты, – он, протянув руку, взял ее ладонь, – ты должна родить мне наследника.
Она улыбнулась.
– Все идет к тому, милорд. – Она взглянула на мужа, и тот крепче прижал ее к себе. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание и как учащенно забилось сердце. Все получилось, получилось даже лучше, чем она могла предположить. «Пусть это случится сейчас, – бессвязно подумала она, подняв к нему лицо и ища его губы для поцелуя. – Пусть это случится теперь, пока он так рад, так полон надежды, полон сил. Пусть случится сейчас!»
– Может быть, нам удалиться в спальню, моя Элейн? – прошептал он между поцелуями. – Боже правый, тебя так долго не было, и я очень соскучился. – Он слегка отодвинул ее от себя, словно лишний раз хотел убедиться в том, что она уже стала женщиной и жаждала принадлежать ему. – Тебе не страшно?
Сердце бешено колотилось у нее в груди.
– О нет, милорд, я не боюсь. – Она снова приблизилась к нему и поцеловала его. Ее губы скользнули по его щеке, ощутив мягкую кожу его лица и жесткую бородку; он же взял ее за руку и увлек к двери.
Три клерка терпеливо ожидали снаружи, когда их позовут обратно, чтобы приняться за дела. Они увидели, как открылась дверь, но ни граф, ни графиня не заметили их, даже когда все тот же клерк чихнул, когда они прошли мимо. Держа Элейн за талию, Джон легко прошел по каменному полу к лестнице; Элейн приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним. Они совершенно не видели, что из тени за ними наблюдают любопытствующие клерки, думая лишь о том, что произойдет, когда они уединятся в спальных покоях. Джон открыл дверь и замер.
Вместе с двумя другими женщинами у камина сидела Ронвен; они негромко сплетничали, согретые уютным теплом. Все трое удивленно уставились на дверь, когда она с грохотом распахнулась и ударилась о стену.
– Вон! – Джон указал большим пальцем на дверь. Женщины поднялись и, положив веретена, которые держали в своих руках, прошмыгнули мимо него. Ронвен некоторое время колебалась, будто собираясь что-то сказать, но одного взгляда Джона было достаточно, чтобы заставить ее передумать, и она проследовала за остальными, закрыв за собой дверь.
– Ну наконец-то. – Джон повернул ключ в замочной скважине. Отстегнув плащ, он бросил его на пол. – Жена моя… – Он притянул ее к себе и поцеловал.
Элейн ощутила всю силу, всю мощь своего мужа, – сейчас он ничем не напоминал прежнего, осторожного Джона. Коснувшись губами его губ, Элейн почувствовала, как от желания у нее кружится голова.
– Неужели ты готова стать моей?
– Вы же знаете, что да, – прошептала она. Ей хотелось сорвать с себя одежду, чувствовать, как его руки сжимают ее грудь, ощущать его тело рядом с собой, броситься на пол и голой кататься по полу перед огнем. Все ее тело пело от жажды жизни. Только чуть позже какой-то осторожный внутренний голос предупредил Элейн о том, что ей не нужно шокировать его своим желанием. Она не должна была позволить ему думать, что она может вести себя как распутная женщина; она должна была предоставить главную роль ему.
Закрыв глаза, она прижалась к нему, в ту же секунду почувствовав, как его руки обняли ее.
– Дорогая Элейн, – прошептал он, нащупывая пояс ее платья. Она замерла, дрожа от желания, пока он раздевал ее, осторожно снимая каждый предмет ее туалета, пока совершенно не обнажил ее.
Долгое время он стоял без движения и только смотрел на нее; на его лице читался нескрываемый восторг.
– Я и подумать не мог, что ты так красива, – хрипло сказал он. Не касаясь ее тела, он потянулся к ее волосам, которые были туго заплетены в косы и спрятаны под вуалью. Развязав дорогую ткань, он стал осторожно расплетать их, пока они не разметались по ее плечам. – Ты и вправду не боишься? – Он почувствовал, что она дрожит.